Сергей Зверев - Небесный шторм
– Майор, но я не получал никакого приказа… – растерялся офицер. – Разве что под вашу ответственность…
– Это срочно, лейтенант, – проворчал Ибрагим. – Приказ не успел спуститься по инстанциям…
– Он и не спустится, – подал голос черноволосый мужчина. – Секретный приказ, лейтенант. Информация, которой располагает Шарль Бурнье, будет использована для проведения ответственной операции во имя мира и процветания Джамахирии, – и когда лейтенант уставился на него изумленно, сверкнул «корками». – Секретная организация, лейтенант. Не хотелось бы в третий раз повторять, что это срочно. Мы прибыли для сопровождения. Вам ни о чем не говорит фамилия Бурнье?
– Вот черт… – осенило офицера. – У женщины… той, что давала интервью во Франции, мы все его видели… тоже была фамилия Бурнье…
– Вы весьма сообразительны, – похвалил «работник Секретной организации». – Прекрасная ночь, лейтенант! – рявкнул он, и все присутствующие вздрогнули. – Почему бы вам срочно не доставить сюда этого чертова летчика?!
Лейтенант передернул плечами, машинально козырнул и растворился во мраке. Потянулись тягостные минуты ожидания. Автоматчики, возможно, подозревали, что происходит что-то не то, но трудоемкая работа мозгами в их служебные обязанности не входила. Ибрагим был мрачен, ковырял землю носком ботинка. «Оперативник» контролировал его душевные порывы. Женщине все труднее становилось дышать и сохранять невозмутимый вид.
Хрустел гравий под ногами. Двое солдат правительственных войск конвоировали пленника. Все трое вырисовывались из мрака – из призраков, из белесых очертаний превращались в людей. Плечи летчика были опущены, от гордой осанки и независимой походки не осталось и следа. Он еле волочил ноги, смотрел в землю. Измятый комбинезон с чужого плеча лоснился от грязи. Выйдя из запретной зоны, он остановился, поднял голову, обозрел бесцветным взором собравшихся. Женщина предусмотрительно отвернулась. Охранник бесцеремонно ткнул пилота прикладом в спину, и последние три шага тому пришлось пробежать.
– Вы кто такие, черт возьми? – пробормотал Бурнье. – Почему я должен с вами идти?
– Шарль Бурнье, мы сотрудники Секретной организации Джамахирии, и вы поедете с нами, – объявил молодой мужчина, хватая его за плечо. – Машина перед вами, сопротивляться не советую. Все, что происходит, – в ваших же интересах. Коллега, откройте, пожалуйста, дверь. Господин майор? Можем ехать, у нас мало времени, начальство ждет.
Кого тут бес попутал, трудно сказать. Никто не застрахован от ошибок. Мари, распахнула заднюю дверцу и, похоже, «показала личико». Подталкиваемый в спину Бурнье скользнул по ней отсутствующим взглядом. Он замешкался в дверях, смутный образ дамы в «полусвете» пробудил из спячки память.
– Подождите… – пробормотал он, пристально вглядываясь в ее лицо. – Я же знаю вас… Мари? Журналистка Мари Клер?
– Заткнись, придурок… – процедила она. – И живо полезай в машину…
Все бы обошлось. Автоматчики и хлопающий глазами лейтенант Фахди были уже далеко. Но Фархад Ибрагим на слух не жаловался! Он мгновенно все понял. А если не все, то главное: кучка авантюристов – никакие не работники «Моссада»! Прыжок – он оттолкнул растерявшегося Рауля и покатился по земле, чтобы не подцепить «шальную» пулю.
– Держите их, идиоты!!! – завопил он на весь пустырь. – Они шайтаны! Они не те, за кого себя выдают!!!
И все взорвалось, раскололось хрупкое спокойствие! Бурнье, сообразивший, что сболтнул лишнее, нырнул в машину. Рауль запрыгнул на свое место, взревел двигатель. Уже бежали солдаты, сбрасывая с плеч автоматы. Семенил ошеломленный офицер, забывший, с какого бока у него кобура. Джип скакнул вперед, забилась задняя дверца.
– Мари, садись, особого приглашения ждешь?! – истошно завопил Рауль.
«Как здорово, – подумала Мари. – А я уж решила, что про меня забыли». Пожалуй, это был лучший прыжок в ее жизни. Ободрала голову, потеряла надоевший платок и в следующее мгновение уже боролась с Шарлем, который ворочался под ней и никак не мог понять, что за цирк тут происходит! Джип метался по пустырю судорожными скачками. Трещали автоматные очереди, было слышно, как ломается и отваливается бампер. Ахнув, Рауль крутанул баранку, повел машину под сень деревьев. Возник силуэт автоматчика – он стоял на полусогнутых посреди дороги, ловил в прицел водителя несущегося на него джипа. Рауль пригнулся, но пуля просвистела где-то выше, а автоматчик, решивший не доводить свой подвиг до абсурда, с истошным визгом убрался в кювет. Джип скакал мимо бетонного забора, а вдогонку летели пули, не причиняя вреда. Вираж в извилистый переулок, бросок в соседнюю подворотню…
– Мари, это ты? – Выпутывался из-под гнета придавившей его девушки ошалевший пилот.
– Это я… – рычала Мари. – А ты кретин, Бурнье! Святые угодники, какой же ты кретин! И как Жаклин умудрилась за такого кретина выйти замуж?
– Ну, простите… – отбивался Шарль. – Подвел вас, не хотел… А кто меня предупредил? Мозги окончательно сплющились, жить не хочется, третью неделю сидим в духоте, единственная радость – переехали на новое место… Все уже перегрызлись, осточертели друг дружке на сто рядов, голова уже ни в какую не соображает… Мари, да слезь ты с меня!
– Эй, никакого там секса, – рассмеялся вертящий баранку Рауль. – Друзья мои, вы не могли бы общаться по-русски или, в крайнем случае, по-английски? Простите мой французский – он просто никакой.
– Шарль, ты понимаешь по-русски? – перешла на королевский Мари.
– А мне зачем? – удивился пилот.
– Так у тебя же в пращурах были русские…
– Черт возьми, Мари! – вскричал пилот. – В твоих пращурах были пещерные люди с каменными топорами, но ты же не учишь их язык мычания, мимики и жестов!
Рауль засмеялся и, перегнувшись, протянул назад руку. Обменялись с летчиком рукопожатиями, представились. Пилот – бродяга.
– Послушайте, – дошло до летчика, – так я уже не в плену?
– Это хорошая новость, – согласилась Мари. – А сейчас плохая, Шарль: по милости некоторых кретинов нас через минуту сотрут в порошок, поскольку сюда слетится вся ливийская армия!
Она не сильно преувеличила. У выезда на дорогу их уже ждали. Грузовая махина загородила проезд, солдаты сыпались на землю, рассредоточивались. Рауль, чертыхнувшись, завертел баранку, впихнулся в какое-то узкое боковое ответвление. Назвать этот просвет между домами улицей было невозможно – протискивались, в буквальном смысле обдирая бока.
– Держите, – Рауль открыл бардачок, загремело железо. Он начал перебрасывать на заднее сиденье трофейные пистолеты. – «Беретта-92», снова «беретта», ого – советский «ТТ»… Мари, ты лучше не выделывайся, пусть работают специалисты. Шарль, сможешь стрелять? Или ты только бомбами?
– Смогу, смогу, не волнуйтесь. – Шарль передернул затвор.
Им вслед гремели выстрелы, но «шкуродер» уже закончился, они свернули в гулкую подворотню и вскоре выворачивали на широкую улицу. Город спал, горящих окон практически не было. Но их преследовали – ливийцы хорошо знали свои дороги! По всей ширине трассы неслись две машины с включенным дальним светом!
– Держитесь! – гаркнул Рауль, отправил машину вправо и до упора утопил газ. Двигатель взревел, затрясся стальной корпус, машина помчалась, словно пришпоренная кобыла. Дорога, на счастье, была свободна. Но у преследователей тоже были неплохие двигатели. Дистанция сокращалась, трещали выстрелы – стреляли с подножки джипа! Шарль раскрыл дверцу.
– Мари, держи меня!
Она, ахнув, вцепилась ему в комбинезон. Он высунулся из машины, стал стрелять с обеих рук. Сомнительно, что из такой позиции он мог в кого-то попасть. Он, собственно, и не попал. Пули высекали искры из асфальта. «Красиво», – как-то отстраненно подумала Мари. Но джип, ушедший вперед, вдруг вильнул, сместился в сторону, и, чтобы не покатиться кубарем, водитель был вынужден сбросить скорость. Из другого продолжали стрелять; Шарль вдруг ахнул, выронил пистолет, и Мария, холодея от страха, втащила его внутрь.
– Ты что?
– А я тут при чем? – проворчал он, держась за ухо. – Обожгло что-то… Да нет, все в порядке, – он потер пальцы – липкого не было. – Рядом прошла…
– Больше не высовывайся, – посоветовал Рауль. – Попробуем оторваться. И пригнитесь, чтобы головешки не торчали.
До выезда из города остался пустяк. Мелькали дома, фонарные столбы. Улица превращалась в бульвар: появилась разделительная полоса – ограниченное бордюрами пространство, где росла трава и через равные промежутки – деревья, похожие на пирамидальные тополя. Двигатель захлебывался, тарахтел со старческой немощью – почтенный возраст машины давал о себе знать. Погоня приближалась – быстроходный внедорожник стремительно сокращал расстояние. На дистанции в сто метров летел второй.
