Альберт Байкалов - Нас учили рисковать
– Двускатная, – догадался Антон.
– В этом доме мылись, пока душа не было…
– Понятно, баня, – кивнул Антон. – Что дальше?
– Там дверей нет, слева от входа – яма и мусор разный, в ней спрячьте.
– Это для слива. Над ней полки были, – сообразил Антон. – Бывай.
Немного постояв, глядя вслед растворившимся в темноте офицерам, Шаман закрыл калитку и направился в дом.
Время пролетело незаметно. Вскоре сверху послышались шаги, и на лестнице появился Асхаб.
– Все в порядке? – нарочито громко спросил бандит.
– Зачем спрашиваешь, если и так знаешь? – удивился Шаман. – Видишь, сижу, а не лежу с перерезанной глоткой, значит, в порядке.
Асхаб потянулся, зевнул, посмотрел на часы, потом перевел взгляд на Шамана:
– Иди спать.
…Шаман открыл глаза. Прогоняя остатки сна, потер руками лицо и сел на раскладушке. За окном стоял туман. Были видны лишь росшие рядом с домом деревья. Дальше сплошное молоко.
Он встал, взял полотенце и направился мыться. Выйдя в коридор, услышал, как внизу кто-то негромко заговорил. Он осторожно, стараясь не скрипеть половицами, подошел к лестнице и прислушался.
– Скоро этому придет конец, – произнес Асхаб.
– Завтра, – уточнил Янарса.
– Скорее бы, – вздохнул Асхаб.
– Что-то Сатар долго спит, – проговорил Янарса.
Шаман развернулся, собираясь идти в ванную, но последняя фраза заставила его замереть:
– Зачем он нам здесь нужен? – возмутился Асхаб. – Мало того, что платить станут меньше, так он еще сегодня едва не увидел меня с женщиной.
– Женщина – это мелочи, – заговорил Янарса. – Расскажет про ключ, будут проблемы. Бергиш строго-настрого запретил совать в эту комнату нос.
– Может, там, кроме поясов шахидов, есть еще что-то, о чем мы не знаем? – выдвинул предположение Асхаб.
– Надо посмотреть, – согласился Янарса.
– Давай сделаем это прямо сейчас, – предложил Асхаб.
– А вдруг Сатар проснется? – заволновался Янарса.
– Ты будешь караулить его на лестнице. Если пойдет, придумай что-нибудь, – с ходу распределил роли Асхаб.
– Хорошо, – сказал Янарса.
Шаман растерялся. Как быть? Ведь сейчас они узнают, что ночью пропали пояса шахидов, и сразу догадаются, что это его рук дело. Значит, надо спуститься и помешать им сегодня осмотреть комнату. «Погоди, – сказал внутренний голос. – А откуда им знать, что ты нашел ключ?»
Он стал осторожно пятиться.
Умывшись, Шаман вернулся в комнату. Янарса сидел на своей кровати. При его появлении он даже вздрогнул.
– Как прошла ночь? – Шаман бросил полотенце на спинку стула.
– А с чего вдруг спрашиваешь?
– Так, – он устроился напротив. – Выглядишь неважно.
Открылись двери, и в комнату заглянул Асхаб:
– Янарса, выйди. Разговор есть.
Бандит подчинился. Некоторое время они беседовали. Потом вернулись уже вдвоем.
– Сатар, признайся, Бергиш что-то заподозрил и прислал тебя присмотреть за нами? – спросил Асхаб.
– Почему ты так решил? – Шаман неподдельно удивился.
– Давай договоримся: мы больше не будем нарушать правил, – тряся в воздухе рукой, заговорил Асхаб, – а ты вернешь на место пояса шахидов.
– Какие пояса? – Шаман встал, надел майку. Потом сверху натянул свитер.
– Не притворяйся, – скривился Асхаб. – Бергиш дал тебе ключ, и ты ночью украл пояса, чтобы нас подставить. Конечно, мы признаемся, что нашли, чем открывать эту дверь. Да, мы водили туда женщин. Но тайника никто руками не касался.
– Откуда ты знаешь, что там нет поясов? – продолжал делать вид, будто ровным счетом ничего не понимает, Шаман.
Бандиты переглянулись. В это время раздался звонок. Оба бандита, не сговариваясь, бросились вниз.
Шаман быстро оделся, сунул за пояс пистолет и двинул следом. В гостиной уже был Бергиш и его тень Джамал.
Главарь бандитов удивленно слушал слова оправдания своих непутевых моджахедов и не мог понять, в чем суть. Когда, наконец, до него дошло, что эти оба олуха утверждают, будто не притрагивались к тайнику и не причастны к исчезновению поясов, то с ходу залепил кулаком Янарсе в челюсть.
– Не спеши, Бергиш, – неторопливо спускаясь по лестнице и стараясь выглядеть, как можно спокойнее громко сказал Шаман. – Пояса никто не крал. Они в надежном месте. Просто за время, которое я провел здесь с этими ишаками, мне случайно пришлось кое-что узнать, и это дало возможность понять, почему очень много акций, которые готовят наши братья, проваливаются, не успев начаться.
– О чем ты говоришь? – часто заморгал Асхаб.
– Смысл моей жизни – джихад, – трясясь от возбуждения, Шаман приблизил свое лицо к лицу бандита. – Вы же говорите только о деньгах. Я стал наблюдать за вами. Узнал, что вместо того, чтобы заниматься делом, вы водите на первый этаж женщин. Здесь дачный поселок. Орудуют целые шайки, ищут, чем поживиться. Бездомные ходят… Что если в это время кому-то вздумается навестить дом? Я не говорю уже о ментах и фээсбэшниках.
– Но на дверях засов, – попытался оправдаться Янарса, бросив испуганный взгляд на Бергиша.
– Однако шум все равно будет, – Шаман поднял палец вверх. – Мне не составило труда узнать, где вы прячете ключ, и я вынес из тайника пояса.
– Зачем? – удивился Джамал.
– У них жизнь – одно веселье. Разве так надо вести себя среди врагов? – Шаман упер руки в бока. – Видел бы ты лица этих воинов, когда они узнали, что тайник пуст.
– Где пояса? – спросил Бергиш.
– В развалинах старой бани, – махнул рукой, показывая направление, Шаман.
– Я давно заподозрил, что не только Саловди распоясался, – заговорил Бергиш. – Надо и за вас браться.
– Стукач, – кривя губы, выдавил из себя Янарса.
– У тебя есть время забрать свои слова обратно, – предупредил Шаман.
– Ты выслуживаешься, как официант, – процедил сквозь зубы Асхаб.
– Я приехал сюда не для того, чтобы развлекаться с женщинами, – спокойно ответил Шаман и перевел взгляд на Янарса. – А у тебя закончилось время, которое я дал, чтобы ты отказался от своих слов.
Шаман шагнул к Янарсе и молниеносным ударом в солнечное сплетение сложил бандита пополам. В следующий момент он едва уловимым глазом движением руки выхватил из-за пояса пистолет и воткнул ствол в ямку на шее продолжающего стоять согнувшись бандита.
– Признайся, что сказал не подумав! – предложил Шаман.
– Стреляй, – выдавил из себя Янарса. – Но молить о пощаде я не буду.
– Сатар, не делай этого, – наконец пришел в себя Бергиш.
– Запомни, я служу только Аллаху и Ичкерии, – приблизив лицо к уху бандита, прошипел Шаман и, с силой вдавив ствол, повернул рукоять, срывая на шее кожу.
Голова Янарсы оказалась почти между его собственных ног.
– Что позволяет себе этот выскочка? – взревел не своим голосом Асхаб и выхватил заточенный с двух сторон нож, рукоять которого была искусно обмотана защитного цвета веревкой. Такие были знакомы Шаману, их продавали в обычных магазинах. В умелых руках довольно грозное оружие.
– Прекратите! – приказал Бергиш. – Асхаб, убери нож!
– Нет, если он такой крутой, пусть покажет, на что способен! – не унимался вышедший из себя Асхаб. – Приехал и сразу стал наводить свои порядки?
Его трясло от возбуждения и злости. Лицо стало серым.
Шаман левой рукой толкнул в спину Янарсу. Тот не успел еще упасть, а Асхаб уже будто повис в воздухе. Шаман, не вставая, вытянул правую ногу, упер руки в пол и, очертив ступней полукруг, сбил забияку с ног. Рухнув со всего размаха на спину, Асхаб на какой-то момент зажмурился.
Шаман выпрямился. Убрал пистолет за пояс и обернулся к Бергишу:
– Сейчас пояса принесу.
Когда Шаман вернулся с сумкой в руках, Асхаб и Янарса, уставившись в пол, сидели на диване. Было ясно: они получили от босса нагоняй и теперь еще больше возненавидели ставшего в одночасье любимчиком Бергиша Сатара. Адские машинки уложили обратно в тайник.
– Пусть женщины оденутся для выхода в город и спустятся вниз, – распорядился Бергиш и перевел взгляд на Сатара. – Они должны самостоятельно добраться до мест, где завтра будут собираться кафиры. Лемма и Саида поедут на Пушкинскую площадь. Нарисуй им подробный план, расскажи все детали предстоящей операции. Деньги даст Джамал. Я буду ждать там. Когда доберутся, позвонишь мне. Пока не скажу, пусть стоят лицом к дороге у метро. После того как я их увижу, проведешь до площади и все покажешь.
Шаман кивнул.
– Зезаг и Хазбика поедут на Лубянку. Там завтра митинг у Соловецкого камня. Вернуться надо к обеду. Немного отдохнете, разберете ошибки и еще раз съездите. Завтра им придется преодолевать этот путь в одиночку, с поясами шахидов, – с металлом в голосе продолжал ставить задачи Бергиш. – Если кто-то заблудится или взорвет себя на пустом месте, я из вас на Новый год сделаю Дедов Морозов, положу в мешок много гексагена и отправлю в Кремль.
От такой перспективы Асхаб поежился. Он понимал, Бергиш этого не сделает, но наказание будет страшным.
