Антикиллер-6. Справедливость точно не отмеришь - Корецкий Данил Аркадьевич
Сейчас он ничего этого не знал. Но обязательно узнает. Потому что всю жизнь он с чем-то разбирался и всегда узнавал то, что другие люди тщательно скрывали – и от него, и от всех, и даже от самих себя. Вызнавать тайны – страшные, кровавые, постыдные – было его работой. И его жизнью…
С Веней Михайловым он впервые встречался как с агентом – конспиративно. Старинный кирпичный дом в центре. Пятый этаж раньше был заселен коммуналками и выходил на два подъезда, потом дом стали готовить к сносу, в первую очередь расселили коммуналки, и на этом остановились. Он договорился с коммунальщиками и, под предлогом ликвидации возможного притона бомжей, пьяниц и наркоманов, закрыл этаж, укрепил двери, а ключи держал у себя.
Лис успел вовремя, сердце колотилось, он волновался так, будто сейчас ему предстояла схватка с бандитами всей Золотой Мили. Михайлов поднялся по другому подъезду и постучал условным стуком через сорок минут после назначенного времени.
– Ну, что там за список?! – не здороваясь, с порога спросил он молодого оперативника.
– Да что с вами, Филипп Михайлович! – удивился он, вглядываясь в лицо шефа. – Обычные глупости. Составили список девушек, подлежащих отработке по автомобильным убийствам, их там штук шестьдесят. Ну, и ваша супруга среди них: Коренева Екатерина Викторовна. Рутинное дело. Что вы так разволновались?
– Вот когда будет у тебя жена, а ее начнут брать в оперативную разработку по убийствам, тогда поймешь! Дай мне список!
– Вот полный вариант, – Веня протянул измятый лист. Для него это был просто один из сотен рабочих листков, которые каждый день идут сплошным потоком. Конечно, чего ему волноваться? А у Лиса пальцы дрожали, он отошел к окну и, повернувшись к коллеге спиной, стал читать самый важный список из тех, которые через него проходили.
Абальмасова Наталья «Коса», Афендикова Нина «Рыжая», Коренева Екатерина «Ребенок», Волоскова Ольга «Миледи»… «Идиоты, зачем всех подряд сюда засовывать? Жену начальника УР – зачем? У нее даже прозвище детское – «Ребенок»! А тут вон: Лошадь, Челюсть, Рыба, Серебрянка, Башмачок… Тут и эта рыжая Илона, у нее, оказывается, прозвище «Проныра»…
– По каким основаниям составлялся этот список? – хрипло спросил Лис.
Веня пожал плечами.
– Да ни по каким. Просто собрали девушек, которые не работают…
– Катя работает!
– И много времени проводят в злачных местах…
– Катя то в библиотеке, то на объекте, ну, иногда погуляет с подружками…
– Филипп Михайлович, ну не я же этот список составлял! Не я Екатерину Викторовну туда включал! Я, наоборот, вас предупредил, потому что уверен…
– Кто составлял эту филькину грамоту?
– Гнедин. Глушаков согласовал с начальником управления.
– А почему я не видел?!
– Сегодня увидите. Только без одной фамилии.
– Ах, вот даже как!
– Да, посчитали, что это неэтично. Отработку Екатерины Викторовны поручили мне как сотруднику Привокзального отдела. Чтобы информация не растекалась…
– Чем тебе помочь?
– Да чем, – Михайлов понимал щекотливость ситуации и старался не встречаться с шефом взглядом. – У Екатерины Викторовны есть металлическая расческа с сужающейся к концу рукояткой? В парикмахерских такие обычно…
– Ну… Есть… Так что? Расчески у всех есть.
Вениамин пожал плечами.
– Есть версия, что это орудие убийств. Если вы сделаете смыв с нее, то очень облегчите мне работу.
– Ну… Конечно сделаю.
Лис хотел все бросить и начать отработку собственной жены, чтобы быстрее доказать ее невиновность, но вспомнил, что у него встреча с Лешим и еще куча дел. Однако впервые в жизни он понял, что значит, когда работа отходит на второй, а то и на третий план. Правда, тогда на первый план выходят не семейные чувства, а деньги.
* * *На этот раз Лис встретился с Лешим в точке № 4. Так на их конспиративной схеме обозначались Парамоновские склады на берегу Дона, которые являлись исторической ценностью, что после советской власти стали оспаривать толстосумы, желающие застроить набережную отелями и увеселительными заведениями. Поэтому их уже много лет то собирались сносить, то отказывались от этой идеи. Вокруг раскинулись никому не интересные и не представляющие исторической значимости развалины, и сами Парамоновские склады, большие толстостенные сооружения из красного кирпича, были огорожены забором. Внутри журчали ручьи, и почти все здания были залиты водой. Летом мальчишки устраивали там купания, как будто в бассейне.
Войдя сквозь пролом в двухметровой стене, Лис прошел по торчащему из чистой воды полуметровому остатку стены. Агент уже был на месте: он сидел в конце помещения, опустив ноги в воду, будто рыбу ловил, только удочки у него не было.
– Ну, что, Петруччо, какие у тебя новости? – спросил Лис. Голос гулко отдавался под высокими сводами. Фигура в черном рабочем комбинезоне и резиновых сапогах не шевельнулась.
– Как насчёт моих дел? – ответил Леший. – Меня тоже новости интересуют.
Дерзкий ответ. Да и вообще, Леший был угрюм и не смотрел в его сторону. Это означало, что прежние теплые чувства к агенту не вернулись. Значит, работать с ним будет сложно. Если вообще возможно.
– Слушай, Леший, ты говори, да не заговаривайся! – грубо сказал Лис. – Не я на тебя работаю, а ты на меня! Я представляю государственную власть, а не ты! А то, что ты стал Смотрящим среди всякой шушеры, так я могу вас всех из Монтажников поганой метлой вымести и определить за решетку! А хочешь, я тебя прямо здесь упокою? Тебе как, это местечко нравится? Да развернись, я в затылок не стреляю!
Он никогда так не разговаривал с агентом. Но угрожающий тон подействовал. Леший знал, что куратор никогда не пугает зря, «не берет на понт» и вполне может пристрелить его прямо здесь.
Леший встал и развернулся к нему лицом.
– Я тебе тоже не дворовая собака! – ответил он. – И мое положение ты хорошо знаешь!
– Ладно, Петруччо, чего мы с тобой лаемся да друг другу грозимся? – вдруг улыбнулся Лис. – Или мало лет вместе работали? Или кидали друг друга? Или предъявы невысказанные есть?
Он был хорошим агентуристом и знал психологию. Леший тоже улыбнулся.
– Ни кидалова между нами не было, ни предъяв друг к другу не имелось, – уже дружелюбней сказал он. – Просто нервы ни к черту…
– Дело твое сложное, – сказал Лис, подходя поближе. – Ты же знаешь, что наступило время «красных крыш»? Теперь мои коллеги собирают со всех деньги. А ты хочешь, чтобы в твоих Электромонтажниках все оставалось по-старому? И чтобы это я устроил в твоих интересах и вопреки интересам моих товарищей?!
– Ну, хоть чем-то помоги, Михалыч! – взмолился Леший. – Иначе и авторитет потеряю, и положение… Да меня вообще на перо посадят!
– Ладно! – Лис хлопнул его по плечу, как в былые времена. – Меня интересуют машины и чужак, который искалечил московских бандюков! Ты же слышал про это? Сдашь хорошую информацию, я наплюю на все правила и пойду «тереть» по твоему вопросу!
– Хорошо…
Как всегда, перед тем, как сдать агентурную информацию, Леший беспокойно переминался с ноги на ногу и оглядывался по сторонам. Слишком высока была цена того, что он делал. И слишком дорого могла ему обойтись.
– Доись, Петруччо, доись! – как всегда подбодрил его Лис.
Леший вздохнул и осмотрелся в последний раз.
– Значит, про машины знаю только одно: в Монтажниках таксист работает, Акоп, он возле Дома быта почти всегда стоит. Так вот, он рассказывал, как ночью на трассе подсадил девчонку. Ну, вначале удивился: что ей делать на голом шоссе. Правда, там кругом дачи – может, была у кого в гостях, а может, завезли силой, а она убежала. А может, проститутка – отработала и уезжает… Короче, решил он, что не его это дело. А когда уже поехали, чувствует, а от неё бензином разит. Акоп, конечно, удивился. Ведь чем от девушки должно пахнуть? Ну, одеколоном, ну, лосьоном, ну, духами! А тут – натуральный бензин, да ещё с гарью какой-то. Он у неё и спрашивает без всякой задней мысли:
