Реквием «Вымпелу». Вежливые люди - Валерий Юрьевич Киселёв
Командир русского спецназа осматривает трофеи, подсчитывает потери: двое убитых, шестеро раненых, молодой солдат пропал… Искали всю ночь – безрезультатно. Часть банды ушла в пустыню и затерялась в песках. «С собой, наверное, утащили и парня…» – думал капитан ГРУ. «Попал в плен или погиб», – думал уходящий караван о своём проводнике. Так и разошлись пути русских и афганцев в разные стороны: одни бросились срочно спасать раненых, другие – выполнять наполовину сорванную задачу.
Свежее утреннее солнце осветило уходящих в разные стороны врагов: воинов Веры и советских солдат… и два забытых, основательно засыпанных тела. В середине дня, когда солнце уже высоко, подрагивают веки и открываются присыпанные песком глаза. Человек долго лежит в таком положении, до тех пор, пока не становится слышен рокот вертолётов, которые несколько раз проходят невдалеке от этого места. Но из песка видна только кисть руки с чуть шевелящимися пальцами. Нет сил подняться и позвать на помощь. А ветер настойчиво делает своё коварное дело – скрывает следы. И что здесь произошло вчера ночью, уже осталось только в памяти тех людей, которые пережили эту ночь.
Утомлённое солнце уже тысячи лет гуляет над этим местом. Оно дарит тепло и свет и всегда бесконечно одиноко, а если на него долго смотреть, оно становится злым и жестоким, и… убивает. Оно дарит жизнь, но оно и… ненавидит живое. В головах у обоих – одна и та же мысль: «Солнце, как Бог – дарит и наказывает…»
Любовь к жизни заставляет собраться и подняться. Болит нога и кровоточит рана. Гудит голова и всё – в тумане. Вокруг – ни души. Марево от песка скрывает очертание горизонта. Во фляжке несколько глотков воды, которые возвращают к жизни… Надо идти. Оставаться здесь – неминуемая смерть…
И они пошли, интуитивно в одном направлении, не видя друг друга, не подозревая, что в сотне метров находится ещё одна живая душа. Идут, падают, отдыхают… С трудом перетянуты раны, отброшено в сторону всё лишнее, любой грамм веса мешает движению. Так хочется жить и в восемнадцать, и в сорок. Боже, дай силы и терпения дойти. Ведь я сильный, я смогу. Так проходит остаток дня и вся ночь…
Раннее утро, расцвечивая горизонт, заставляет двигаться дальше и… что это? Мираж? Совсем рядом – человек! Они одновременно увидели и устремились навстречу друг другу. Но, как так? Рядом – враг! И видно, что он тоже тяжело ранен и почти беспомощен…
Бессмысленно в такой ситуации лишать его жизни. Добивать еле передвигающего человека – глупо. Пески, пространство и солнце сами добьют его, даже усилий не надо прилагать…
Но ненависть выше здравого смысла. Смерть Врага – высшее счастье. В пистолете осталось несколько патронов, и звучат первые выстрелы… В голове от стрельбы что-то лопается и рушится, и ты летишь вниз и видишь себя маленького, смеющегося на руках своей матери, а рядом друзья – улыбаются и обнимают тебя. Тебе так хорошо… у тебя было так много счастья и радостных минут в этом, только твоём детстве…
Открывая вновь глаза, ты видишь: враг не поражён и так же, приподнявшись на руке, смотрит на тебя. И ты готов устремиться в последний в этом жутком мире бой, бой за Жизнь! Бессмысленный, жестокий, для тебя и справедливый, коварный и ещё раз бессмысленный… Поражение одного из них всё равно приведёт к смерти другого! Только «от рук» пространства, одиночества, жажды. Ты сейчас бесполезен как воин, ты ничего не можешь сделать… Но всё равно подползаешь к врагу и видишь его глаза, наполненные такой же, как и у тебя, ненавистью и жаждой победы…
Уже кончились патроны, в бессознательном состоянии потеряны ножи. Нет уже сил, чтобы стиснуть ненавистное горло. Нет даже сил ненавидеть друг друга… Уходящая из тел жизнь лишь задаёт почему-то странный, один и тот же навязчивый вопрос: «За что? За что? За что?.. За что мы желаем смерти друг другу? Мы даже не знаем друг друга?»
А сверху звучит ответ: «Враги не могут не знать друг друга!» И это опять прибавляет сил.
Глаза открываются, и жизнь возвращается в тела. Нет сил драться, но есть силы и желание, чтобы жить и идти к людям…
Теперь не желание убить, а желание выжить двигает вперёд и русского, и афганца. Расползаясь, как змеи, и опять сближаясь, они ползут, два человека в десятках метров друг от друга, параллельными путями… И невозможно убить находящегося рядом, умирающего, цепляющегося за жизнь, и уже невозможно уйти от него, потому что это единственная живая душа на многие километры вокруг. «Кто он для тебя сейчас? Враг?.. Друг?.. Он единственный, который рядом… И уже нет одиночества пустыни, а значит – есть хотя бы маленькая надежда на жизнь! И только поэтому их путь продолжается…
Проходит ещё один день и одна бесконечная, тяжёлая ночь…
Солнце вызывает видения: ты в детстве купаешься с друзьями в большой и чистой реке, потом своими маленькими ручками срываешь с большого дерева яблоко и надкусываешь его, брызгая во все стороны соком спелого плода. Раскинув руки, счастливый, лежишь на зелёной-зелёной траве. И, испытывая счастье, прикасаясь пальцами и ощущая тепло и доброту близкого, любимого человека – это Друг!
Друг или враг? Оба понятия сливаются в непознанное тобой умозаключение. Кто поможет умирающему? Вокруг пески и только фаланги, и скорпионы. Человеческая рука инстинктивно поддерживает находящегося рядом. В воспалённом сознании – гамлетовский вопрос: «To be or not to be!» превращается в тривиальный: «Ради чьей победы и над кем, мы делаем всё это? Что с нами происходит?»
Зверь не понимает доброго устремления, даже тогда, когда человек пытается ему помочь и вызволить из тяжёлой ситуации. В нём – агрессия от природы. Защищая себя, животное готово убить того, кто в состоянии помочь ему. Защищая себя, человек, даже ненавидя, готов принять помощь и готов помочь сам…
Они поняли, что, только помогая друг другу, можно выжить и дойти… И они идут, не доверяя, но помогая друг другу… Путь бесконечен… Силы на исходе…
Теперь они уже нуждаются в присутствии второго. После очередного перехода через бархан, когда кто-то пытался присесть и не заметил на земле ядовитого каракурта – паука со смертельным ядом, другой остановил его и убил опасность. Сознательно или бессознательно? Но один спасает жизнь другому! Двигаясь вперед прямо внутрь раскалённого солнца в жажде, голоде и ранах, и в бесконечной любви к жизни их ненависть трансформируется во что-то другое… То ли это, что подвигло их на эти страдания? К какому
