Михаил Рогожин - Мой нежный убийца
Инга тихо стонала. Еще один удар свалился на ее истоптанную душу. Дама пик — у княгини! Даже карты предпочли эту девчонку! Никакого просвета впереди не было.
— Верну, когда встретимся… — выдохнула она.
— Значит, недолго мне маяться. — Пат изобразил на обтянутом серой кожей лице подобие улыбки.
С замиранием сердца Инга молила о прощении, которое ей могла дать только одна великая тень — графа, сенатора, генерал-фельдмаршала Якова Вилимовича Брюса.
Старик, как всегда, возвестил о своем явлении шаркающей походкой. В этот раз он даже не взглянул на Ингу, а близоруко щурился в сторону. Шумно нюхнул табаку и, кряхтя, принялся чихать. Достал из рукава пожелтевший от времени кружевной платок, промокнул под носом и скрипучим голосом объявил:
— Дура девка! Тебе вручили в руки великую силу, а ты ее извела — разбазарила на полюбовника да на всякие ревности. Потому и отнимаю от тебя свое поручительство. И не гневай нас более истошностью своих причитаний. Не будет у тебя такого права смущать покой вечности…
Он по-старчески раздраженно махнул платком и отправился в свое Зазеркалье, унося на сутулых плечах потертого камзола пыль восемнадцатого века. Свет в зеркале погас. Оно почернело, вздулось и лопнуло, как созревший нарыв, осыпав мраморный пол мельчайшими осколками, больно врезавшимися в распластанные руки Инги и запутавшимися в ее волосах.
Инга с трудом поднялась с колен. Словно слепая, выставив вперед руки, прошла по комнате.
Наткнулась на клетку с Христофором. Тот важно крикнул:
— Паракало!
Она не обратила внимания на него и поднялась по лестнице вверх. Не заходя в свою спальню, вышла на крышу. Ветер захлопал подолом ее плащаницы. На море бушевал шторм. Соленые брызги упали ей на губы. Она их слизнула и вдруг почувствовала неодолимую тягу к полету. На земле ее больше ничто не задерживало. Униженная и раздавленная собственной ненужностью, она вся сжалась для последнего прыжка в небо. Ноги легко ощутили под собой мокрую плоскость перил. Одним рывком Инга, расправив руки, оторвалась от крыши. Мощный поток воздуха подхватил ее и понес вверх. Звезды стали стремительно приближаться.
— Недосягаема! — во всю мощь легких победно крикнула Инга. Она парила над пустынным пляжем, пожираемым огромными волнами.
Ветер, захлебнувшись собственной скоростью, замер. Воздух потерял упругость. Инга беспомощно заскользила вниз.
* * *Ольга и Лимон проснулись в объятиях друг друга от настойчивого звонка телефона. На часах было восемь утра. Раздраженно вздохнув, Лимон снял трубку. В ней раздался голос Ики.
— Я внизу, в холле. У меня срочное известие! — срывающимся голосом прокричал он.
— Заходи, — ответил Лимон и отправился в ванную комнату.
Ику он встретил в белом банном халате. Вид у помощника был весьма плачевный. Даже золото зубов заметно поблекло. Он упал в кресло и, не давая себе времени отдышаться, прошептал:
— Сегодня утром на берегу, метрах в шестидесяти от виллы, нашли разбившуюся насмерть Ингу.
В ответ Лимон тихо присвистнул. Он скорее поверил бы в то, что она улетела, чем в то, что она разбилась.
— Полицейские заявили, что в свете молний видели летящую в небе женщину. Сейчас там полно репортеров. Завтра появятся сообщения во всех газетах.
Как раз это меньше всего волновало Лимона. Он думал о другом. О предсказании Инги. Оно оказалось правдивым. Но, так ясно читая чужие судьбы, она не смогла прочесть свою. "Не будем ссориться.
Очень скоро один из нас умрет", — сказала она, не ведая, что объявила себе приговор. Инги больше нет. Из этого следует, что ни Ольге, ни ему больше ничего не угрожает. Теперь он смело может рисковать!
Ни один мускул не дрогнул на лице Лимона, когда он глухо приказал Ике:
— Забудем об этом. Княгине ни слова. Впереди и без этой новости полно забот.
— Понимаю, хозяин. — Подобно служебной собаке, Ика уставился на Лимона в ожидании команды.
Лимон встал, прошелся по комнате, заглянул в спальню. Ольга спала, уткнувшись в подушку. Осторожно прикрыл дверь и деловым тоном принялся излагать возникший в голове план:
— Сегодня должен стать на рейд российский сухогруз. Аквалангисты Ходжи готовятся снять с его дна контейнер с героином. Попробуем их опередить. Езжай в Пирей, возьми напрокат моторную лодку с подвесным мотором, желательно «Хонду», и достань крепкий пластиковый мешок, чтобы выдержал погруженный под воду мотор. Потом купи акваланг для меня и закачай в баллоны воздух. Да пусть проверят. И не забудь катушку просмоленного троса. Через два часа все должно быть готово.
Ика не то чтобы испугался, но как-то поник, предчувствуя смертельную опасность.
— Риск уж очень велик, хозяин.
— Ничего особенного, — пожал плечами тот.
— Я могу взять машину?
— Бери. Она твоя, взамен угробленного мной джипа.
После этих слов Ика преобразился. Несколько раз поклонился Лимону, пытаясь схватить его за руку. Но тот не принял никаких знаков благодарности, и Ика, чтобы не оказаться в неловком положении, поспешил удалиться.
Лимон сел в кресло возле бара и закурил. В отличие от Ики он не боялся риска, и не из-за безрассудства, а по самому трезвому расчету. Смерть Инги избавляла на какой-то срок от сомнений.
Снаряд дважды в одно место не попадает. Следовательно, именно сейчас стоит рискнуть по самому большому счету. Ведь куш в четыре миллиона долларов не каждый день обламывается. Даже если придется отдать десять процентов Федоросу за посредничество в сделке с купцом из Майями, остальных денег хватит на спокойную старость.
Из спальни вышла Ольга и пальцем поманила Лимона к себе. Он не сопротивлялся. Пришло его время наслаждаться любовью. Забыв обо всем на свете, они едва успели привести себя в порядок к возвращению Ики.
— Первым делом купил тебе пляжный наряд, — весело сказал Лимон, натягивая джинсы.
— Только пляжный? — нахмурилась княгиня.
— Сегодня мы едем кататься на лодке.
— А я хотела навестить Ингу. Мне ее так жалко. — Ольга подумала, что после стольких радостей любви может немного «покачать права». Но, увидев ожесточившееся выражение лица Лимона, испугалась.
— Для нас Инги больше не существует, — сказал он сухо и назидательно добавил:
— А значит, и разговоров о ней тоже.
На этом вопрос был исчерпан. Ика опоздал на сорок минут, но выполнил все поручения Лимона и даже выяснил, когда сухогруз ожидается в порту.
Втроем они заехали в универсальный магазин «Юнион», где пришлось подгонять Ольгу, увлекшуюся выбором нарядов. Потом поехали в Пирей.
Ольге не терпелось прогуляться по набережной в желтом платье и в широкой шляпе из золотистой соломки.
Лодка, накрытая брезентовым чехлом, ждала их на платной стоянке.
Проверив акваланг и костюм с подогревом, мешки, веревки и набор ножей для подводной охоты, Лимон похлопал Ику по плечу и приказал брать курс в открытое море.
Ольга не спрашивала, чем вызвана неожиданная прогулка, но по приготовлениям поняла, что опять затевается очередная авантюра. Ей оставалось лишь привыкать к такой жизни. Больше всего на свете она теперь боялась за Лимона. Ведь Инга предупредила, что кто-то из них должен умереть. А кто, как не Лимон? Правда, глубоко в подсознании сидела уверенность, что, если Лимона убьют, она тут же вернется к Инге. Это как-то примиряло с непредсказуемой действительностью. Однако прекрасная погода, наступившая после ужасного ночного шторма, развеяла ее опасения.
Мотор тянул хорошо, и спустя два часа Лимон в бинокль заметил сухогруз, идущий под российским флагом. Ика взял курс на сближение. Они подошли к фарватеру, когда сухогрузу до этого места оставалось километров шесть. Сняли мотор, упаковали его в пластиковый мешок и сбросили на веревке за борт. Лимон спокойно облачился в костюм и приладил акваланг. Ольга решилась спросить, что будет дальше.
— Все просто. Ика одним веслом будет погребывать, чтобы вас не отнесло. При приближении сухогруза, главное, погромче орите. Но вас и так заметят. Поднимут на борт, скажите, что потеряли мотор. И все. Паспорта с собой? — Ика кивнул.
Ольга скривила губы в недоумении. Лимон протянул ей паспорт. — Не урони в воду.
— Ждать тебя, как условились, за мысом в Глифаде? — важно переспросил Ика.
— Надеюсь, не опоздаете, — кивнул Лимон, взял нож, фонарик, веревку и спиной опустился в воду.
Несколько раз нырнул на глубину, проверяя работу акваланга, и, оставшись доволен, подплыл к лодке. Так он, держась за борт, болтал с княгиней вплоть до первого гудка сухогруза, дававшего понять, что лодку заметили с корабля. Лимон погрузился под воду.
Сухогруз перешел на малый ход, а затем капитан приказал полностью застопорить машину, чтобы принять на борт людей. Должно быть, он услышал, с каким русским матом его молят о помощи. С борта спустили шлюпку, в которую и перебрались, судя по всему, незадачливые влюбленные.
