Ученье свет - Дмитрий Ромов
План получился неплохим, правда в нём был изъян, и заключался он в том, что цыганские товарищи не планировали оставлять меня в живых. Они хотели накрыть Афганца, грохнуть его самого, уничтожить его бойцов, забрать товар, забрать деньги вместе с моим телефоном и прибрать к рукам его сеть распространения.
И этот изъян в их плане был не единственным. Был ещё один, неприятный, на этот раз, для них самих, и да, довольно существенный. Их план принадлежал не им, их план принадлежал мне и был немного скорректирован Петром Алексеевичем Романовым.
Правда, подход Романова не рассматривал мою личную безопасность, но зато он касался судьбы банды Нико. Таким образом обе банды попадали под смертельный удар, и это делало ситуацию предельно хрупкой и чрезвычайно нестабильной.
Нападавшие были хорошо вооружены и снаряжены. Я дёрнул Князя за руку и подтолкнул в сторону пожарного выхода.
— Двигай! — рявкнул я. — А я возьму Матвеича.
Князь всё ещё выглядел растерянным, вместо того, чтобы раздобыть пистолет и начать поливать всех и вся свинцовым дождём. Матвеич по-прежнему нуждался в помощи и тоже выглядел потерянным. Я подлетел к нему, схватил за руку и потащил к выходу, стараясь не смотреть в ту сторону, где шла работа.
— Стоять! — заорал Афганец, но его голос тут же превратился во всхлип и хрип.
Я даже не взглянул, потому что и так всё было ясно. Схлопотал. Я рванул изо всех сил в противоположную от наступающих цыган сторону, увлекая за собой соратников. Мы шли мимо длинных стеллажей с комплектующими и вдоль нагромождения палет с готовой продукцией.
Дверь оказалась не заблокированной, как и требовали правила эвакуации, и мы выскочили в длинный коридор.
— Погнали, погнали! — крикнул я. — Не тормозим, бойцы! Бегом! Князь!
Но Князь, похоже, действительно не знал, что делать. Адреналин делал меня нетерпеливым и вспыльчивым, тем более, что каждый шаг мог оказаться или последним, или единственно верным.
— Уходим, Жан! — рявкнул я, выводя его из оцепенения.
То, что он должен выбраться из заварухи, тоже было частью нашего плана.
В этот момент дверь запасного выхода снова распахнулась, и из неё вылетел один из телохранителей Афганца. Не обращая на нас внимания, он рванул по коридору. Судя по всему, дело было почти закончено.
— Давай за ним, — скомандовал я.
Мы побежали следом и, добравшись до конца коридора и уперевшись в большую двустворчатую дверь, обитую оцинкованной жестью, выскочили во двор.
— Это что за херня, цы́ган? — воскликнул Матвеич и с силой толкнул Жана в грудь. — Это что за подстава?
— Э, ты охренел? — заорал тот. — Я вообще не при делах!
Он повернулся в поисках поддержки ко мне, но я тоже его толкнул, причём со всей дури. Жан оступился и упал на спину, но тут же вскочил.
— Ты борзеешь, Крас! — зарычал он.
— Сука, Жан, здесь твои люди! — заорал я так, будто не понимал, что происходит.
— Это не наши, это не наши! — замотал головой Жан. — Это ваши! Это… это Матвеич!
— Сявка, — рыкнул Матвеич.
И тут загремела речь, многократно усиленная динамиками:
— Работает Росгвардия! Всем положить оружие! Вы окружены!
— Бегом! — крикнул я и рванул к забору. — Матвеич!
Жан постоял пару секунд, будто выбирал, к какому берегу ему пристать. Но благоразумие и звуки боя, доносившиеся со стороны склада и двора завода, быстро склонили чашу весов в пользу здравого смысла. Он со всей дури побежал за нами.
Мы добежали до забора, и я обернулся на Жана. Он летел, как долговязый журавель, высоко поднимая колени и неуклюже взмахивая руками.
— Туда! — крикнул я, показывая на будку из гофрированного профлиста.
Она находилась метрах в пятидесяти и согласно плану, в пожарном порядке найденному Петей, там были небольшие ворота. Он обещал постараться, чтобы они оказались открытыми. Но, видимо, у него не получилось. Или забыл, закрутился. Обижаться смысла не было.
Ворота, сваренные ещё в советские времена из крепкого прута, были закрытыми на толстую цепь.
— Давай, помоги мне! — крикнул я Жану. — Матвеич сам не справится!
Матвеич выглядел мужиком крепким, но без помощи ему было тяжело. Я помог ему поставить ногу на перекладину ворот, и мы с Жаном подсадили его, подтолкнули вверх, он схватился за трубу, вторую ногу поднял выше, подтянулся и перекинул ногу через железобетонную плиту забора.
Следующим полез Князь. Он справился довольно ловко. Я тоже не подкачал. Забрался на плиту и, прежде чем прыгать вниз, осмотрел поле боя.
Особым масштабом битва не отличалась. С каждой стороны действовало по нескольку бойцов, но шуму они наделали изрядно. А вот что касалось полицейского спецназа, то здесь народу было человек пятьдесят. Целый экскурсионный автобус. Только вели себя ребята совсем не так, как принято на экскурсии. Те, кто выжил в катаклизме, как говорится, пребывали в пессимизме. Крутили и винтили бандосов жёстко.
Операция, судя по всему, должна была закончиться в самое ближайшее время. Так что я не стал задерживаться и спрыгнул вниз на сухую землю. Поднялось маленькое облачко пыли.
Кругом была сухая трава по пояс, валялись кирпичи, пустые бутылки. От завода тянулся длинный, но неширокий пустырь.
— Дядька здесь? — спросил я у Князя.
— Какой дядька? — сделал он непонимающее лицо.
— У тебя их много, наверное, но я спрашиваю про дядьку Нико.
— А мне почём знать? — ощерился Жан.
— А что, тебя разве не посвящают в семейные планы?
— Ты на что намекаешь?
— Да я сам не знаю, на что, — прищурился я. — Но как-то всё пошло по одному месту, тебе не показалось?
— А откуда взялись менты? — огрызнулся он.
— Хороший вопрос, детишки, — буркнул Матвеич.
— А ты что, уже очухался? — довольно грубо обратился к нему Жан.
Граната шарахнула рядом с Матвеичем, так что шум и звон в ушах будет его сопровождать до конца дня, не меньше.
— Сучий потрох, — помотал он головой. — Не из-за тебя ли, цы́ган, я хапнул вот этого всего?
— Чё ты сказал? — взъерепенился наследник цыганской короны.
— Чё я сказал? — сплюнул на землю Матвеич. — Ты тупой? Не понимаешь, чё я сказал?
