Дембель против бандитов - Ахроменко Владислав Игоревич
— Старший лейтенант Андреев, инспектор первого дивизиона ГИБДД…
— Так, чего надо? — спросил Злой со скрытой агрессией.
Появление мента, невесть откуда взявшегося в этом снежном аду, настолько впечатлило Василия Николаевича, что он даже не придал значения странному обстоятельству: чего это ради старший лейтенант дорожной милиции обращается не к водителю Жорику, как должно быль, а к нему, пассажиру?
— Плановая проверка автотранспортных средств. Предъявите документы, — потребовал милиционер, засовывая правую руку в карман кожанки, блестевшей от мокрого снега, словно прессованная икра. Зачем-то взглянул назад, через плечо пассажира, и тут же совершил быстрый и непонятный маневр: зайдя за спину Злобину, он, не дожидаясь ответа, двинулся к правой задней дверце машины, словно желая обойти машину сзади.
— Жора, покажи ему докуме… — начал было Злобин, провожая странного мента подозрительным взглядом, но договорить не успел: где-то совсем рядом раздался противный ухающий звук, с таким обычно стреляет армейский гранатомет. Стоявший впереди «Форд-Скорпио» внезапно как бы подпрыгнул… Машина встала на дыбы и плавно, будто бы в замедленной киносъемке, завалилась на правый бок — на капот джипа мелким дождем брызнули осколки, полыхнуло горячим воздухом, и уже меньше чем через секунду искореженный автомобиль лежал в заснеженном кювете.
Дальнейшие события разворачивались с калейдоскопической быстротой. Сразу же после гранатометного выстрела «инспектор ГИБДД», предусмотрительно спрятавшийся от взрывной волны за джипом, в два прыжка подскочил к Злобину. Оглушенный, контуженный Вася лежал на снегу в мозаичном крошеве битого стекла. Из уголка рта Василия Николаевича сочилась тонкая алая дорожка. В руке нападавшего мелькнул небольшой черный пистолетик — встав прямо над Злым, лжемилиционер резко поднял руку…
Но выстрелить не успел: каким-то невероятным усилием лежавший сумел выбить оружие резким ударом ноги. Еще один удар — и человек в милицейской форме резиново отлетел к широкому колесу джипа.
Видимо, Злобин был растерян настолько, что забыл не только о Сникерсе, который, по идее, должен был прийти на помощь, не только об атташе-кейсе на заднем сиденье, но даже о пистолете, лежавшем в подмышечной кобуре. Дико взглянув на перевернутый «скорп», Вася, подстегиваемый естественным страхом за свою жизнь, поднялся и резво рванул в сторону леска, темная кромка которого угадывалась в снежном мареве недалеко от шоссе. Казалось, спасение было совсем близко, да и разыгравшаяся метель делала силуэт беглеца расплывчатым, словно уменьшая в размерах.
Неожиданно Вася, зацепившись ногой за торчавшую из земли проволоку, неловко упал и зарылся лицом в сугроб. Он беспомощно барахтался в снегу, силился подняться, но острый конец, зацепившийся за штанину, не позволял встать на ноги…
А мнимый мент, поднявшись со снега, присел на корточки, пытаясь нащупать в снегу потерянное оружие. Но поначалу тщетно: видимо, пистолет отлетел слишком далеко, и обнаружить его в таком снегопаде было делом нелегким.
Удивительно, но Жора, стоявший рядом с машиной, в первые секунды так и остался безмолвным свидетелем происходящего — лишь в момент взрыва, повинуясь инстинкту самосохранения, он присел за открытую дверку джипа. Увиденное словно загипнотизировало его. Конечно же, Сникерс был готов к тому, что Гладилин прибегнет к силе оружия. Более того: еще сегодня утром, улучив минуту, он сам позвонил Шашелю и поведал основные детали — точное время отъезда в Москву, дорогу, количество сопровождающих, марки и даже номера автомобилей и, главное, в какой машине перевозятся деньги.
Да, Жора был готов ко всему, но и он не ожидал, что тут, на пустынной по случаю снегопада трассе, разыграется настоящая боевая операция — с маскарадом, стрельбой и даже взрывом машины.
А переодетый милиционером бандит наконец обнаружил в сугробе пистолет. Отер вороненую сталь от снега и, даже не взглянув в сторону водителя, бросился по направлению к Злобину.
Вася все же сумел отцепить одежду от проволоки. Он поднялся и, даже не обернувшись в сторону преследователя, побежал, спотыкаясь и падая, к леску. Ноги его вязли в глубоком снегу, ступни то и дело попадали в скрытые сугробами ямы, но беглец не обращал на это внимания. До кромки леса оставалось не более десятка метров…
Человек в милицейской форме, пробежав следом метров пятнадцать, внезапно остановился. Поднял руку с пистолетом, зафиксировал на мушке удаляющийся силуэт, прицелился, словно в тире…
Выстрел прозвучал негромко и сухо, будто бы сухая ветка треснула под ногой.
Еще продолжая бежать, Злобин резко нагнулся вперед, словно голова у него перевесила тело или увидел он на снегу что-то бесконечно интересное, самое интересное во всей его жизни, и хотел на бегу присмотреться… Да так и вошел лицом в снег. Пуля угодила Васе точно в затылок и вышла через горло. Лишь на одно мгновение снег был красным от крови — и сразу же сделался черным.
Сникерс не помнил, как все это произошло — по всей вероятности, в момент убийства он так и продолжал стоять рядом с открытой дверкой. Он ощутил способность мыслить лишь тогда, когда заметил перед собой форменную милицейскую кожанку. И Жора понял — надо что-то сказать. Но в горле неожиданно пересохло, язык превратился в комок наждачной бумаги — при всем своем желании Сникерс не мог вымолвить ни слова. Он нашел в себе силы лишь поднять глаза на подошедшего. По его посеревшему лицу, по тонким фиолетовым губам, растянувшимся в неестественной, словно резиновой улыбке, Жора ощутил: сейчас произойдет что-то ужасное…
И Жора не умом понял, но ощутил нутром, темным инстинктом жертвы: вот сейчас, сейчас этот страшный человек в черной кожанке поднимет руку с пистолетом, упрется стволом в его грудь и нажмет на курок…
Действительно — зачем Шашелю отдавать ему шестьдесят штук баксов?
Зачем оставлять лишнего свидетеля?
Зачем, в конце концов, дарить жизнь человеку, предавшему хозяина, которому всем в жизни обязан?
Мысли эти сверхмощной электрической искрой кольнули мозг Сникерса. Но за какое-то мгновение до этого, впереди ума, впереди оформившейся мысли шарахнул в сознании резкий импульс: надо спасаться!
Словно некий невидимый распорядитель поступков дал команду: перед тобой убийца! Этот мужик в ментовской кожанке сейчас застрелит тебя! Так делай же что-нибудь, пока он не успел выстрелить!
Продолжая кривовато улыбаться, лжемилиционер отступил на несколько шагов назад, медленно поднимая руку с пистолетом…
Но выстрелить не успел: Сникерс с животным рычанием бросился ему в ноги, и переодетый ментом бандит, потеряв равновесие, неловко свалился на спину.
Жора поднялся быстрей, чем можно было ожидать от человека его комплекции. Удар носком ботинка в переносицу, еще один удар — в пах, еще один — в мягкий бок…
Неожиданно где-то совсем рядом прогремела короткая автоматная очередь — на «кенгурятнике» джипа жалобно звякнула разбитая пулей противотуманная фара, с сухим треском осыпалось в салон лобовое стекло.
Не надо быть большим провидцем, чтобы понять — стреляют в единственного выжившего злобинца. И впрямь: судорожно обернувшись влево, Сникерс сумел различить в полупрозрачной молочной мгле темный силуэт с короткоствольным автоматом наперевес… А ведь людей Шашеля наверняка было больше; снегопад делал их невидимыми. Да и события разворачивались слишком быстро, чтобы кто-то из них успел подоспеть на помощь.
Медлить было нельзя: оставив поверженного врага на снегу, Жора вскочил за руль джипа и, хлопнув дверкой, мгновенно завел двигатель. Резкий поворот руля влево, мерзкое хлюпанье снега под широкими колесами, короткая автоматная очередь, вибрация по всему кузову машины от пуль, неожиданный занос на влажном асфальте…
Но уже через какую-то секунду водитель выровнял джип, и «Шевроле-Тахо», медленно набирая скорость, помчался по направлению к городку.
Ветер задувал сквозь разбитое выстрелами лобовое стекло, леденил лицо до ознобных судорог, слепил глаза, мокрый снег набивался в рот, в волосы, в уши, в глаза, и Жора уже с трудом различал и без того невидимую дорогу. Он понимал: за ним наверняка гонятся люди Шашеля, и до города ему вряд ли добраться.
