Леонид Влодавец - Фартовые деньги
Еремин помнил, что эта фраза из «Гамлета» когда-то здорово пощекотала ему нервы. Только забыл, чей перевод, Маршака или Пастернака.
Швандя классики не читал и даже фильм со Смоктуновским в главной роли не смотрел. Но мороз по коже у него прокатился. Надо думать, Механик запросто мог бы сыграть Тень отца Гамлета, если б, конечно, режиссер вывел на сцену только сильно увеличенную тень, а Механика спрятал за кулисами.
Хлопнули дверцы, Еремин круто развернул «уазик» и погнал в сторону Лузина, хотя ехать ему вообще-то нужно было намного дальше.
А Швандя остался на остановке. До автобуса было еще полчаса времени. Самое оно, чтоб еще раз поразмыслить над тем, во что влип.
Вообще-то Швандя уже имел время подумать. Пока сидел у Механика в подвале, он, конечно, немало напрягал мозги, тем более что никто этому особо не мешал. Правда, мысли его в основном крутились вокруг того, освободит его Ерема или нет. Швандя очень сильно сомневался, что его Механик помилует. Поэтому примерно 90 процентов времени, потраченного Швандей на раздумья, неудачливый шпион извел на мысли о том, как будет организована его собственная кончина. То есть сразу приколют или будут кишки на перо мотать. После того, как Швандя весной полюбовался на братскую могилу в коровнике, где лежало 11 обугленных жмуров, и после того, как менты ему показали Медведя с перерезанной глоткой и еще четыре изрешеченных пулями трупа, иллюзий насчет скрытого человеколюбия в душе Еремы он не питал.
Конечно, Швандя думал и над тем, что произойдет, если Механик его все-таки отпустит, но очень мало. Теперь, вопреки всем худшим ожиданиям, освобождение стало фактом. И что делать дальше?
Разумеется, можно было ничего не выдумывать и поступить именно так, как велел Механик. То есть прийти к Вите Басмачу и сказать, что так, мол, и так, Ухан ссучился и подставить тебя желает, а еще один товарищ передал кассетку с каким-то компроматом на этого гребаного Ухана. Но это ведь легко сказать, а сделать гораздо труднее.
Во-первых, Басмач — человек обстоятельный и так просто, без долгих и подробных разъяснений, никакого доклада не примет. То есть ему надо четко и толково рассказать, откуда пришла информация, почему она попала именно к Шванде и, наконец, что за товарищ передал кассетку. А тут придется либо придумывать сказочку о каком-то неизвестном типе, который всучил Шванде на улице этот компромат и на словах сказал, что Ухан — паскуда, либо рассказывать все как было, то есть о прямом контакте с Механиком. Неизвестно, чем такая откровенность может закончиться. Очень может быть, что Басмач после этого Швандю в бетон зацементирует. Потому что запросто может припомнить, что после поездки в поселок «Призрак коммунизма» один Швандя живым остался.
Во-вторых, Ухан в конторе значит побольше, чем Швандя. И ежели он чего-то умыслил против пахана, то у него среди братвы есть сторонники. А если Ерема прав и за Уханом еще какой-то покрутее прячется? Может, лучше за Ухана держаться, чем за Басмача? Пойти к Ухану и тихо, по-дружески, не требуя вознаграждения, отдать ему эту кассету…
От этой последней мысли Швандя почти сразу же отказался. Ухан тоже не дурак и тоже захочет расспросить, как и что. Но в отличие от Басмача, который может и помиловать, Ухан почти наверняка постарается Швандю замочить и как можно быстрее. В особо близких друзьях он Швандю не числил и вряд ли на него рассчитывал при своих тайных задумках. Скорее всего примет это дело за шантаж или провокацию. В общем, нет человека — нет и проблемы…
Был еще один, казалось бы, самый простой и надежный выход: швырнуть эту кассету в Снороть и начисто забыть все, что говорил Механик. Но это самое: «Прощай и помни обо мне!», очень зловеще произнесенное Еремой, заставило Швандю подумать о последствиях. А они просматривались отчетливо и неутешительно. Сразу вспоминались Медведюга с перерезанным горлом и обгорелый Вася Хряп с отстреленными яйцами. Ну и всякие легенды насчет Механика, который, как ниндзя, умеет быть невидимым и проходить сквозь стены. До сих пор ни менты, ни братва толком не знают, как он смог пролезть в охраняемый автосервис Вовы Эккерта на улице Щорса и, не оставив никаких следов, пристроить мину в «шестисотый» господина Крюка.
Шванде было ясно как дважды два: если он не передаст Басмачу кассету и не расскажет то, что велел Механик, — пощады не будет. И смерть достанет неотвратимо, хотя, возможно, и не сразу, а через какое-то время, которое ему, Шванде, придется провести в душевных муках и треволнениях. То есть никакой жизни уже не будет, а будет одно существование.
Итак, предстояло решить, кого Швандя больше боится: Басмача, Ухана или Механика. Последний вызывал наибольший страх, и Швандя решил, что надо выбирать между Витей и Уханом.
Подошел автобус, где было всего с десяток пассажиров, и Швандя влез в салон со своими пожитками. Ему предстояло доехать до города, а потом дожидаться автобуса на свой родной райцентр. За это время можно было еще многое передумать…
В это самое время Механик с ларевскими охранниками уже проехал Лузино и отмахал от него с десяток километров. Теперь ему оставалось совсем немного до поворота на заброшенный песчаный карьер, откуда по целой системе просек и дорожек можно было добраться до лесного хутора.
Явно заглохшую синюю «шестерку», из-под капота которой выглядывал объемистый бабий зад, обтянутый ситцевым платьем, Механик обнаружил на прежнем месте. Судя по всему, попытки дамы завести мотор за истекшие полчаса ни к чему не привели. Но самое удивительное состояло в том, что рядом с теткой — обладательницу такой попы нескромно было называть «девушкой»! — находился некий мужик, который только покуривал и, судя по всему, давал советы бабе, мучившей и себя, и механизм. Ну и дела! То ли феминизм в Российской Федерации уже развился до неприличного уровня, то ли мужик полный разгильдяй мамин…
Как известно, Механик не мог спокойно смотреть на страдания автолюбителей и двигателей внутреннего сгорания. Хотя ему никто не голосовал и не просил оказать помощь, Еремин объехал «шестерку» и притормозил впереди нее, сказав охранникам:
— Посидите малость, погляжу, куда эти друзья искру потеряли…
Выбравшись из-за баранки, Механик подошел к страдальцам:
— Помощь нужна, господа-товарищи?
Тут он мысленно извинился перед мужиком за неоправданно-резкие оценки, поскольку разглядел, что у того загипсованная рука висит на косынке, голова забинтована, да и нога, похоже, повреждена, ибо этот товарищ прихрамывал.
— Да вот, заглохли, понимаешь… — смущенно ответил Шура Казан. Нинка вылезла из-под капота и настороженно поглядела на пришельца. Конечно, сам по себе Механик особых опасений у нее не вызывал, но когда «уазик» проезжал мимо, она краем глаза успела разглядеть, что в машине, помимо этого коротышки, еще пара мужчин сидела и на прикид гораздо его крупнее. Казан это обстоятельство тоже отметил. Кроме того, он разглядел, что на «уазике» номерной знак соседней области. Лузинских братков он знал наперечет — они прочно стояли под Булкой, и проблем с ними быть не могло. А вот со Знаменским районом соседней области контактировал только Витя Басмач. Про Шуру там, может быть, и слышали, но в лицо не знали. К тому же эти граждане могли оказаться и ментами в штатском, которым Шурина физия и бинты могут показаться подозрительными. В планы Казана не входило знакомство со Знаменским РОВД и обашление его руководителей. Тем более, могли попасться и такие, какие взяток не берут. Наконец, история с расстрелом «БМВ» вспомнилась…
Механик снял пиджак и вежливо попросил Казана:
— Вас не затруднит подержать немного?
— Да что вы! — сказал Шура. Ему было приятно, что данный гражданин снял пиджак, под которым намного легче спрятать какой-либо стреляющий предмет, чем в кармане брюк или под рубахой, которая у Механика, к тому же, была с короткими рукавами.
— Премного благодарен! — Механик склонил голову с такой грацией, будто некогда пажеский корпус заканчивал. Правда, оттуда, кажется, сразу подпоручиками выпускали, а не прапорщиками.
— Везет нам, — покачала головой Нинка, хорошо помнившая ту «легенду», которую придумал для их путешествия Шура. — Еле-еле отвозилась с ним после аварии, столько денег извели, чтоб тачку отремонтировать, а она, зараза, встала!
— В аварию попали? — спросил Олег, уже нагибаясь над мотором. — Машина давно из ремонта?
— Не очень, — ответил Шура. — Я и сам, как видите, не совсем долечился. В Москву вот еду, здоровье поправить. У нас в области, говорят, руку не вылечат.
— Да, — сказал Механик, приглядываясь к внутренностям машины, — здоровье надо поправлять… Ключик на 16 найдете?
Нинка, по-прежнему с подозрением посматривая на незнакомого коротышку и каким-то бабьим шестым чувством ощущая опасность, от него исходящую, выдернула нужный ключ из брезентового футляра и подала Механику. А Шура, хоть и не выставлял своих опасений наружу, тоже подумывал: а не вытащить ли втихаря пушечку, припрятанную в салоне машины, и не переложить ли ее поближе к телу?
