Нож в сердце рейха - Виктор Федорович Карпенко
VII. До свидания, Берлин! Здравствуй, Лиссабон!
1После того как в июле войска 1-го Украинского, 1-го Белорусского, 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов пробили более чем 400-километровую брешь в немецкой обороне и углубились до 500 километров на территорию Польши, в Германии уже ни у кого не было сомнений в том, что война проиграна. Несмотря на ужесточение контроля за выездом жителей за границу, сильных мира сего это ужесточение не коснулось, и они бежали, как крысы с гибнущего корабля.
Карл потихоньку сворачивал деятельность фирмы «Фишман и К°» в Германии и все активнее сотрудничал с Англией, где его представитель Валентин Сальве, он же Сергей Протасов, показывал чудеса дипломатии и предприимчивости. Фирма «Фишман и К°» сотрудничала уже не только с компанией «Орион», выпускающей самолеты «Виккерс Виллингтон», «Шорт Стиллинг», «Бристоль «Бакингем», но и с американскими компаниями, занимающимися поставкой техники и вооружения в Советский Союз по ленд-лизу.
Впервые за два года сотрудничества в Берлин приехал Роберт Шихман. Причем сделал он это неожиданно, не извещая предварительно Карла Фишмана о своем визите.
– Что-то случилось?.. С Кристиной? – увидев своего партнера, встревожился Карл.
Роберт, как всегда улыбающийся, широко распахнув объятия, пророкотал:
– Обнимемся, только ребра мне не сломай!
Видя улыбающегося Роберта, Карл успокоился: раз партнер улыбается – все нормально.
Усаживая гостя в кресло, просил:
– Так что же привело тебя, Роберт, в Берлин?
– Не поверишь, соскучился по тебе…
– Не поверю… – рассмеялся Карл.
– Если не я соскучился, то Кристина точно. Передает привет и ждет. Как-то по-особенному она тебя ждет, не как брата…
– Да я и не брат вовсе… Вернее, не родной брат. Ее родной брат родился мертвеньким, а меня в тот же день усыновили. Кто моя родная мать, неизвестно…
– Понятно. А я-то думаю, с чего это вдруг вы с Кристиной уединяетесь, как только ты появляешься в Женеве… Теперь все встало на свои места. Но это все прелюдия, а теперь главное: я приехал в Берлин за семьей Гельмута Шранка. Опасно у вас здесь… Я не хочу, чтобы Гертруда и девочки встретили конец войны в разрушенном Берлине. Сегодня уже почти половина домов в руинах, а что будет через полгода… И тебе, Карл, не пора ли покинуть Фатерланд? Учти, с каждым днем это будет сделать все сложнее. Тем более что, помимо русских, и на Западном фронте англичане и американцы немцев поддавливают. Они отходят по всему фронту и скоро выйдут на линию Зигфрида. Обстановка очень сложная…
– Да, я понимаю. Но пока у меня в Германии есть дела.
Разговор партнеров прервал телефонный звонок. Неожиданно для Карла ему позвонил барон Зигфрид фон Эссен. Разговор был более чем странный.
– У вас, мой юный друг, гость. Я хотел бы с ним встретиться. Если вы не возражаете, я буду у вас минут через двадцать.
– Конечно, Зигфрид, я буду вам очень рад. До встречи.
– Кому это ты так обрадовался? – поинтересовался Рудольф.
– Барону Эссену. Кстати, ему откуда-то известно, что ты у меня в гостях, и он изъявил желание встретиться… именно с тобой.
– Вот даже как? Хорошо работают службы в Берлине. Видимо, вели меня от границы… Что же, Карл, придется тебе семью Гельмута взять на себя.
– Вне всяких сомнений, Рудольф, я сделаю это. У меня на этой неделе из Гамбурга в Лиссабон пойдет корабль с грузом, с ним и отправлю Гертруду, Анну и Лизи. Поживут пока в моем доме, а там посмотрим, что для них можно сделать…
– Я знал, что ты хороший друг. Гельмут в тебе не ошибся. Скажи, а что, этот барон стоящий человек?
– Трудно сказать, но я ему обязан… За ним стоит «Фокке-Вульф». Он один из директоров… – пояснил Карл.
– Это другое дело. Долги надо отдавать. Посмотрим, что ему нужно от меня. А пока барон едет, давай-ка мы выпьем за встречу португальского красного вина, но с твоего виноградника. А то Кристина уж очень его расхваливала, – рассмеялся Рудольф.
Барон, как и все немцы, был очень точен: ровно через двадцать минут в сопровождении Карла он вошел в кабинет. Представился и, не подавая руки Роберту Шихману, сел в предложенное кресло.
Увидев на столике бутылку вина и наполненные бокалы, извинился:
– Я помешал вашей дружеской беседе. Простите за бесцеремонность, но времени другого найти трудно. Потому приступим к делу… Карл, вы обратили внимание, что при последнем расчете за груз вашей фирме перечислено больше средств?
– Значительно больше. Но я, понимая, что ошибки быть не должно, помалкивал…
– Вы, Карл, мудры не по годам. Та сумма – это соломка, которую я хочу подстелить себе под бок в случае определенных обстоятельств. И со следующего фрахта сумма будет выше той, что вас удивила. Эти деньги и еще немалая сумма с моего личного счета будет переведена в ваш банк, господин Шихман. У вас же есть филиалы в Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе?
– Безусловно, и еще в шести городах Америки. Если именно она вас интересует. А так наши филиалы в восемнадцати странах…
– Я информирован насчет ваших возможностей. Потому хочу обратиться с просьбой. – После многозначительной паузы он продолжил: – У меня есть некоторые сбережения в камушках и золотых украшениях.
– Можно поинтересоваться, – насторожился Роберт, – о какой сумме идет речь?
– Порядка двадцати миллионов марок!..
– Неплохая соломка под бочок! – рассмеялся Роберт. – Так что же вы хотите?
– Положить в ваш банк.
– И что мешает? Везите в Женеву…
– Нет. У нас очень хорошо поставлена служба контроля, и подобную операцию, не засветившись, провести не удастся. Драгоценности вывезут на корабле, вашем, Карл, транспортнике в Лиссабон. Досмотра не будет. Я обеспечу. Камушки пока полежат в филиале, а там видно будет. Как вы на это смотрите, господа?
– Я
