Андрей Костин - Канатные плясуны
Тот взмахнул в воздухе резиновой дубинкой.
Сержант знал, что при мастерском ударе под такой дубинкой лопается телогрейка. Не говоря уже о внутренностях и примкнувшим к ним костям. А охранник выглядел мастером.
Второй из сторожей бросился на помощь товарищу. Сержанту было необходимо разделаться с первым прежде, чем другой успеет добежать.
Ни на мгновение не задумываясь, сержант бросил камень, целясь ему в голову. Охранник взмахнул дубинкой, он и в самом деле был мастером этого орудия, и отбил камень в сторону, когда тот долетел на расстояние вытянутой руки. «Голыш» ушел в воду, булькнув.
Но именно мастерство подвело охранника. Если бы он просто наклонился, увернулся от летящего ему в лицо камня, он мог бы следующим движением ударить сержанта «демократизатором» под коленки, в печень, а если повезет, то и по горлу. Но, отразив, словно теннисной ракеткой, булыжник, он проиграл в атаке.
Следующее, что охранник почувствовал, это кулак, вонзившийся ему в рот. Падая в темную воду, он успел ухватить за одежду сержанта, и потащить за собой.
Они вынырнули, кашляя и отплевываясь одновременно. Лезвие ножа, который под водой раскрыл охранник, блеснуло в лунном свете, как плотва, ложащаяся на бок. Он пырнул, но лезвие скользнуло по ребрам. Сержант закричал, рванулся, подняв корону брызг, и постарался схватить охранника за горло. Оба они одновременно ушли под воду…
Женский крик резал воздух в салат. Джессика вопила, как полоумная, увидев, что вода, в которой барахтались мужчины, темная вода, в свете прожекторов казавшаяся свинцовой, вдруг пошла радужными разводами, будто утопили дырявую канистру с бензином. Она и не представляла, что кровь на воде при таком угле освещения переливается, как жидкий жемчуг.
* * *— Мы привезли ту суку, — охранник вытолкнул перед собой девушку.
Руки у нее были связаны за спиной, а из разбитой губы текла кровь.
— Что она натворила? — удивился Паша. — Пробралась на пароход? Так у нас своих профессионалок хватает, — он небрежно махнул рукой. — Отправьте на берег. Уму разуму, я вижу, вы и так уже успели ее научить. И, кстати, мне надоело, что на пароход все время кто-то пролазит.
— Мореход, один из наших людей скорее всего утонул, убит, или… типа того.
— Что?! — Паша поднялся во весь огромный рост и словно навис над охранниками, которые тоже были не из рахитов. — Убит, или «типа того».
— С ней был парень, они пытались захватить катер. Он сцепился с моим напарником. Упали вместе в воду. А дальше — не знаю. Но кровь на воде была.
— Вот врет, — затараторила Джессика. — Врет ведь, и даже не краснеет. Да, был там парень, так разве я не крикнула, не предупредила этих псов цепных, что он напасть пытается? Этот парень просто псих, но мне и в голову не пришло, что он станет убивать. Сказал — прогуляемся на пароход? Я согласилась, мне как раз надо было поговорить с этим, как его, Синбадом… нет, вспомнила, Мореходом. А он вместо того, чтобы билет на катер купить, придурок, кинулся…
— Заткнись, — прервал ее Паша. — Она говорит правду? Она на самом деле предупредила вас, закричав?
— Да не так уж она и громко заорала, — насупился охранник.
— Так, чуть чуть…
— Я вас не для того держу, чтобы еще слуховые аппараты покупать. Развяжи ее. Я — Мореход. Зачем ты хотела меня видеть?..
— Подожди, Паша, — запротестовал охранник. Ты не все про эту девку знаешь. Эй, — крикнул он другому, который стоял на палубе. — Приведи саксофониста.
— Какого еще саксофониста? — нахмурился Павел.
— Который в бане дежурил.
— А… Которому морковку…
Девица прыснула.
— Нет, только персик, да к тому же в рот всего лишь в рот засунула. Она, она засунула! — заверещал, вбегая, саксофонист.
— Я ее в любом виде узнаю, она, она сука, — он подлетел и дал ей пощечину, но тут же был отброшен в угол мощнейшим ударом пашиного кулака.
— Тут я один могу бить, казнить и миловать, — пояснил Мореход и подождал, пока саксофонист, кашляя и отплевываясь, встал на ноги.
— Ты мне ребро сломал, — жалобно простонал он.
— Только одно? — ехидно поинтересовался Паша. — Старею… Так, по порядку. Сначала говори ты, — и он посмотрел на Джессику.
— С глазу на глаз, — гордо ответила она.
— Валите, — Паша махнул рукой охранникам, — Да развяжите вы девку-то! Я что, ее бояться должен?
Дежуривший на палубе охранник подошел, достал нож, чтобы перерезать веревки, и удивленно воскликнул, увидев ее лицо:
— Да это ж та самая…
— Опять — та самая? — нахмурился Паша.
— Мы ее в кабаке подцепили, и она рассказала, что они вместе с дружками банк в Камышевске ограбили. Слышал? Так вот один из их гоп-компании кинул остальных и с мешком бабок деру дал. И она предложила того кидалу нам показать, чтоб, значит, ее долю вернули, а уж остальное — нам. С пацанами мы к Старику посоветоваться поехали, он как раз в сауне отдыхал. Старик сказал — в подвале пока ее подержать, проверить сказку, да только потом сам знаешь — такое началось! Старика угрохали. Я думал, она до сих пор в подвале сидит.
— Ага, без еды и воды, — Джессика поджала губы. — Накося, выкуси.
— Ну, забыли про тебя, сестренка. Без обид.
— Но как ты выбралась? — спросил Паша. — У Старика двери были крепкие, он сам за крепкими дверями годков сорок отсидел, так что толк в них понимал. А уж сколько он крепких дверей в молодости пооткрывал, так и не сосчитать.
Джессика выразительно посмотрела на саксофониста.
— Он тебя выпустил? — удивился Паша, а потом хлопнул себя по лбу. — Ну, конечно же! Вместе с тем залетным, с которого татуировки после душа смылись…
— Он меня под мужика положить хотел, а деньги себе взять. Вот и выпустил меня из подвала, чтоб ни с кем не делиться, ваших, профессионалок не вызывать. А мужик тот — вовсе не «залетный», как ты говоришь, он сейчас…
— Все вон! — вдруг крикнул Паша, а вслед суетливо выходящим добавил. — А саксофониста придержите… Говори дальше, — жестом он предложил Джессике стул. — Голодная?
— Еще как. Я всегда голодная.
По внутренней связи Паша попросил принести ему в каюту еду. Принесли остывший шашлык, лепешки, зеленый лук и кувшин вина.
— Сразу видно, ты — широкая натура, — отметила Джессика.
— Можешь жрать и говорить одновременно, — напомнил Паша. — Сначала поясни, что ты за птичка?
— Случайная. Еду я, значит, с Васьком…
— Каким еще Васьком?
— Да «дальнобойщика» так звали, с которым путешествовала… сам понимаешь. И вижу — на обочине навороченная тачка стоит, а менты документы проверяют. Говорю Ваську — тормози, мне сходить. Сам посуди, чего в кабине грузовика трястись, когда вот они, трое обеспеченных папашек сами в руки идут. И ехать удобно, и бедную девушку не обидят… Ах, как я просчиталась… — Джессика покачала головой.
— Как ты просчиталась? — уточнил Паша.
— Оказывается, когда эти трое уезжали из Москвы, там кого-то грохнули, а они рядом находились. И мало того, что убили, да еще из сейфа все выгребли. Вот и оказалось, что за папашками гонятся, а мне вместе с ними под пулями крутиться пришлось…
— Значит, акции завода у них? — быстро спросил Паша.
— Шут его знает, — она пожала плечами. — Сумки какие-то у них были, только с каждым «наездом» вещей все меньше и меньше остается. А вот есть ли в тех сумках акции, не поручусь. Банк-то мы на самом деле не грабили. Им деньги нужны были, потому что джип разбили, а ехать надо, вот один из них и заказал перевод в Камышевское отделение. Да только о переводе этом прознали те, кто за ними гнался, и поджидали, когда мы в банк за деньгами придем. Пришлось сымпровизировать.
— Так что ж ты Старику лапшу вешала про ограбление, и то что вас подельник кинул?
— Мешок с деньгами на самом деле сначала пропал, а потом вдруг объявился, хотя мы думали на парня, которого по дороге подобрали. Но он, очкарик этот, вроде не при чем оказался. А так, не исчезни эти деньги на время, мы бы далеко отсюда были, наверняка уже в Москве. А потом все завертелось, закружилось…
— Значит, акции все-таки у них, — задумчиво повторил Паша-мореход. — Недаром москвичи так за ними охотились. Стоит только обыскать… Или допросить… так, жестко допросить…
— Ничего у тебя не получится, — заявила Джессика, вгрызаясь в пахнущее дымом мясо.
— Почему?
— Все трое утверждают, что ни к убийству, ни к ценным бумагам отношения не имеют. Просто не повезло — оказались не вовремя и не в нужном месте.
— Ну, посмотрим что они станут утверждать…
— Давай, давай, — развязанно подбодрила Джессика. — Запытай до смерти двоих, до них еще можно добраться. А акции — возьми и окажись у третьего. Того, что у Адидаса держат. К нему тебе не подобраться.
— Так значит, козыри у Адидаса?
