Лев Пучков - Чистильщик
Меня тоже пытались остановить, но я очень вежливо пообещал пристрелить обоих. В итоге меня пропустили и даже подсказали, как пройти в палату интенсивной терапии.
Дежурный врач – опытный мужичара преклонного возраста, – лишь мельком глянув на меня, все понял и даже не изобразил попытки выразить свое возмущение незапланированным вторжением. Он лишь предупредил:
– Не волновать. У вас есть две минуты. Говорить только шепотом и только приятное.
Дон был похож на инопланетянина. Его всего опутывали какие-то пластмассовые трубки, торчавшие из-под ключицы, из ноздрей, из обоих предплечий… Лицо было бледным как мел, и вообще на человека, совсем недавно усердно тащившего на своих плечах могучую фирму, он был похож очень мало.
– Ну, здорово, казанова херов, – шепотом поприветствовал я его, садясь на пол возле кровати. – Предупреждал я тебя – не увлекайся этой тигрицей!
Дон виновато хлопнул глазами и еле слышно произнес:
– Утоптала старика… бес попутал… Прости, сынок… – Из уголка глаза побежала слезинка.
– Ну вот! – возмущенно зашептал я. – Прости! Че там – прости! Бог с ним – переживем как-нибудь! Ты, главное, выздоравливай. Независимо от того, что там у вас с ней было, наши отношения остаются прежними. На наш век баб хватит – так, кажется, ты мне говаривал, а?
Дон с трудом кивнул и попытался выдавить из себя кривую ухмылку.
– Прости, сынок, – одними губами прошептал он. – Прости… Умру я, наверно. Чувствую – все уже, не жилец… Ты не бросай фирму – возьмись… а-а-а… возьмись за дело…
– Да ладно тебе! – наигранно улыбнулся я. – Отлежишься, оклемаешься – еще задашь жару всем подряд. Какие твои годы!
– Умру я, – после продолжительной паузы выдавил Дон. – Все, сынок… Какой я был дурак! Я даже ни разу тебе не сказал, что ты… – Тут он закашлялся и посинел – на настенном табло тревожно загудела сирена, и в палату ворвалась куча врачей, которые очень невежливо выдворили меня прочь.
В коридоре я отловил дежурного врача и поинтересовался состоянием патрона.
– Очень плох, – сухо сказал доктор, пожевав верхнюю губу и отвернувшись. – Сделали все, что могли, – но… Короче, если протянет эти трое суток – будет жить. Организм в принципе крепкий, может выкарабкаться. Но нагрузку старик получил просто страшенную – любой молодой на его месте мог бы ласты завернуть. Так что…
Не дослушав доктора, я сполз по стене на пол и тихо зарыдал, как пятилетний ребенок. Жалко было Дона. Сынок… Он сказал – сынок. Так он меня никогда не называл, железный Дон – властитель с несгибаемой волей и сверхмощным аналитическим чутьем. Значит, действительно плох… За совместно прожитые годы я успел всем сердцем привязаться к этому неординарному человеку.
– Если хотите знать подлинную картину болезни, дождитесь заведующего, – сказал дежурный врач, переждав приступ моих рыданий. – Он – настоящий мастер своего дела, светило. Может, он вас обнадежит.
Выйдя в холл, я путано объяснил Кругликову, что надо дождаться заведующего отделением и посулить ему золотые горы. Врио мудро улыбнулся и заверил меня, что он не нуждается в моих подсказках: ситуация на контроле, уже из Москвы вылетает какая-то крутая бригада суперкардиологов, которые даже субпродукты в магазине для ветеранов могут заставить функционировать, как нормальные рабочие органы. Слегка нагрубив вице, я упал в кресло и заявил, что буду ждать: казалось мне, что, если я сейчас покину этот зал, залитый мертвым светом неоновых ламп и подавляющий своей стерильной чистотой, они все разбегутся и оставят Дона на произвол судьбы.
Слава Завалеев, проявляя озабоченность по поводу моей безопасности, предложил вызвать пятерку телохранителей: дескать, нехорошо, что я здесь один и без охраны, в восемь утра, дескать, начнется движение, меня могут узнать, в результате…
– Я с охраной, – успокоил я начальника СБ и продемонстрировал ему портативную рацию (непременный предмет экипировки бойцов группировки Бо). – Свистну – через десять секунд здесь будут два конченых негодяя с автоматами, которые начнут крошить все подряд. К тому же – они сидят во дворе, в машине, и внимательно наблюдают за подступами к клинике – мышь не просочится.
Славик недоуменно пожал плечами и, как мне кажется, слегка обиделся.
Светило приперлось в половине девятого. Было оно маленькое, кругленькое, чрезвычайно плешивое, картавое и носило странную фамилию – Шага. Я с ходу атаковал его, оттеснив богатырским плечом кинувшегося было наперерез врио, и тут же задал конкретный вопрос: а не нужен ли оному светилу добротный особняк в элитарном районе частного сектора нашего города?
– Ну что за вопрос, молодой человек! – удивленно воскликнуло светило, заинтересованно останавливаясь у дверей. – Знаете, особняк – он это… м-м-м… короче, всем нужен – вот так.
– А есть еще альтернатива, – тут же объяснил я. – Есть вариант, что в вашем отделении перебьют все стекла, поломают мебель, изнасилуют медсестер в извращенной форме, а самого – того… ну, ясно, короче…
– Вон как?! – изумилось светило. – Интересное явление! А нельзя ли это мероприятие того… перенести на этаж ниже? Там, знаете ли, нейрохирургия, так у них и оборудование побогаче, и само отделение в два раза больше – это по поводу медсестер…
Я терпеливо объяснил, что перенести никак нельзя, потому что именно в этом отделении лежит Дон. Если доктор все бросит и вытащит его с того света – особняк тут же автоматически переходит в его собственность. Если же он проявит нерасторопность, и из-за этого Дон умрет, – альтернатива, приведенная выше.
Спустя сорок минут я вновь побеседовал со светилом: выглядел он задумчивым и грустным. Ничего конкретного он не сказал, наговорил кучу названий по-латыни и пообещал сделать все от него зависящее.
– Вы можете спокойно отправляться домой, молодой человек, – сказал светило, мудро похлопав глазами. – Я очень хочу особняк, а потому из кожи вон вылезу, чтобы вытащить вашего шефа. Сам буду неотлучно при нем находиться. Лучшего специалиста, чем я, в области нет – так что… Ну а ваша бригада кардиологов – это совершеннейшая ненужность, батенька. У нас элитарное отделение – ничего такого, чего не можем мы, они сделать не в состоянии…
Покинув клинику, я вышел за ворота и хотел было стремительным броском пересечь улицу, чтобы запрыгнуть в «Ниссан» с сопровождающими меня бойцами, но не тут-то было. Дорогу мне преградила утренняя губернаторша: соблазнительная, томная, слегка припухшая со сна и чрезвычайно настойчивая.
– Я тебя везде ищу черт знает сколько времени! – возмущенно воскликнула она. – Ты где есть вообще постоянно! В офис звоню – нету! Домой – нету! Если бы мой стервятник не сказал, что у Дона приступ, – ни в жисть бы не нашла! Я тебя вычислила – так и подумала, что ты здеся! Я молодец?
– Молодец, Оля, – сокрушенно вздохнул я. – Только тебе сейчас со мной общаться не стоит – у меня куча проблем, чреватых летальным исходом.
– Ты меня не хочешь? – удивилась губернаторша, капризно надув губы. – Я тебе уже не нравлюсь?
– Да хочу – конечно же, хочу! – успокоил я ее. – Только, понимаешь, – я всю ночь не спал, мой близкий человек при смерти, мою женщину, как оказалось, два дня подряд один товарищ нещадно эксплуатировал в сексуальном аспекте…
– В смысле – в рот давал? – заинтересовалась губернаторша – глазенки засверкали, ресницы – хлоп! хлоп!
– Пф-ф-ф-ф… Ну, я в такие тонкости не вникал, – смущенно сказал я. – Это уже их личное дело – как…
– Ну, короче – кто-то вые…л эту твою стервозу – так?! – возбужденно воскликнула губернаторша.
– Ну, так, – нехотя признался я. – Знаешь, мне сейчас очень плохо…
– Да и хер на нее! – убежденно вскричала губернаторша – я опасливо оглянулся по сторонам. – Бросай ее к гребаной маме – я у тебя есть! Тебе никто не нада, когда я у тебя есть, – вот увидишь, ласковый мой! – Она приблизилась вплотную, потерлась упругим бедром о мою ширинку и лихорадочно зашептала: – Щас у Лады никого нет – я тебя туда повезу. Я тебя тама покормлю, попою, в ванне искупаю, убаюкаю – все твои летательные проблемы как рукой снимет… Мр-р-р-р?
– Летальные, – машинально поправил ее я, чувствуя, как в душе растет непроизвольное желание схватить этот эротический агрегат в охапку и оттащить куда-нибудь в укромное местечко для интенсивного использования по прямому назначению, – летальные, радость моя… прекрати тереться об меня! А то я щас тебя прямо тут…
– А вон такси, – моментально отреагировала губернаторша. – Стоит, ждет – падаем туда, и через десять минут – я твоя! – Она показала пальцем в сторону такси, ожидавшего на противоположной стороне улицы, неподалеку от «Ниссана» с бойцами.
