Сергей Самаров - Департамент «Х». Прицел бога
– Что интересно?
Светало стремительно, как рассветает только в горах. Свет вышел из-за восточных хребтов не утренним мутным, а уже ярким и почти дневным. Видимость сразу стала отличной.
– Оружие интересное. Я такое еще не видел. В темноте не разобрал, теперь вижу. А я-то, наивный человек, думал, что нет на свете оружия, которое я не знаю... Предполагаю, это какой-то новый автоматический гранатомет, с которым сержант связывает большие надежды. Он выставил гранатометчика в ту сторону, откуда вылетела ракета. То есть в вашу. Перевел из-за одного заминированного бруствера за другой, тоже заминированный. Вот бы его не взрывать, чтобы потом оружие посмотреть...
– Я – Гусар, – сказал Денисенко. – Невозможную задачу ставите, товарищ подполковник. Все брустверы будут взрываться по одной команде.
– Я – Робин, – вклинился Валеев. – Я тоже этот гранатомет рассматривал. Интересная штука. Я читал про него. Американцы зовут его «умным гранатометом». Интеллектуальное оружие нового века. Имеет самонастраивающийся прицел и программируемые боеприпасы. Согласно программе, граната может взрываться на лету позади или впереди цели. То есть бруствер от нее не спасет. Пролетит и взорвется у тебя за спиной. Прицельная дальность до семисот метров. Лазерный дальномер, электронный компас, баллистический калькулятор, портативная метеостанция – вся комплектация по полной программе, не хуже, чем у моей винтовки. Очень опасная вещь. Экземпляры исчисляют единицами и только испытывают. Кажется, я слышал, что на весь Афган выделили пять таких гранатометов.
– Я понял, о чем речь, – отозвался Кирпичников. – Мне генерал про него рассказывал накануне операции. У наших оружейников есть естественный интерес к этому оружию. Терек, постарайся захватить его. Робин, скоординируй действия с Гусаром. Сначала подстрели гранатометчика так, чтобы он отвалился куда-нибудь в сторону и накрыл собой гранатомет. А потом пусть Гусар работает. Сумеете?
– Постараемся, Первый, – без энтузиазма ответил Бахтияр Ахматович. – Гарантировать не могу, потому что не я ставлю в стойку гранатометчика и не могу даже просчитать, куда отбросит его моя пуля. Но отбросить она может на несколько метров. Хотя... Он в бронежилете. Я буду стрелять не бронебойной, а простой пулей. Даже если бронежилет не пробью, метра на три от взрыва я его в любом случае отброшу. А дальше уже пусть Терек с ним работает.
– Задачу понял, – отозвался Вельчанинов. – Это меня устраивает. Правда, первоначально я назначил себе захват видеокамеры и оператора, если он останется в живых. Но это недолго переиграть. Оператор ближе к Леснику, чем ко мне. Лесник, бери его на себя. Остальным оставляем вертолет. Про него нельзя забывать. Захват осуществлять в темпе. А то улетит без нас, и Турумтаю придется еще хуже, чем по пути сюда, потому что придется на себе тащить лишнюю тяжесть...
– Задачу понял. Оператора вижу, – подтвердил Лукошкин.
– Задачу понял, – повторил и Денисенко. – Три метра могут гранатометчика и не спасти, но гранатомет повредить не должны. Я не думаю, что заряды сдетонируют. А все другое поправимо. У боевого гранатомета не может быть пластмассового корпуса. Если ударит камнем, он выдержит.
– Внимание. Я – Психо, – вмешалась в разговор Тамара Васильевна. – Слышу звук двигателей – видимо, колонна входит в ущелье. Но мне их не видно. Туман густой. Вот... Есть просвет. Вижу танк Т-62. За ним грузовик.
– Психо, Андроид, установку можете сворачивать, чтобы потом не терять время. Далай-лама, отключай энергию. Без нашего кино обошлось. У них свои грузовики и танки нашлись. Кстати, Турумтай, – Владимир Алексеевич повернулся к иранцу, – разве у талибов остались танки? Что-то я такого не слышал...
– И я не слышал. Говорили, что все танки и самолеты у них отбили в первые же дни войны. Танк – не автомат и даже не миномет. Его где-то содержать и прятать нужно. И обслуживать... У талибов нет такой возможности.
– Тогда откуда этот танк? Он ведет за собой колонну; как я понимаю, осуществляет прикрытие. Советский Союз вооружал ими афганскую армию.
– Значит, это не талибы. Это колонна правительственных войск, – предположил иранский подполковник.
– И американцы устроили им засаду?
– Афганцы не докладывают американцам, куда и зачем передвигаются. Стараются, по крайней мере, не докладывать. Считают это ниже собственного достоинства. Они у себя дома, и это справедливо. Но при этом сами они обычно требуют от натовских сил доклада. Поскольку испытания секретные, американцы докладывать не стали. А сбитый «беспилотник» подтверждает, что здесь талибы. Американцы часто бомбят с «беспилотников», потому его и сбили. Во избежание авиаракетного удара.
– Хорошенькое дельце мы заварили, – усмехнулся Кирпичников. – Но, если заварили, будем продолжать варить. И постараемся быть хорошими поварами.
– Я – Психо. Снова вижу танк в просвете тумана. И передовую машину вижу. Машина тоже советская – «КамАЗ» с тентом.
– Американцы что-то готовят, – предупредил подполковник Лукошкин. – Шесть человек вышло к обрыву. Какие-то большие неуклюжие гранаты странного вида. Высматривают, примеряются. Кстати, оба пилота вертолета здесь, среди минометчиков. Любопытные парни.
– У американцев на вооружении есть натриевые гранаты, – подсказал Вельчанинов. – Натрий взрывается во влажной среде от сильного удара и взрывной волной разгоняет туман. Сами гранаты безопасны. Я читал, что в Голливуде такие используют на киносъемках, чтобы разогнать туман. Здесь тоже, между прочим, кино снимают. Значит, будем смотреть качественные кадры, без тумана.
– Полетели гранаты... – сказал Лукошкин. – И минометы в полной готовности.
Звук мощного взрыва вырвался из ущелья. Но привычного сотрясения почвы, сопутствующего такому мощному взрыву, не последовало: все-таки натриевые гранаты имеют слабую разрушительную силу.
Зато не скажешь этого о стадвадцатимиллиметровых минах. Батарея состояла из шести минометов, и ударили они одним звучным залпом. Если и был разнобой, то грохот слился в единый устрашающий звук, который полетел не в ущелье, а над ним, по окрестным горам. И сразу за грохотом поднялся характерный вой, который издают мины в полете. В неширокую верхнюю часть ущелья они попали точно – наверху ни одного разрыва не произошло. И почти сразу – еще до того, как прекратился вой мин, – стал по нарастающей взлетать кверху грохот. Он шел большой волной, сшибая камни со стен. Долина Туманов оказалась несчастливой для афганцев. Во второй раз в ней уничтожали автомобильную колонну.
– Они накрыли сразу четыре последние машины, – сообщила Тамара Васильевна. – Те развалились, горят. Но везут они не боеприпасы, иначе взорвались бы.
– Хорошо стреляют, – сказал Старогоров. – Первым залпом – и так точно...
– Почему у них оператор-наводчик продолжает сидеть за прицелом и после выстрела? – непонятно кого спросил Вельчанинов.
– Спроси его, – посоветовал Лукошкин.
– Турумтай! – позвал Кирпичников. – Где твои пасдараны?
– Под скалой. Ждут команду.
– Объяви полную готовность. Вот-вот начнем. Спускайся к ним.
– Понял.
– Второй залп...
Одновременно со вторым залпом Денисенко спросил, стараясь перекричать грохот, забыв, что наушник напрямую вставлен в ухо и можно не повышать тон:
– Командир, не оставлять же взрывные устройства внизу. Мало ли кто взорвется...
– Они накрыли и машины, и танк, – сообщила майор Ставрова.
– Гусар, давай...
Теперь уже вздрогнули все скалы, а из ущелья чуть не ядерным грибом поднялось пылевое облако. Взорванная колонна правительственных войск была накрыта обрушившимися стенами.
– Робин... – напомнил Кирпичников.
– Гусар, будь готов. Через пять секунд.
Снайпер тут же выстрелил.
– То, что нужно... – успел прокомментировать выстрел Вельчанинов, и сразу после его комментария взрывы раздались по всему периметру батареи. Заложенные Денисенко взрывные устройства уничтожили прикрытие минометов.
– Турумтай, вперед! Гражданских спецов не трогать! Робин, отрабатывай минометчиков.
Валеев сделал еще два выстрела. Но стрелять теперь было сложно, потому что из-под рукотворных каменных завалов выбралась группа Вельчанинова, и сразу открыла огонь по не ожидавшим такой атаки и не готовым к ней минометчикам. Все было закончено в мгновения. Но цели для снайпера все-таки нашлись. Один из вертолетчиков, петляя, как заяц, бежал в сторону своего «Чинука». Второй был уже не в состоянии бежать. Небольшая дистанция затрудняла прицеливание по человеку, бегущему не по прямой линии. Валеев дождался, когда вертолетчик подбежит к раскрытому переднему люку «Чинука», и только тогда выстрелил. Пуля такого большого калибра раненых не оставляет...
* * *Из гражданских специалистов пострадал только один человек, но рана была не опасной для жизни. Его перевязали. Всех четверых, связанных, уложили в салоне «Чинука». Второй вертолетчик был контужен камнем при взрыве бруствера и потому не мог вместе с первым бежать к своей машине. Наверное, на его же собственное счастье. Ему перевязали голову, дали тряпку, чтобы тот оттер кровь с лица, и посадили связанного в пилотскую кабину, оборудованную тремя креслами. В грузовой отсек спешным порядком загрузили три миномета из шести. С остальных сняли прицелы, а сами орудия сбросили в пропасть. После того, как Кирпичников взял в руки и рассмотрел не совсем стандартную мину, захватили два нераскрытых ящика с боеприпасами и две упаковки навинчивающихся взрывных головок для мин. Остальные ящики сбросили с обрыва. Упаковки со взрывными головками взорвались, но не слишком громко.
