Евгений Сухов - Ассасин
Все, теперь им его не догнать. Отвязались!
— Далеко еще?
— Нет, — успокоил ее Анисимов, — вот сейчас проедем квартал, а там уже и мой дом.
Анисимов остановил машину около подъезда. Помог Ангелине выбраться из салона.
— У вас уютный двор, — осмотрелась вокруг Ангелина.
— Зелени много, это хорошо, — охотно согласился Игорь. — Вот это мой подъезд.
На лице Ангелины промелькнуло нечто похожее на улыбку. Весьма обнадеживающий признак. Игорь делал вид, что собирается показать ей нечто особенное, а Ангелина, принимая его игру, показывала, что непременно хочет взглянуть на это. Но в действительности все было гораздо проще. Вряд ли женщина перешагивает порог жилища одинокого мужчины лишь с одним научным интересом.
В лифте Анисимов осторожно приобнял Ангелину, вызвав ее легкую улыбку.
— Вот мы и пришли. — Анисимов, нашаривая в кармане ключ, встал перед железной дверью.
Девушку пришлось отпустить, но только для того, чтобы открыть дверь.
— Проходите.
Игорь нащупал на стене выключатель. Вспыхнул свет. В зеркале напротив двери он рассмотрел свое слегка напряженное лицо. Следовало бы вести себя поестественнее. Чтобы затащить женщину в постель, сначала нужно поухаживать за ней, показать, что она для него — единственная, только в этом случае можно рассчитывать на взаимность.
Анисимов вспомнил, что где-то в холодильнике у него лежит бутылка хорошего вина. Еще был кусок копченой колбасы. Для стола холостяка это не так уж и плохо. Повернувшись, он уже хотел объявить о том, что их ждет «великолепное» угощение, но натолкнулся на ожидающие, широко распахнутые глаза Ангелины. И понял, что у него не хватит терпения сидеть за столом даже пять минут.
К черту все эти китайские церемонии! Притянув Ангелину к себе, он голодными губами впился в ее губы. Поцелуй получился жарким и страстным. Игорь почувствовал, как девушка в его руках слегка обмякла, глубоко вздохнув.
Запоздало подумал о том, что на постели у него несвежие простыни. «А какая теперь разница!» — он еще раз поцеловал ее.
Ангелина задохнулась, и Анисимову хотелось верить, что это от нахлынувших чувств.
— Ты торопишься, — слегка отстранилась от него девушка.
— Извини… Просто ты настолько хороша, что я больше не в силах сдерживать себя. Прости…
«Интересно, а думает ли она об Александре?» — поймал себя Анисимов на ревнивой мысли. Но тут же отогнал ее прочь.
Они прошли в комнату. Ангелина осмотрелась и понимающе кивнула:
— А у тебя здесь мило. Даже не скажешь, что здесь живет закоренелый холостяк. Я бы даже сказала, что здесь чувствуется женская рука.
— Ну ты меня обижаешь! — энергично воспротивился Анисимов.
— А чего же ты обижаешься? Ты молодой, интересный, наверняка у тебя должна быть женщина. Не живешь же ты монахом?
— Хм… Все мои женщины остались в далеком прошлом, как только я увидел тебя.
— Можно задать тебе один вопрос?
— Задавай.
— Ты был женат?
— Был.
— А что случилось потом?
— Она ушла от меня и вышла замуж за моего друга. Но это уже давно неинтересно.
Ангелина была ниже его на полголовы. На самой макушке он разглядел тугой крохотный завиток. Притянув Ангелину к себе, Игорь поцеловал ее в этот удивительно милый завиток.
— Мне бы не хотелось спешить, — шепнула Ангелина.
В этот раз ее сопротивление было не столь решительным.
— А мы и не спешим, мы просто делаем то, что нам предначертано. Зачем же мы будем мучить себя долгим ожиданием и создавать какие-то искусственные преграды?
На чуть строгом лице Ангелины промелькнуло едва различимое сомнение. По сути, она уже сдалась и находилась у него в руках, ее стоило только отнести на постель и разжечь жаркими поцелуями. Но какая-то строгая, бескомпромиссная часть ее еще продолжала держать усиленную оборону.
— А может, нам надо проверить свои чувства, — возразила Ангелина, ловко освободившись из его объятий.
Как все непостоянно в этом мире. Какую-то минуту назад ему казалось, что друг от друга их отделяет только одежда, а сейчас она отдалилась настолько, что ее впору рассматривать через бинокль.
Его губы обиженно дрогнули. Девичья ладонь извиняющимися жестами коснулась его плеча. Ангелина стала ближе, но только на полшага. В ней по-прежнему верховодила классная дама со вздорным, взбалмошным характером. Анисимов даже представлял, как она выглядит: с иссушенным лицом, вечно хмурая, с пучком волос на затылке, в длинном черном платье, будто бы броня, и в туфлях на низком каблуке. Такую просто так не разжалобить. И тут до Анисимова дошло, что «классную даму» следует брать не слюнявыми уговорами, а гусарским натиском. Пусть визжит, пусть царапается, ее любовь от этого будет еще крепче.
Игорь поймал ладонь Ангелины. Несильно сжав тонкие пальцы, он поднес их к губам. Их взгляды встретились — один насмешливый, какой бывает только у озорной девчонки старших классов, другой — умоляющий, преисполненный желания.
Подхватив девушку на руки, Анисимов понес ее в спальню. Почувствовал, как вознегодовала на откровенное насилие «классная дама». А потом, махнув в сердцах рукой, подчинилась неизбежному. Слегка скрипнули пружины, принимая на себя девичье тело, и строгая мадам успокоилась окончательно.
— Не торопись, я сниму юбку, — негромко сказала Ангелина.
Озорная девчонка одержала победу над «классной дамой». Вжикнула молния, на спинку стула аккуратно легла юбка. Сюда же упал белый лифчик.
— Почему ты не раздеваешься? — спросила озорная девчонка.
От строгой мадам не осталось и следа.
— Я любуюсь тобой, — откровенно признался Игорь.
Он притянул девушку к себе и немедленно растворился в ее душистом тепле. Отыскал ртом ее губы и понял, что теперь они с ней составляют одно целое. Тонкие девичьи руки бесцеремонно стянули с него рубашку и как совершенно ненужный предмет отшвырнули ее в сторону.
«Ну уж нет, от штанов я освобожусь как-нибудь сам!»
Такой белизны Анисимову видеть не приходилось. Ее можно было сравнить разве что с первым снегом. Анисимову хотелось окунуться в его прохладу, и он положил ладонь на гладкое девичье бедро и не сразу осознал, что едва не обжег пальцы — Ангелина горела, каждая клетка ее тела дышала жаром.
Анисимов никогда еще не ощущал такого блаженства. Такое могло возникнуть только от близости с любимой и очень желанной женщиной. Его душа от нахлынувшего счастья поднялась под самый купол неба. Несмотря на свой немалый опыт, Анисимов осознавал, что подобное с ним происходит впервые. Он видел перед собой раскрасневшееся лицо Ангелины, ее открытый, жадный рот. На своих бедрах он ощущал крепкую хватку ее ног, на спине — объятия гибких рук. Всецело отдавшись охватившей ее страсти, она ускоряла любовную пляску, и Анисимов подумал о том, что едва успевает за ней. Глаза девушки открывались только на мгновение, чтобы понять, настолько ли он счастлив, как и она. И, получив подтверждающий ответ, прикрывались опять.
Игорь дернулся в последний раз и вдруг почувствовал, что стремительно сорвался с головокружительной высоты. От страха и нахлынувшего счастья он даже закрыл глаза. Он обязан был разбиться о земную твердь, но оказался на горячем женском теле. И в этот момент экстаз вывернул его душу наизнанку.
— Боже! — воскликнул он, приходя в себя.
— Я люблю тебя! — отозвалась Ангелина, и Анисимов вновь почувствовал себя наверху блаженства.
Игорь открыл глаза. Посмотрел на Ангелину. Сейчас она была по-настоящему красива. Глаза блестели, на щеках пылал яркий румянец. «Классная дама» сдохла от зависти к счастью «озорной девчонки». Приятно было смотреть на крепкое и в то же время хрупкое женское тело. Сейчас Ангелина была само совершенство, даже Венера Милосская по сравнению с ней была всего лишь жалкой пародией на гармонию.
— Ты почему так смотришь на меня? — Губы ее насмешливо дернулись.
— Мне хорошо с тобой. Ты очень, очень красивая.
Анисимов приподнялся, чтобы откатиться в сторону, но почувствовал на своих плечах ее руки.
— Не торопись. Полежи еще… вот так.
Анисимов улыбнулся. Ну разве можно отказать озорной девчонке?
Через минуту Игорь почувствовал, как к нему возвращается желание. Такая женщина способна вдохнуть страсть в кого угодно. Анисимов вновь ощутил головокружительную высоту и столь же резкий стремительный спуск.
— Господи, мне никогда не было так хорошо.
— Я старался, — сдержанно заметил Анисимов.
— Я заметила это. Ты просто великолепен!
— Спасибо. С тобой невозможно по-другому. Ты — само совершенство.
Некоторое время они лежали молча. Слушали тишину. Есть вещи, которые красноречивее всяких слов.
— А это что у тебя на стенах? Ты собираешь маски?
