Виктор Степанычев - Мастер боя
– Помните, Азамат на тренировке потянул икроножную мышцу, и главным тренером команды, – Слуцкий кивнул в сторону Леона, – была высказана идея о запасных бойцах.
– Да, кажется, припоминаю, – согласился Леон. – Но это же так, к слову пришлось.
– А слово-то разумным оказалось, – констатировал генерал. – Вдруг в канун турнира кого из команды коклюш схватит или какая лихоманка разобьет – три раза тьфу через левое плечо! Один из обоймы вылетит, и ваши пот и соль – все коту под хвост. Так что запасные точно не помешают.
– Но время на подготовку… – покачал головой Петр.
– А это уже ваша головная боль, – отрезал Слуцкий. – Лену раньше нельзя было вытащить, в августе первенство Азии по карате проводилось. Как-никак престиж России! У меня тоже возможности не резиновые, есть определенные рамки… А Севу мы совсем недавно рассмотрели. Из известных мне бойцов я ни на ком остановиться не мог. Не лежала душа, какие-то все серые… А этот сразу показался. Так что смотрите, господа тренеры, и решайте. Последнее слово за вами.
– Предпоследнее, – усмехнулся Леон. – Последнее – ваше.
– Согласен, – кивнул Слуцкий. – И, будем считать, я его уже высказал. Компания у вас подбирается серьезная. Что основные, что запасные – бриллианты для «Бриллиантового льва», – улыбнулся генерал собственному каламбуру.
– Кстати, небольшое уточнение по поводу компании. Роткевич по-прежнему числится в команде? – спросил Петр и своим вопросом стер улыбку с лица Вилена Владимировича.
– Это не обсуждается. Сапсан состоит в основном составе, – твердо сказал Слуцкий. – Он поедет на турнир при любом раскладе.
– Даже если коклюшем заболеет? – усмехнулся Петр.
– И ветрянкой тоже, – расширил анамнез Слуцкий. – Как я говорил раньше, Роткевич работает по собственному плану. И, насколько мне известно, его занятия вполне успешны.
Может, Петру показалось, но последняя фраза, произнесенная отставным генералом, сопровождалась едва заметной улыбкой, удовлетворенно тронувшей уголки его губ.
Глава 8. Под присмотром
Словосочетание «чувство глубокого удовлетворения», так любимое партдеятелями времен позднего застоя, можно было в полной мере применить к состоянию, в котором пребывали Петр и Леон. Без сомнения, такое же чувство испытывал и В.В. Слуцкий, организатор, генспонсор команды и одновременно папаша К.В. Слуцкой, работающей сейчас в паре с золотым призером России и Азии по карате-до Е.Н. Балкиной.
Три с половиной месяца изнурительных тренировок не прошли даром. Уже на первых минутах боя преимущество Ксении было видно невооруженным глазом. И даже не техника, в которой она явно превосходила соперницу, радовала Петра. Главное, он видел ее уверенную и осмысленную работу.
Лена, вероятно, помня по прошлым боям слабые стороны Ксении, с первых секунд боя ринулась в наступление. Каково же было удивление чемпионки, когда ее поставленные атакующие удары бездарно скомкались, наткнувшись на качественную защиту соперницы. Последующие попытки Лены проявить активность так же скоро сошли на нет. Если в самом начале боя Ксения была сосредоточенна и даже зажата, то отбитые атаки придали ей уверенности и свободы в движениях. Петр буквально кожей ощутил волну энергии, исходившую от своей ученицы. А вот и она сама пошла в наступление.
Серия скоростных ударов руками по дорожкам перемещений «квадрат-прямая», присущая у-шу, сбила с ритма соперницу, чистую каратистку. Лена попыталась провести контратаку, однако ее порыв в секунды был смят. А через короткое время мощный выпад ногой с закрутки парализовал дыхание Лены.
Ксения не пошла на добивание. Она осталась на месте, протанцевав короткую дорожку шагов, изящно и легко поменяв стойку с право– на левостороннюю. Даже тени усталости не скользнуло по ее лицу.
Петр отметил ошибки в исполнении закрутки. Чуточку не докрутила Ксения волчок, не хватило ей вращательного момента для завершения атаки. Удар получился скользящим, поэтому не нанес большого вреда Лене, более – ошеломил. В ее взгляде читалось явное недоумение. Девушка не могла поверить, что класс подготовки Ксении вырос настолько, что она, чемпионка России и Азии, выглядит беспомощным новичком, растерявшимся перед мастером. Однако Лена сдаваться не собиралась.
Еще одна атака, вдумчивая и жесткая. Лена без суеты пошла на обострение, работая как автомат, нанося удары ногами и руками. Ксения защищалась, делая это умело и не менее разумно. Она лишь проводила короткие контрвыпады, находя брешь в атакующих ударах чемпионки. И эти чувствительные удары-уколы находили цель. Со стороны могло показаться, что инициатива находится в руках Лены, теснящей соперницу, однако Петр видел, что Ксения определенно превосходит ее техникой.
Он внимательно наблюдал за обеими, отмечая как ошибки, так и положительные стороны. Последнее слово Слуцкого о запасных бойцах обсуждению не подлежало, а из этого следовало, что готовить к турниру надо будет и Ксению, и Лену. Кстати, эта схватка реально показала, на что способна «чужестранка». Основным спарринг-партнером женщины на тренировках выступал он сам. Естественно, Петру приходилось сдерживаться, проводя бой не в полную силу. Поэтому и наглядности от такой работы было маловато. Встреча с Леной выдала на-гора все, чему Петр с Леоном учили ее. Причем наряду с пятерками с плюсами во всю тетрадь сквозили и явные минусы.
Петр переглянулся с Леоном, так же внимательно наблюдающим за схваткой. Они уже давно понимали друг друга без слов. На вопросительный взгляд Петра тот ответил коротким кивком. Продолжать бой до победного конца смысла не было. Тренерам все было понятно.
– Вилен Владимирович! – негромко позвал Леон Слуцкого, заинтересованно наблюдавшего за схваткой.
– Да, что? – отвлекся тот. – Что случилось?
– Надо заканчивать бой, – сказал Леон. – Нет повода выкладываться. А они слишком серьезно работают…
– Молодцы, девочки! – искренне вырвалось у Слуцкого. – А Ксения-то, Ксения! Такой прогресс! Честно говорю, не ожидал от нее подобного. И от вас тоже, господа. Всего за три месяца поднять до уровня Лены… выше уровня чемпионки. Фантастика!
– Так что с окончанием схватки? – бесстрастно переспросил Леон.
– Ваше решение, – развел руками Слуцкий. – Не имею права вмешиваться в тренировочный процесс.
«Этими бы устами да мед пить, – неожиданно и к месту всплыла из глубин сознания Петра поговорка. – И впрямь можно подумать, что добрый дяденька не вмешивается ни во что…»
Повод для подобного скепсиса был, и немалый. Поговорки и пословицы приходили на ум не только Петру. После месяца напряженных тренировок Леон вспомнил, что его бельгийско-русская бабушка часто к слову упоминала о дохлых лошадях, которые уже не могут трудиться. Общекомандным мозговым штурмом выискалось решение, что бабуля Леона повторяла присказку, что от работы и кони дохнут. И опять же общим голосованием было решено не уподоблять себя несчастным парнокопытным и раз в десять дней делать себе полувыходной. Утренняя разминка в этот день проходила по обычному графику, а тренировка заканчивалась в полдень, и команда отдыхала до следующего утра.
Первый выходной Петр никуда не выезжал. Телевизор, прогулка, послеобеденная дрема навеяли на него крайнюю скуку. Поэтому в следующие дни отдыха он отправился на прикомандированном к ним «Форде» в Москву. Просто развеяться, обновить скудный гардероб, оглядеться по сторонам. Была еще тайная мысль, что его амнезийный мозг хоть как-то среагирует на окружающее, даст импульс, однако надежда так и осталась надеждой. Иногда вдруг казалось, что он узнает эту улочку, этот бульвар, эти дома… Но сознание, казалось, вот-вот готовое раскрыться, тупо задраивало люки, отказываясь раскрывать свои погреба.
Ближе к вечеру Петр возвращался, и автомобиль поступал в распоряжение безумствующего главного тренера, совершавшего очередной ночной шестидесятитрехкилометровый пробег.
В первую поездку Петр хотел взять с собой Азамата, но тот наотрез отказался. Столица парню не пришлась по душе. Ему хватило короткого времени переезда с вокзала в пансионат и поездки на суперфинал и обратно. Азамат поведал, что в выхлопных газах московских улиц он ощущает себя подгорелым шашлыком. И пусть его будут считать бараном, не видевшим толком Москву, но он будет живым бараном, не задохнувшимся от гари и копоти.
Поначалу попав в интенсивное московское движение, Петр чувствовал себя за рулем напряженно и поэтому ни на что, кроме знаков и светофоров, не обращал внимания. Но робость прошла, и уже в следующий выходной он свободно маневрировал, перестраивался из ряда в ряд и спокойно осматривался по сторонам. И эта свобода действий выдала результат. Вскоре после въезда в Москву Петр почувствовал некий специфический дискомфорт. И через некоторое время обнаружил за собой слежку. На хвосте сидел серый неновый «Опель», вполне органично и ненавязчиво преследующий «Форд».
