Александр Тамоников - Подлежит ликвидации
В 20.20, припарковавшись в одном из переулков, Акимов вызвал помощника Данилевского:
– Цакура? Я!
– Понял!
– Узнай, дома ли Кошкин? А главное, если дома, то один или с кем-то в компании?
– Могу сразу ответить: капитан у себя. Один.
– Откуда такая уверенность?
– Только отъехал от его дома!
– Интересно, что ты там делал?
– Ромашин посылал забрать кое-какие бумаги.
– Что за бумаги?
– Не знаю! Они в опечатанном пакете.
– Даже так? Что бы это значило? То, что полковник хранит у своего подчиненного документы, о которых не должны знать в Службе?
– Ну откуда я знаю? Не вскрывать же пакет?
Капитан согласился:
– Да, пакет вскрывать нельзя. Впрочем, хрен с ними, с бумагами, наверняка в пакете компромат на кого-нибудь, не исключено, что на Данилевского или документы по связям с покойным Ронго. Значит, ты сейчас едешь в офис, к полковнику?
– Нет! Я еду домой! Ромашин приказал доставить пакет завтра.
– А забрать сегодня?
– Да! Не вижу в этом ничего странного.
– Ты прав. В каком состоянии Кошкин?
Майор не понял:
– В смысле?
– В прямом смысле, Цакура! Выздоровел он или еще болен?
– Скорее здоров, чем болен, потому как в подпитии крепком, капитан!
– Это неплохо! Мне нужно попасть к нему в квартиру. Понятно, увидев в «глазок», КТО к нему пришел, он дверь не откроет. Что посоветуешь?
Подумав, Цакура сказал:
– Этажом ниже живет алкаш один. Кошкин говорил, что сосед часто ходит к нему за деньгами на пойло.
– Я не могу использовать постороннее лицо!
– Никто и не говорит, чтобы его использовать. Можно сыграть под алкаша. Его особенность в том, что он сильно заикается.
– Понятно! Но как он называет капитана?
– Кошкин, как-то рассказывая о нем, кстати, алкаша этого зовут Георгий, передразнивал соседа примерно так: «Л-леха! Эт-то я, Г-гоша», ну и дальше!
– А в какой квартире проживает этот Г-гоша?
– Этого точно не знаю!
– Ладно! Посылку твою я получил. Завтра жди вызова где-то часа в два после полудня. Уверен, тебе будет что мне рассказать. А до этого прямо с утра достань схему особняков Данилевского и Ромашина!
Цакура сказал:
– Особняк у Данилевского, у полковника дача. Впрочем, дача есть и у генерала.
– Значит, схемы всех объектов, где могут в свободное от службы время находиться наши боссы. В первую очередь меня интересуют планы зданий, системы охраны, сигнализации и скрытого видеоконтроля.
– Может, подскажешь еще, как это сделать?
– Нет, Цакура, я просто повторюсь, твое задание – это твои проблемы! Впрочем, могу и подсказать. Наверняка этой информацией владеют водители генерала и полковника, а также специалисты технического отдела.
– Но...
Капитан не дал договорить майору:
– Все, Цакура! Меня твои «но» не интересуют. Крутись как хочешь, но нужную информацию хоть из-под земли достань!
Акимов отключил мобильник.
Проверил оружие. Вышел из машины.
Пошел в сторону улицы Бахрушина.
Капитану был нужен дом 26, корпус 2, квартира 9. Нужный дом нашел без проблем. Начавшийся дождь стал на руку Акимову, так как он разогнал завсегдатаев двора по домам.
Зашел в первый подъезд. На площадке по четыре квартиры. Следовательно, Кошкин живет на третьем этаже, и его хата левая крайняя. Квартира двухкомнатная. Планировку подобных домов Сергей знал. Узнать бы еще, где проживает сосед Георгий. Но как ни прислушивался к дверям второго этажа капитан, пьяного заикающегося голоса не услышал. Ну и ладно! Обойдемся. В случае чего можно отстрелить защелки замков. Но тогда на работу останется не более трех минут, учитывая, что Кошкин может иметь тревожную кнопку экстренного вызова милиции. А наряд прибывает на место вызова не ранее трех и не позднее десяти минут, в зависимости от условий договора индивидуальной охраны. Что ж, капитану и трех минут хватит с избытком. Правда, этот вариант осложнит исполнение дальнейшего плана, так как сегодня Сергей рассчитывает нанести удар не только по Кошкину, но всего не предусмотришь. Будем действовать по обстановке. Глядишь, повезет и Кошкин сам откроет дверь.
Акимову повезло, если можно назвать везением пьяную беспечность не ожидающего нападения Кошкина. На звонок Сергея из прихожей раздался раздраженный и явно не трезвый голос оборотня:
– Ну кого там еще хрен принес? Георгий? Опять ты, сукин сын?
Если бы знал Кошкин, как своими вопросами он помог тому, кто пришел убить его.
Сергей ответил, имитируя голос соседа:
– О-оп-пять, Л-леха! А-а ч-че д-делать? П-похмел-луха д-душит, сил н-нет!
– Так я ж похмелил тебя, мудака!
– Т-так, с-срыг-гал все, Л-леха! Не п-пошло пойло. С-сейчас бы с-стаканчик! А-а, Л-леха? Н-не дай п-пом-мереть. А-а? П-прош-шу, Л-леха! Ты ж ч-чел-ловек, не т-то что д-другие, с-суки!
– Задолбал ты меня, Гоша! Век не рассчитаешься!
– Р-рас-считаюсь! Б-бля буду!
– А чего ты вдруг заблякал, корешок?
Акимов понял, что применил слова, Георгием обычно не произносимые. Необходимо было срочно исправлять ситуацию.
– З-забляк-каешь тут! П-при т-такой-то ж-жизни!
Капитан прислонился к двери так, чтобы в «глазок» Кошкин не мог разобрать, кто к нему в действительности явился. Но он и не стал смотреть в «глазок». Заскрежетал замок, раздался звук отодвигаемого засова. А вот этого Сергей не предусмотрел. И Цакура не сказал. Так что, будь Кошкин трезв и заподозри неладное, не прорвался бы в квартиру капитан. Засов не пустил бы. Но думать об этом времени не было.
Акимов приготовился к нападению.
Кошкин открыл дверь:
– Как же ты мне надоел, Го...
Договорить не смог.
Резкий удар в челюсть отбросил капитана-оборотня обратно в прихожую. Он растянулся возле зеркала. Захлопнув дверь, Акимов вытащил пистолет с глушителем и быстро осмотрел все помещения. Квартира, как и говорил Цакура, оказалась пуста. В гостиной работал телевизор, на журнальном столике стояла бутылка водки, наполовину наполненный бокал и тарелка с порезанной тонкими ломтиками колбасой. Чуть в стороне у лампы – сигареты, зажигалка, пепельница. Кровать в спальне заправлена. Сергей вернулся в прихожую. Спрятал пистолет, достал стилет.
Кошкин пришел в себя.
С ужасом взглянул на нежданного гостя:
– Капитан?
Акимов ответил:
– Я! Из могилы поднялся, чтобы предъявить кое-кому счет за Литвинова. Кому конкретно, не догадываешься?
– Подожди, капитан, подожди! Степаныча приказал убрать Ромашин. Наверняка с санкции Данилевского. Ты же знаешь, мы с Гришко только выполняли приказ.
– Вы не должны были допустить его встречи со мной?
– Да!
– А просто заблокировать Степаныча не могли? Закрыть в хате, и все! Зачем убивали?
Кошкин отполз к встроенному шкафу:
– Я же сказал – его судьбу решали наверху!
– А вы, паскуды, и рады завалить беззащитного человека, который вам в отцы годился.
Кошкин пролепетал:
– Но ведь не по своей воле, Сергей!
Акимов повысил голос:
– Не смей меня по имени называть, паскуда! Сергея больше нет. И в этом случае вместо меня убили ни в чем не повинного человека.
– Это не мы!
– Знаю! Но прикажи Ромашин вам с Гришко провести акцию с бомжем, вы пошли бы на это. Ведь вам же боссы неплохо приплачивают к окладу, не так ли?
Кошкин заныл:
– Капитан! Не горячись! Мы все люди подневольные. Попробуй не исполни приказ, и Данилевский в момент отправит на тот свет.
– Зачем ты убил Литвинова?
– О господи! Я выполнял приказ, сколько говорить об этом. Иначе сдался бы мне этот старик.
– Что вы искали в его квартире?
– Все, что могло вызвать подозрение, конкретно – ничего.
– Литвинов подвергался пытке?
– Нет!
– Лжешь!
– Нет, капитан!
– Я видел его после вашего ухода. Он еще был жив. Ты, сука, даже мгновенно убить не мог. Он мне рассказал о вашем визите.
Кошкин проговорил:
– Жив? Не может быть! Я бил в сердце!
– А попал в иконку. Она не спасла Степаныча, но и не дала умереть сразу. Наверное, для того чтобы я поговорил с ним. И мы поговорили. Я знаю все, что ты делал с Гришко у него дома. Так что не стоит лгать.
Оборотень, протрезвев, спросил:
– Что ты хочешь? Что собираешься делать? Послушай! Тебе лучше связаться с Данилевским или Ромашиным. Они согласятся на все условия, лишь бы ты исчез из города. Потому что понимают, какую ты для них представляешь опасность.
– И чтобы никто не узнал о их деятельности в Тургузе?
– Да какая разница? Ромашина я знаю. Он заплатит любые бабки, лишь бы ты не начал охоту за ним.
– Вот как? И Данилевский заплатит?
– Конечно!
Капитан присел перед оборотнем, держа вооруженную руку за спиной.
– А ты готов заплатить за право жить?
– Да, да! Но у меня не так много денег.
– Ты вот спросил, что я намерен делать, так?
– Да! И я готов обговорить сумму.
– Ты не понял меня, Кошкин, но... об этом чуть позже. Где твой сотовый телефон?
