Михаил Март - Двуликое зеркало
Ночь пролетела быстро. Наташа заметила, как леденеет взгляд ее партнера и он уже отвлекается на посторонние вещи.
– Идем. Я отведу тебя в постель. Скоро проснется профессор и заметит мое отсутствие. Мы должны сохранить свою маленькую тайну.
Он устал, и у него опять разболелась голова. За всю ночь Андрей не сказал ни одного слова. От него и не требовали слов. Все и так было понятным и очевидным.
Как только его голова коснулась подушки, он тут же заснул. Ему снился красочный сон, огромная сцена, яркие декорации и множество красивых женских ног. Музыка весело играла, публика рукоплескала, сыпались цветы и где-то в глубине сцены возникли яркие голубые глаза. Они надвигались на него, а фигурки на сцене становились все меньше и меньше. Скоро они превратились в крошечные игрушки, а глаза застыли перед его лицом. Белокурые локоны развевал ветер, и они сливались с морскими волнами. Нежные губы что-то шептали, но он ничего не слышал. Изображение начало меркнуть и темнеть. Он опустил глаза и увидел, как густая красная жидкость заливает его ноги и подбирается к коленям. Липкая, приторная, она стекала с его рук, тела, лица и заполняла огромный резервуар, из которого не было выхода. Вот он уже погрузился в нее по грудь и ничего не мог сделать. Ноги не слушались, руки не подчинялись воле, а взгляд не мог оторваться от бурлящей густой жижи, подступавшей к горлу. Андрей вскрикнул и проснулся.
Возле постели стоял врач и смотрел на него с тревогой, словно наблюдал, чем кончится его сон.
***– Мне не нравится его пульс, – строго сказал Зарецкий, и Андрей вздрогнул.
– Голова болит? – спросил профессор.
– Не знаю, – прошептал больной, – мне было страшно.
Он осмотрелся. За спиной отца стояла женщина, рядом доктор Кошман, а по другую сторону кровати возилась с пробирками Юля.
– Тебе пора выходить на свежий воздух. Тут душно. Ван Ли погуляет с тобой по саду.
– И я тоже, – сказала Юля.
– Да-да, конечно. Но разговаривать не надо, если он сам вас ни о чем не спросит. Ночь не принесла ему отдыха. Через час возвращайтесь к завтраку.
– Хорошо, – послушно согласилась девушка.
Дождя не ожидалось. Среди облаков проглядывало солнце. Они прошли в беседку и устроились на ступеньках. Андрей долго молчал, потом спросил:
– С какой целью ты живешь здесь?
Юля встрепенулась и не сразу ответила.
– У меня нет цели. Просто я здесь живу, потому что ты мой муж и потому что я тебя люблю и мне приятно заботиться о тебе.
– Слышу я одно, а вижу другое. Я воспринимаю окружающее через зрение.
Слова значения не имеют. Я словно губка впитываю в себя все, что нужно и не нужно. Мой мозг, моя память опустошены и требуют знаний, чтобы заполнить пустые ячейки. Но мне предлагают одно и то же, как младенцу, закармливая его манной кашей. Нет остроты и свежести. Никто не допускает меня к себе, отгораживаясь каким-то щитом. У меня обострилась восприимчивость. Я чувствую фальш на расстоянии, как пахучие духи. Отец от меня что-то скрывает. Пожалуй, все. Он изучает меня, а я изучаю его, и уже непонятно, кто из нас двоих врач. Мрачная личность с именем доктор Кошман похож на улитку, которую невозможно выковырнуть из скорлупы. Наталья Павловна имеет свои взгляды на вещи и осуществляет никому не понятный план. Как бы он не завел ее в тупик. Ван Ли самый безобидный малый, но он носит в себе свою тайну и похож на притаившуюся на дереве рысь. Ты тоже выполняешь чью-то волю. Когда ты говоришь о любви, твои глаза пусты, а где-то в душе сидит необъяснимая тревога. А все вы, вместе взятые, разыгрываете глупый, примитивный спектакль перед единственным зрителем. Так и хочется выкрикнуть из зала: «А король-то голый!» Ошибка заключается в том, что артисты всегда считают зрителя глупее себя и пытаются с пафосом внушить ему, что дважды два четыре. К сожалению, это скучно и неинтересно.
– Весь мир похож на театр, – с грустью заметила Юля. – Театр это и есть зеркальное отражение жизни.
– Не правильно, театр – это увеличительное стекло. А мне предлагают искривленное зеркало, в котором видишь искореженные фигуры в чужих масках.
– Ты совсем не похож на себя.
– А меня нет. Я образ, который подыгрывает вам на слух, улавливая фальшивую тональность неприхотливой дудки. Мне еще надо многое понять, чтобы найти потерянное. Где-то оно рядом. Только уловить не могу, нащупать. Глаза-то завязаны. Я на бреющем полете, подчиняюсь ветру и никак не могу запустить мотор.
– Так и разбиться недолго. Что тебе мешает?
– Повязка на глазах. Портрет в рамке. Нужно сломать все ограничители.
– Я могу тебе помочь?
– Наверняка, но ты испугаешься. Тебя лишат сладкого на десерт. – Напрасно, меня трудно испугать. Если я решила, то иду до конца.
Андрей повернул к ней голову и заглянул в лицо. – Сейчас ты больше похожа на себя. Я дам тебе шанс отличиться. Возможно, я способен дать то, чего ты ищешь. Но об этом потом. Время покажет, кто на что способен. – Немного помолчав, он добавил:
– Цыплят по осени считают.
***Старик проводил ее до двери. Инвалидная коляска остановилась на пороге, и он указал на замок.
– Мне не очень легко дотягиваться, тут уж вы сами.
– Конечно. Большое вам спасибо за приют. Извините, что все так получилось.
– Но вы-то тут ни при чем, милочка.
Татьяна открыла дверь и вышла на лестничную клетку. У дверей квартиры напротив стояла яркая блондинка с эффектной внешностью и давила на кнопку звонка. На вид ей было чуть больше двадцати, а судя по одежде, девушка не привыкла себе ни в чем отказывать. Татьяне показалось, чта красотка принимала ванну из дорогих духов и пользовалась косметикой, как маляр кистью.
– Вы напрасно стараетесь, девушка. Вам не откроют.
Марина оглянулась и окинула Татьяну взглядом.
– Это почему же? Разве я похожа на грабительницу?
– Я так не думаю. На кого вы похожи, я обсуждать не стану. Просто в квартире никого нет и в ближайшее время не будет. Только зря теряете время.
– А где же они?
– Вас, очевидно, интересует Павел Сарафанов? А вас зовут Марина Кайранская.
– Вот уж не думала, что Паша откровенничает с соседями. А может быть, вы больше чем соседка?
– Меньше. Я гадалка. И мне известно, где находится Павел и его жена.
Советую вам забыть о нем, и как можно быстрее. Как я понимаю, волна неприятностей до вас еще не докатилась. Странно. Неужели о вас забыли?
– О чем вы говорите?
Татьяна направилась к лестнице и начала спускаться.
– Постойте! – окликнула ее девушка. – Давайте заключим соглашение. Вы мне говорите местонахождение Павла, а я вам заплачу сто долларов за информацию.
Татьяна усмехнулась и продолжала идти.
Марина догнала ее, и они вместе вышли на улицу.
– Неужели я так кошмарно выгляжу, что меня оценивают в сотню зеленых?
– А сколько вы хотите?
– А сколько стоит жизнь?
– Не понимаю. Какая жизнь?
– Любая, девочка. И твоя в том числе.
Татьяна шла быстрой уверенной походкой, и Марина едва за ней поспевала, отстукивая барабанную дробь высокими шпильками по тротуару.
– Прекратите говорить загадками. Я готова заплатить любые деньги, но я должна знать, где мне его искать. Это очень серьезно.
– Догадываюсь. Я пришла в этот дом, чтобы рассказать все законной жене Сарафанова. Она на то имеет полное право. Но приехали какие-то люди и увезли Лиду в неизвестном направлении. Эти головорезы не были похожи на добродетельных джентльменов. Сарафанов уникальная личность. За ним охотятся целые стаи ублюдков с криминальным уклоном. Тех, кто забрал Лиду, я видела впервые.
Сколько их? Одному Богу известно. Сматывалась бы ты куда подальше, девочка, пока за тебя не принялись. Когда речь заходит о больших деньгах, человеческая жизнь теряет свою цену.
– Никуда я не уйду. Я люблю его и все равно найду. Назовите сумму – и я вам достану деньги.
Татьяна остановилась и внимательно посмотрела на девушку.
– Настырная. Ну вылитая я в молодости. Хорошо. Мне нужны документы. Денег у меня своих хватает. – Подумав, она добавила:
– И одежда… Ну что, озадачила?
– Вовсе нет. Наш хореограф Дина Семеновна Керн очень похожа на вас. Только она носит очки и красится в ярко-рыжий цвет. Я могу украсть у нее документы.
Правда, она тощая, как селедка, и ростом поменьше, но по паспортной фотографии этого не определишь.
– Сообразительная. Вылитая я в молодости.
– Где вы живете?
– На окраине горизонта. Чем ближе ко мне подходят, тем дальше я удаляюсь.
– Послушайте, у меня скоро начинается спектакль. Поедем со мной в театр.
Вы подождете меня в гримерной, а я сопру документы у Дины, а потом мы поедем ко мне домой. Вам надо принять душ и покраситься. От вас исходит не очень приятный запах. Там мы и одежду вам подберем. У меня много свободных платьев, брюк, костюмов, пальто, курток. Что-нибудь вам подойдет. Ну а потом вы мне скажете, где я найду Пашу.
