Проклятый горный дикий край - Георгий Лопатин
— Есть один вариант сорвать крупный куш товарищ генерал.
— Да?
— Так точно. Вот здесь, восточнее Обе, — капитан встал и показал высокогорный район на карте, — проживает анклав хазарейцев. Они в отличие от своих сородичей, обитающих вот тут в центральных провинциях, исповедуют исмаилизм. Не самая популярная ветвь ислама отчего они подвергаются нападкам со стороны радикально настроенных соседей, что шиитов, что суннитов, коих в первую очередь вооружают наши враги.
— Да, я в курсе. И что? Та же нищета… даже еще более убогая, — поморщился и махнул рукой комдив. — Даже непонятно как они выживают в тех условиях, там же реально мрак… ничего не растет толком, животноводство тоже едва-едва присутствует, разве в горах что-то добывают, но тоже явно недостаточно для накопления жирка.
— Все так, но есть нюанс… который и объясняет их живучесть.
Громов с интересом взглянул на капитана.
— И что за нюанс?
— Зовут этот нюанс Ага-хан Четвертый из рода Бану Хашим династии Фатимидов.
В прошлом, когда началась война в Чечне и появилось такое понятие как религиозный экстремизм, Анатолий постарался разобраться во всех этих исламских течениях, чтобы понять кто есть кто, в частности ваххабиты. Один сведущий в этих вопросах человек прочел ему лекцию. Сказать честно, он мало что понял, но узнал про такое течение как исмаилиты и кто их так сказать крышует. Запомнилась цифра состояния этого Ага-хана в тринадцать миллиардов долларов на момент середины девяностых годов. В начале восьмидесятых сума может и поменьше, но наверняка тоже более чем существенная.
— И?
— И этот человек является покровителем исмаилитов в мире, позволить он это себе может, потому как является миллиардером. Вот он и помогает единоверцам по всему миру, ну и афганским исмаилитам в частности, потому они еще не загнулись в горах.
— Ты откуда это все знаешь?
— С пленными пообщался… точнее с рабами коих заставляли строить опорную базу в той горе, — выкрутился Киборгин. — Там из местных не только таджики были… и хазарейцы, и аймаки.
— Ладно… И что конкретно ты предлагаешь?
— Сгонять к этим исмаилитам-хазарейцам, в их столичный кишлак, и тупо предложить им свою крышу… в смысле защиту от нападения со стороны пуштун и аймаков за денюжку малую… что заплатит нам этот самый Ага-хан. Уверен связь со своим покровителем у них есть. Скажем, заплатит миллион, и мы разобьем банду аймаков, что третирует племенную общину проведя это как плановую операцию. Ну и дальше если будет платить по сто тысяч в год мы будем за это продолжать гонять их врагов стоит только им объявиться поблизости. Ну а на нет и суда нет. Нам до них реально нет никакого дела, слишком далеко находятся от зоны нашего контроля.
— Кха-кха! — закашлялся генерал-майор Громов и порвал таки воротник, так что отлетела пуговица. — Миллион?..
Произнесена цифра была с благоговением.
— Думаю можно и больше запросить… люди восточные, любят торговаться, так что надо начать с десяти миллионов. Но один миллион, это минимальная сумма за которую мы возьмемся защищать его единоверцев. Так что при удаче, можем и два и три ляма срубить, как с куста.
Комдив налив себе полный стакан лимонной воды «Си-Си» из бутылки с жадностью его выпил и шумно отдышался, после чего платком промокнул обильно выступивший пот. Человека явно от озвученных сумм бросило в жар. Ну так-то да, сумма по нынешним временам крупная.
— Это интересно… А ведь здесь на юге, где будет действовать твой батальон, тоже есть анклав хазарейцев… надо бы уточнить к какой ветви ислама они принадлежат… и какие у них отношения с пуштунами.
На это Киборгин только кивнул. С двух овец можно получить больше шерсти чем с одной.
— Тут главное, чтобы Ага-хан вышел именно на нас, а не на правительство. А то вот удивятся в верхах предложению… Надо дать понять, что вы лишь посредник, чтобы не возникло мысли вас шантажировать.
— Верно… если что не так, то можем встрять так, что…
В Громове явно проснулась опаска, статья расстрельная, но и жадность продолжала действовать и Анатолий ставил на то, что победит последняя.
— Тут, как говорится, товарищ генерал, кто не рискует, тот не пьет шампанского.
— Рискнем. Ладно, этот момент еще надо как следует обдумать. Пойдем, примешь свой батальон…
3
Пришлось не идти, а ехать. Штрафников разместили неподалеку от аэродрома в палаточном городке.
— Стройся!
Штрафники построились и выглядели они необычно. Киборгин уже успел отвыкнуть от вида старой формы. В Афганистане все уже давно ходили в бушлатах с воротником из меха молодого чебурашки, а тут длиннополые шинели.
Но не только устаревшей формой выделялись оступившиеся солдаты, а так же тем, что на их шинелях и ХБ, на спине, через трафарет краской были нанесена надпись «дисциплинарный батальон». Так же на груди и рукавах в круге имелись цифры.
Раньше Анатолий с дисбатовцами дела не имел и глядя на них невольно вспомнил строчку из песни Виктора Цоя: «Мой порядковый номер, на рукаве…»
Но это конечно не пресловутый порядковый номер, а номер роты или взвода.
«Не хватает только обозначения группы крови, — подумал он. — Может нанести? Тогда песня Цоя заиграет новыми красками, дескать о штрафниках песню сочинил… сочинит».
Внешний вид подчиненных после как на подбор здоровенных морпехов (хотя почему «как?» на подбор и есть) откровенно не впечатлял. Что называется полная линейка, от громил под два метра, до каких-то дистрофанов «метр с кепкой в прыжке». Последние наверное были танкистами именно туда берут «задохликов».
Национальный состав представлял все республики и народы СССР, но половина явно русские, точнее европеоидные, а уж кто конкретно: русские, белорусы, окраинцы или прибалты какие уже не суть важно.
Офицеры им соответствовали. Хотя большая часть являлась европейско-славянского вида, но как чуть позже узнал Анатолий, изучив документы на личный состав, чуть ли не все являлись окраинцами, ну и статьи по которым попались соответствовали: хищения, мародёрство, вымогательство. Все-таки не зря про
