Рамиль Ямалеев - Ускользающая мишень
— М…ки вы! — выругался мужчина. Военные громко и подло рассмеялись.
— Зря ты к нам залез, батя… — начал водила, но не закончил.
Чья-то широкая ладонь залепила ему рот, кто-то резко повернул его шею вправо. Солдат поперхнулся воздухом и рухнул на пол грузовика. Изумленный Тарас увидел перед собой тень, хотел вскинуть автомат, но опоздал — тень ушла влево, нагнулась, и неожиданно вскинув ногу, словно выстрелила ею. Теряя сознание, офицер успел заметить, что в кузове появилась еще одна тень — размерами гораздо меньше первой…
— Ты не убил их? — поинтересовалась Аня.
— Обижаешь, — отозвался Павел. Он решительно подошел к мужчине, поднял руку. Тот сжался — у него не оставалось сомнений, что сейчас будет нанесен еще один разящий удар. Но случилось другое.
— Погоди-ка! — вдруг подала голос Аня. — Выведи его на свет.
— Пошли!
— Не могу… — Мужчина показал подбородком в сторону наручников.
— Он прикован.
Тогда Аня подошла сама, вгляделась в пленника и вдруг рассмеялась:
— Вот так встреча!
— Ты чего? — удивился Лагутин. — Вы разве знакомы?
— Один раз виделись. Знаешь, кто это?
— Нет.
— Перед тобой, Павел, король московских порносалонов господин Рафинад. Собственной персоной!..
Глава четвертая
БОГ ПРОЩАЕТ, А Я — НЕТ
Павел быстро и профессионально обыскал военных. Отложил в сторону их документы. Одна из бумаг заинтересовала его…
— Они со Второго полигона, — сообщил он Ане.
— На ловца и зверь бежит! Должно же было нам хоть когда-нибудь повезти…
— Ну хорошо, а с этим что будем делать?
— Послушайте, — вдруг подал голос Рафинад. — Отпустите меня. Я в ваши дела не вмешиваюсь.
— Жалко его отпускать, — сказала Аня. — Ребята столько на него сил потратили. Может быть, привязать его здесь к дереву? А на обратном пути заберем!
— Комары сожрут, — заметил Павел. — К тому же я что-то не нашел ключа от наручников.
— Можно прострелить…
— Я думаю, шуметь без причины не стоит.
— Что же ты предлагаешь? Тащить его с собой?
— И его, и этих. Пригодятся!
— Как скажешь… — Аня демонстративно пожала плечами. — Машину сможешь завести?
— Если движок не застучал — в два счета! Ты забыла, с кем имеешь дело…
Через полчаса «Урал» замер на распутье. Такого удара судьбы Павел и Аня не ожидали…
Слева раскинулась тундра, огромная, дикая. Справа, за рекой, темнели безжизненные черные земли. И вели в разные стороны две дороги. Куда ехать?
— Вояки еще часов пять в отключке пробудут, — как бы извиняясь, произнес Павел.
— Мы не можем столько ждать. Их могут хватиться!
— Тогда поедем по этой. — Павел решительно показал влево, он выглядел необычайно серьезным.
— Почему?
— Она более наезженная. И следы от тяжелых армейских машин. Здесь шансов больше!
— Здесь больше шансов, что поймают…
— Тоже верно. Но ехать куда-то все равно нужно.
Ей вдруг показалось, что вдоль дороги валяются истлевшие трупы лошадей, белеют чьи-то кости и стервятники провожают немигающим взглядом бесконечную ленту подвод и бредущих по степи пленников. Вокруг стоял невообразимый шум брань погонщиков, тяжелое дыхание панцирников, резкое щелканье бичей и непрерывный скрип несмазанных деревянных колес…
— Аня! — Далекий голос Лагутина вывел ее из забытья. — Ты спишь, что ли?.. Едем по левой или нет?
— Согласна, — кивнула Аня и потрясла головой, отгоняя странное видение.
«Урал» решительно свернул влево и запылил по пустынной дороге.
Белое холодное солнце зависло в зените, словно застряв там навсегда. Странно, но было жарко и хотелось пить. Через пару километров дорога стала отвратительной, скорость «Урала» катастрофически снизилась — теперь они ползли еле-еле. За несколько томительных часов езды они не встретили ни одного человека, ни единого строения. Казалось, люди никогда не жили в этих местах. И только избитая тракторами дорога говорила о том, что все-таки люди по ней ездят…
— Пить охота, — не выдержала Аня.
— Да, пивка бы сейчас хорошо! — охотно поддержал Павел. Он вдруг приподнялся, всматриваясь вперед, и сказал весело: — А вот сейчас и узнаем… насчет пивка… Смотри!
— Ничего себе!
Грузовик взревел на подъеме, и Аня увидела далеко впереди, что им наперерез идет олений караван. Впереди восседал на олене грузный узкоглазый мужчина, к его седлу была привязана веревка, другой конец которой крепился к деревянной спице, продетой сквозь ноздри следующего оленя, от его хвоста к носу идущего следом животного тянулась еще одна веревка, а там еще одна и еще… На шее седьмого, последнего в караване, булькал, позванивал медный колоколец, языком ему служил колокольчик поменьше, а внутри этого бился совсем уж маленький — третий…
Призывая караван остановиться, Павел несколько раз громко просигналил, но мужчина даже не взглянул в его сторону.
— Вот гад! — негромко выругался Павел. Олени медленно и важно пересекли дорогу перед затормозившим «Уралом», продолжая свой неведомый путь куда-то на восток.
— Дать бы по нему очередь!
— Оставь его в покое…
А еще минут через тридцать они проехали мимо спаренных постов КПП. Вернее, мимо того, что раньше было постами. Первый был почти полностью разрушен, расписан черной краской, превращен в общественный туалет и загажен до такой степени, что Аня отвернулась — так ей стало неприятно. Возле второго возились какие-то дочерна загорелые люди — ломали стенку поста ломами. Заметив подъезжающий грузовик, они побросали ломы, уставились недобро. В руках одного из них девушка заметила винтовку.
— Похоже на тех самых воров, про которых говорил парень с хутора.
— Что будем делать?
— Ничего… Я думаю, они на военные машины не нападают. Но на всякий случай стоит показать им автомат…
Аня так и сделала — демонстративно высунула ствол в открытое окно.
— Все вокруг колхозное — все вокруг мое! — прокомментировал Павел и надавил на сигнал, приветствуя мародеров. — А ты говоришь — поймают!.. Кому мы здесь нужны?!
Однообразная унылая дорога казалась бесконечной, и пустые, заброшенные селения, которые они проезжали, лишь подчеркивали безлюд-ность и заброшенность этих мест. Павел несколько раз тревожно взглянул на приборы.
— Заправиться бы надо.
Но заправочных станций в этой глуши не было и в помине, поэтому они до беспамятства обрадовались, когда увидели на дороге бензовоз бледно-желтого цвета, рядом с которым восседал мальчишка — по виду северянин. На цистерне бензовоза были намалеваны яркой краской цифры: старые зачеркнуты, а новая, последняя, самая свежая, указывала нынешнюю цену. И все цены — и старые, и новая — были в долларах, словно не по России ехал «Урал», а, скажем, по настоящему Техасу.
— Бензин бар? — спросил весело Павел.
— Бар, бар, — заученно кивнул мальчишка. Однако не встал, не поспешил обслужить. Лишь важно ткнул пальцем — где ведро, где кран. Павел и Аня выбрались из машины, заплатили деньги и заправились, налив в бензобак через воронку какую-то подозрительную на вид жидкость.
— Вот он, Аня, настоящий капитализм! — подмигнул Павел. — Привыкай!..
— Да ну тебя!..
Павел засмеялся от души и крикнул мальчишке из кабины:
— Сынок, ты что же это, бензин ослиной мочой разбавлял, да?!
Тот лишь улыбнулся в ответ, оскалил белоснежные, как у фотомодели, зубы.
— Бар? — подыграл Павел.
— Бар, бар, — заученно кивнул мальчишка.
— Все! Забыл русский язык! Напрочь забыл! А ведь врет, подлец, по глазам вижу, что врет!.. Ведь врешь, сынок?
Тот промолчал. Оскалился. Притаившиеся под мохнатыми бровями хитрые глазки остро и недобро смотрели на незнакомцев. Ждали, что будет дальше…
— Давай, давай! — сказал Павел. — Наживайся, спекулянт. Может, и станешь когда-нибудь нефтяным королем!
Холмы показались неожиданно. Над ними было какое-то странное красное свечение…
Еще пять минут назад их не было видно, но вот воздух вдруг сгустился, засеребрился и потемнел на далеком горизонте, и темнота эта не пропала, когда капитан протер глаза. Он сидел за рулем уже несколько утомительных часов и устал настолько, что сейчас любой мираж принял бы за явь. Но на этот раз впереди был вовсе не мираж.
— Полигон где-то рядом, — уверенно сказал Павел.
— Ну?
— Точно. Скоро доберемся до отрогов… Через час они действительно очутились у подножия гигантского хребта, к которому жалась долина. С гор подул свежий ветер, сразу стало темнее. Дорога пошла круче, теперь она поднималась вверх и петляла среди каменных уступов.
На подъеме грузовик натужно заревел. Одолев несколько поворотов, капитан вдруг притормозил, заметив лежащего поперек дороги мертвого олененка. Животное распласталось так, что мешало проезду.
