Михаил Нестеров - Игра по своим правилам
Виктор Бастос с минуту смотрел на Джеба.
– Да, я в курсе этой неисправности. Сколько вас, четверо?
– Пятеро. Предварительную работу мы сделали. Вашу машину беспрепятственно пропустят на поле.
– Где ваши люди?
– Не так близко.
– Нам уже нужно трогаться – запрос командира экипажа пришел пятнадцать минут назад. Вы задержались. Если нас тормознут охранники, не забудьте приставить к моей голове пистолет. Надеюсь, у вас есть оружие.
– Если понадобится, мы приставим к каждой голове по два ствола.
Глава 14
Двадцать пятый кадр
58Красный «Форд» остановился напротив западного КПП, взятого под усиленную охрану. К шести охранникам примкнуло еще столько же бойцов из отряда спецназа «Эльдорадо». Спецназовцы заняли боевые позиции позади застекленной коробки контрольно-пропускного пункта и находились в пределах летного поля.
Этот пункт примыкал к служебно-технической зоне с ее приземистыми зданиями радионавигационной службы, техобслуживания и снабжения авиатопливом. В сотне метров отсюда начиналась необъятная рабочая площадь, оборудованная радиотехнической и сигнальной системами. Взлетно-посадочные полосы соединялись с перронами и местами стоянок самолетов бетонными рулежными дорожками. Они слабо контрастировали друг с другом: темно-серые, пепельные и едва ли не бесцветные.
Справа от КПП вытянулись ангары для мелкого ремонта воздушных судов.
Посадка самолетов в «Эльдорадо» выглядела необычно красиво. Самолеты шли на посадку, будто сорвавшись с гор. И сам аэропорт при этом выглядел ареной для икс-файтеров, творящих в мадридском цирке головокружительные трюки. Особенно хорош был шведский борт с его крестами на борту – символом неукротимого бунтарского духа байкеров.
Дежурный по имени Эрик с порога выругался на орнитолога, открывшего переднюю дверцу со стороны водителя.
– Где вас черти носят! – раздраженно выкрикнул он. Сейчас орнитологи мешали проведению спецоперации. Судя по информации, меняющейся каждую минуту, диверсионная группа вот-вот появится в офисе Карлоса.
Эрик приостановил быстрый шаг и взялся за рацию. Из динамика «Моторолы» он услышал сильно синтезированный голос начальника службы безопасности: «Всем постам приготовиться! Группой наружного наблюдения замечен Суарес! Он направляется к офису Карлоса. Там мы ожидаем группу боевиков…»
«Ну и берите их там!» – негодовал дежурный офицер. Однако он понимал, что прежде силовикам нужно «отработать контакт Энрике Суареса с немецкими боевиками».
Орнитологи опоздали… По их вине службы аэропорта могут задержать рейс со спецпредставителем российского президента. Задержка спецборта была чревата крупными неприятностями: провожать российскую делегацию вызвался сам Хорхе Альберто.
– Быстрее! – Офицер сделал пять-шесть шагов и резко остановился. Еще несколько секунд у него ушло на размышления. Приняв решение, он махнул рукой: – Проезжай!
Но едва «Форд» тронулся с места, как что-то щелкнуло в мозгу Эрика.
– Стой! – Он показался в зеркалах заднего вида микроавтобуса. Он шел вдоль его правого борта, глядя в правильные очертания окон. То была заводская штамповка. Боковые и задние окна для этого типа автобусов не были предусмотрены.
– Открой салон, я хочу осмотреть машину.
– Открыто, – показал рукой Виктор.
Эрик сдвинул дверь в сторону. Первым делом он вгляделся в лица орнитологов. Они были по-орлиному горды и непроницаемы. Офицер знал каждого в лицо. За неплотно зашторенной занавеской виднелся край прямоугольного ящика с прибором для отпугивания птиц. Он был соединен толстыми проводами с рупором и подвижной антенной на крыше.
– Сначала ты торопишь, потом сам же и задерживаешь.
– Пропуск давай. – Эрик только сейчас нашел причину тревожного щелчка в черепной коробке: он забыл проверить пропуск. – Заберешь на обратном пути, – он вгляделся в штамп и подпись. – Вас предупредили, чтобы вы дожидались за пределами рабочей площади?
– Все уши прожужжали, – ответил орнитолог и тронул «Форд» с места.
Блинков открыл створку ящика и выбрался в салон. Распахнув штору, он вгляделся в плавные линии самолетов, пытаясь отыскать в их сплошной массе российский лайнер. Набрав на «спутнике» номер подполковника Лихачева, Джеб покачал головой: он пренебрег сверочным звонком. Вдруг командира экипажа нет на месте? Ведь его слова о том, что он за час-полтора до вылета всегда в кабине, всего лишь слова. Он не сбросил напряжения, даже когда услышал в трубке голос пилота, назвавшегося по фамилии:
– Лихачев.
– Привет, ты на месте? Из «гостевого» отсека тебя беспокоят.
– Да, я понял. Я на месте.
– Выйди лично встретить машину с орнитологами. Когда она остановится у борта, штурман или второй пилот должен открыть люк из кабины. У тебя две-три минуты. Как понял меня?
Пауза.
– Да, понял тебя. Встречаю. Отдаю команду штурману.
И снова задержка.
– У меня могут возникнуть проблемы с гидравликой. Не сейчас, конечно, а позже. Кто знает…
– У тебя нет времени устранять неисправности. Выполняй команды.
– Понял.
Лихачев нажал на клавишу отбоя и на несколько мгновений закрыл глаза. В ушах стоял голос Блинкова: «Нет времени устранять неисправности». Еще до этого звонка он точно, как ему показалось, разобрался в миссии диверсионной группы. Он несколько раз выходил в первый пассажирский салон и вместе с бортпроводницами и обслуживающим персоналом смотрел телевизор. Все новости были на одно лицо. Это было лицо 64-летнего Рафаэля Эспарзы, одного из бывших лидеров Медельинского наркокартеля; за ним невидимой частотой пряталось скрытое лицо российской диверсионной группы. И все эти облики загораживала суровая и явная внешность генерала Брилева. Двадцать пятый кадр, сравнил Лихачев.
Нет доказательств, рассуждал он («а нужны ли они?»), лишь что-то вроде направлений и всплывающих подсказок крутилось в голове пилота. Спецрейс, спецзадание, группа спецназа на борту. Все это пересекалось маршрутными линиями, скрещивалось над местом выброски диверсантов: плато в нескольких десятках километров от Медельина.
Лихачев отдал инструкции экипажу и покинул борт через носовой трап.
Энрике попал в засаду неожиданно. По пути в контору он не заметил ничего подозрительного. Даже мысли его успокоились, а рядом с сердцем нашла себе место надежда. Она навсегда пропала, едва Энрике взглянул в перепуганные насмерть глаза Карлоса.
Поначалу он не понял, почему спецназовцы не стреножили его у дверей офиса. Откровение явилось позже. Оно вылетело из громкоговорителя полицейской машины и влетело через приоткрытые окна офиса. Они рассчитывали взять не только Энрике, предупреждая его во множественном числе: «Вы окружены! Сопротивление бесполезно!» Вряд ли они поторопились. Они отсекли путь отхода диверсионной группе и надеялись на сумятицу в ее рядах. Но главной мишенью был он, Энрике Гарсиа Суарес.
Он понимал, что его живым брать не будут. У полиции появился шанс одним ударом покончить с кланом Эспарзы. Их устраивал конфликт внутри семьи, когда правая рука ударила себя в сердце. И чтобы не выносить широкой общественности истинные мотивы краха наркоимперии, власти придумают свою версию, ту, что выгодна им. Ту, что позволит им безболезненно конфисковать владения Рафаэля и арестовать все его зарубежные счета. Все ветви были срублены диверсионной группой, последний сучок достался полиции.
«Сука! – ругался Энрике. – Как же ты меня подставил, Джеб!»
Он отыскал глазами Карлоса, забившегося в угол офиса. Карлос прислонился спиной к сейфу, поджав под себя ноги. Была бы возможность, он бы забрался внутрь несгораемого шкафа.
«Тварь! Сдал меня!»
Энрике направил ствол на Карлоса и трижды нажал на спусковой крючок. Пули попали тому в шею и грудь. Он зажал рукой простреленное горло и умудрился при этом взвизгнуть по-поросячьи. Энрике взбесило это опостылевшее хрюканье, которое преследовало его до последней минуты. Он опрокинул стол, за которым скрывался и слушал выкрики спецназовцев, и с близкого расстояния отстрелял по Карлосу. Пули сверху вниз влетали в его голову, а он все дергался. Из страшной раны можно было мозги ложкой вынимать, а он все скулил.
– Энрике, выходи с поднятыми руками! Офис окружен! Мы гарантируем тебе жизнь!
Колумбиец нервно дернул глазом и загнал в рукоятку «хеклера» последнюю обойму.
Рафаэль ушел красиво, но он никого не прихватил с собой. А зря, скрипнул зубами Энрике. Он схватил стул и швырнул его в окно. Раздался звон стекла. Жалюзи раскрыли китовую пасть, дергая усами-пластинами. За этим мельтешением Энрике четко разглядел над полицейской машиной «грудную мишень». Вскинув руку, он дважды выстрелил. Полицейский упал, громко вскрикнув. Он словно отдал команду своим товарищам. В окно офиса влетела одна граната, за ней другая. Они шипели ровно мгновение, затем разорвались, выпуская облако ядовитого газа.
