Отверженный 追放者 Часть IV - Александр Орлов

— Ты читал исекай, Ямасито-кун?

— Это что за вопрос… конечно, я читал исекай. Низкопробное чтиво, хочу заметить. Каждый раз одно и то же.

— Тогда тебе будет проще понять происходящее.

— Хочешь заставить меня поверить, что реинкарнация возможна? — захохотал он.

Смех был нервным и одновременно заливистым, мет начал действовать, веселил и расслаблял жертву.

— Мне нет нужды тебя в чем-то убеждать, я просто рассказываю историю, — развел я руками.

— Стой, стой, ладно продолжай, мне интересно послушать, — более спокойным тоном сказал он, вспомнив, в какой ситуации оказался. — Я думаю, что ты сумасшедший, только не обижайся, но твой бред весьма занимателен.

Я выдавил смешок, но продолжил.

Рассказывал про то, кем я являюсь и какова моя цель. Про Мису-чан, Ягами и Тераду. Как я встретил Ангела, а потом и Музу, про смерть Аоки, и чем это для меня обернулось. Я говорил и говорил, пока Муза тихо распевалась, готовя меня к броску, а лицо Торы становилось все мрачнее и мрачнее, пока совсем не скуксилось и не превратилось в жалобную маску.

— Ты придумываешь на ходу, — сказал он во время моей исповеди, — или бредишь, или пересказываешь мне аниме, которого я не смотрел. Другого объяснения не может быть.

Я игнорировал, продолжал повествовать: о Габутай, про Мико, про случайное убийство, про Кенджи, и про Каина.

— Ты не мог этого всего придумать, слишком безумно и слишком складно, — нервничал Таро. — Что ты пытаешься сделать? Вывести меня из себя? Я не понимаю!

К тому времени, как мой рассказ почти подошел к концу, Тора сидел белый, как призрак. Плечи его опустились, от изобилия страшных подробностей, дурмана в крови и страха, его настиг легкий шок.

— Стой, подожди, — перебил он меня очередной раз, и глотнул ртом воздух. — Хватит. Я не понял одного, — если ты не Икари, то где он? Куда этот Ангел его направил?

— Я не знаю, — признался я. — Наверное, в его подобие рая, так мне это представляется. Иногда я чувствую его, Икари. Его сознание отличается от моего способа мышления, и это не может не вызывать некоторого рода дискомфорт. И я без понятия, куда уходят пустышки после смерти, это не моя забота. Но я точно знаю одно — конечной точки нет. Умерев, ты не знаешь, где окажешься, так случилось со мной.

— Хочешь убедить меня, что смерть — это избавление? — криво ухмыльнулся он. — Все из-за того, что мне снятся кошмары и бывает депрессивный настрой? Симатта, я бы рад тебе поверить, но не могу. Я думал покончить со всем этим, правда, но теперь, если допустить, что там есть другая жизнь, я уж точно не полезу в петлю. Лучше сгнию в своей норе, чем начинать весь этот балаган заново. Твой план — дерьмо.

Его рука с ножом мирно покоилась на подлокотнике, он расслабился, отвлекся, возмущенный разговором, забыл, с кем его ведет.

— Я устал говорить тебе Тора, что мне плевать на то, веришь ты мне или нет, — вздохнул я. — Меня сейчас заботит другое.

— И что же?

— Тот супергерой. Он ведь сглупил, когда снял маску и показал лицо тому пацану. Мальчишка совсем мелкий, точно бы растрепал всему свету о том, кто скрывается под личиной супергероя, понимаешь?

— Не очень, — напрягся Тора.

— Но в следующих сериях не было и намека на то, что секрет личности раскрыли. Да и герой вел себя как обычно, ни разу про парня не вспомнил и не беспокоился. Знаешь, что я думаю? Он понял, что ошибся, вернулся той же ночью и свернул пареньку шею, вот. А сценаристы просто оставили этот факт за кадром, ведь и так понятно, что произошло.

— Что за хрень ты… — Ямасито насупился и отстранился, ему не нравилось, к чему все идет.

Будто опомнившись, его пальцы крепче сжались на рукояти ножа, рука дрогнула, поднимаясь, только для того, чтобы защититься.

— Сейчас! — крикнула Муза будто фурия из мифов.

Я в мгновение оказался рядом с Торой, одним мощным рывком направив его руку в его же горло. Это было просто, локоть как раз поднялся до нужной точки, чтобы одним толчком создать необходимую дугообразную амплитуду.

Толстое лезвие молниеносно вошло в шею, чуть левее кадыка, прорывая щитовидку. Брызнула кровь, Тора выгнулся, затрясся в судорогах, громко и визгливо хрипя. Я крепко держал парня за волосы, второй рукой не отпуская его кулак с ножом.

Вот так, малыш, ещё немного, засыпай. Да усни ты уже, ублюдок мелкий!!!

С трудом я удержался от того, чтобы дернуть его кисть на себя, перерезая горло как булочку для бургера. Нет, это было бы слишком нереалистично.

Наконец, он обмяк, красные, закатившиеся, глаза уперлись полусонным взглядом в потолок.

— Вот так история, — хмыкнул я.

Я отошел и наклонил голову, оценивая картину. Да, все отлично, не придерешься. В случае с самоубийствами тяжело доказать полиции, что человек сам себе в горло нож воткнул. (Только если он реально этого не сделал, ха!)

В данном случае все идеально, — поза жертвы, траектория удара, отпечатки на рукояти, брызги крови, угол, под которым лезвие вошло в горло. Все указывало на то, что Ямасито сам себя убил. И никаких улик, следов драки, синяков или порезов на теле, ни одного намека на то, что я здесь вообще был.

Я удовлетворенно щелкнул языком и поклонился невидимой толпе зрителей.

— Закончи, малыш, хватит паясничать, — бурчала Муза, склонившись над телом.

Я присел возле Торы, развернул болтающуюся кисть и провел по предплечью тонкую полосу лезвием танто, завершая обряд. Струйка крови побежала по запястью к пальцам, обагрив ладонь.

Все-таки оставил след. Не беда, сейчас мы его скроем.

Муза счастливо выдохнула и уселась верхом на труп, фривольно развалившись на нем как на кресле. На белом лице читалось блаженство.

Мне тоже было хорошо, отпустило, будто извращенца после секса. Голова прояснилась, накатила легкая эйфория, словно принял дозу лекарства.

Но расслабляться, как моя верная спутница, я не мог. Нужно было все подготовить, рассыпать детали для того, чтобы трагедия казалась более убедительной. Мое предположение было верным, в холодильнике на кухне обнаружилась початая бутылка виски, — неудивительно, учитывая профессию Ямасито-самы. Влив немного пойла в открытый рот её сынка, я рассыпал несколько кристаллов