Отдел возмездия (СИ) - Тыналин Алим

Глава 3. Первый блин комом

Когда мы зашли в дом и на первом же лестничном проходе встретили бабку, внимательно проводившую нас взглядом, я спросил у куратора:

— А почему мы ходим в военной форме?

— Как почему? — удивился тот. — А в чем же нам еще по-твоему ходить, как пожарные, что ли?

— Как пожарные не надо, но вот гражданскую одежду применить можно было бы, — сказал я.

Мы поднялись на четвертый этаж и пошли по коридору. Здание было построено недавно, после войны, все было сделано с размахом, коридоры широкие, потолки высокие.

— А зачем нам прятаться? — продолжал удивляться майор. — Разве мы не представители военных структур? И разве мы не боремся за правое дело коммунизма? Чего нам опасаться в собственной стране?

— А как же с демаскировкой? — спросил я. — Форма нас выдает с головой. Мы ведь тем самым сразу настораживаем объект.

— Ничего, пусть враги нас боятся, а не мы их, — беззаботно ответил Олег Николаевич и мы подошли к двери квартиры номер тринадцать.

Достав ключи, он собрался открыть дверь, но в это время из соседней, четырнадцатой квартиры выглянул высокий и тучный мужчина в очках.

— Ну наконец-то, это вы только теперь к Лаврентьеву явились? Не прошло и ста лет! Что же так долго ждали? Я ведь еще когда сигнализировал о его неблагонадежности. А он до сих пор девок водит, скотина, да еще и машину себе недавно приобрел, это при его-то зарплате младшего научного сотрудника!

— Успокойтесь, товарищ, мы вовсе не к Лаврентьеву, — сказал Олег Николаевич добродушно. — Вернее, не за ним самим. Мы просто так, задать пару вопросов.

— Ага, значит натворил он все-таки что-то, скотина, — с удовлетворением заключил мужчина и улыбнулся. — Напакостить, раз им соответствующие органы заинтересовались. Вы уж его хорошенько допросите, товарищи.

— Уж расспросим от души, не сомневайтесь, товарищ, — сказал я. — А вы следующий будете. Тоже, чтобы за пару с ним. Будет о чем побеседовать при встрече.

— Да я, собственно, даже не собирался, — растерялся мужчина и изъявил желание скрыться в своей квартире, как краб в ракушке.

— Хорошо, хорошо, спасибо за вашу бдительность, товарищ, — ответил мой куратор, сердито зыркнув на меня взглядом и открывая дверь. — Вы пока зайдите к себе и не выходите, только по вопросам жизненно важной необходимости.

Мы вошли в квартиру и майор спросил:

— Ты чего над нашими помощниками добровольными насмехаешься и запугиваешь их? С ума сошел, что ли?

Но я не успел ответить, потому что из комнаты напротив, кажется, гостиной, вышли двое человек с пистолетами в руках и открыли стрельбу. Сразу, без предупреждения.

Я успел схватить Олега Николаевича за плечи и рвануть в соседнюю комнату. Дверь туда оказалась закрытой, но для моего нового могучего тела это не оказалось большой проблемой. Сначала я замешкался, потом выбил ее плечом.

Мы ввалились в комнату вместе с куратором и повалились на пол. Я мигом достал свой наган из кобуры, а в руке майора возник «вальтер». А еще я заметил, что предплечье его мокрое от крови.

— Ну ты даешь, дядя Олежка, — восхищенно сказал я. — Пошел устраивать засаду на медведя, а сам в его берлогу попал. Еще и отметил он тебя уже, как родного.

— Заткнись, курсант, — беззлобно сказал Олег Николаевич, вытянув руку с пистолетом к двери. — Займи позицию лучше где-нибудь, чтобы тебя не шмякнули. Молодец, быстро сориентировался.

Я вовремя успел спрятаться за тахту, стоявшую рядом, когда в комнату заглянул один из стрелков. Я выстрелил, но он успел отскочить и пуля выбила крошки бетона на панели стены напротив. Я тут же переместился в сторону, чтобы поменять засвеченную позицию, а майор тоже отполз подальше за шкаф.

— Кто это такие? — спросил я шепотом. — Они нас что, с Новым годом поздравлять пришли? Рано же еще, весна на дворе. А если с восьмым марта, так ведь мы не девушки, чтобы нас поздравлять.

— Заткнешься ты когда-нибудь, курсант или нет? — спросил куратор и охнул от боли в простреленном плече. — Я и сам не знаю, как они здесь оказались. Утечка прошла где-то.

— Я не могу молчать, — ответил я. — У меня гормоны бурлят.

— Раньше ты вроде молчун был, — удивился Олег Николаевич, приподняв «вальтер» наизготовку. — А теперь рот не закрывается.

— Я даже петь могу! — громко сказал я и тут же торопливо затянул: — Вдоль по Волге-е-е! Вдоль по матушке реке-е-е!

В это время в дверном проеме снова показались стрелки. Причем один высунулся наполовину, а в руках у него вместо пистолета уже оказался ППШ. Второй его товарищ мелькнул в проеме и очутился возле противоположной стороны проема, беря нашу комнату полностью в зону обстрела.

А затем в квартире раздался грохот выстрелов ППШ. Сначала один, потом второй. Я к тому времени уже сместился на пол и выползая из-за тахты с другой стороны, увидел одного из противников, усердно поливающих пулями мое укрытие.

От тахты летели во все стороны щепки и кусочки тканевого покрытия, а я выстрелил в него, почти не целясь. Он думал, что я нахожусь все еще там, где раздавались звуки моего голоса, поющего между прочим, весьма ужасно, но я уже был в другом месте. Собственно говоря, поэтому я и старался таким образом сбивать противников со следа, эта уловка пару раз спасла мне жизнь.

Моя пуля угодила врагу в грудь, он откатился назад и упал к стене в коридоре квартиры. ППШ свалился на пол. Почти сразу же его напарник прекратил стрелять и спрятался за стену.

— Ты как там, дядя Олежка? — спросил я, выбросив отстрелянные патроны и досылая новые в наган. — Все в порядке?

В ответ раздался невнятный стон боли. Что-то не везет мне в последнее время на автоматы, что в двадцать первом веке, что в двадцатом.

— Ты давай того, держись там, — строго сказал я куратору. — Не вздумай ноги откинуть. Или шмякнуться, как Кирсанов Семен выражается, слышишь?

Второй противник сидел за стеной и не шевелился. Ладно, сейчас мы тебя оттуда выкурим. Схватив цветное аляпистое покрывало с тахты, уже изуродованное пулями, я швырнул его в коридор. Тут же раздались выстрелы. Ладно, вот ты где затаился, сидишь у ближней стены.

По большому счету, время работало на нас, скоро сюда может заявиться полиция, тьфу, милиция и накроет этого террориста. Но с другой стороны, разве тогда мы не будем засвечены? Наверное, нашими инструкциями не особо рекомендуется попадать в поле зрения других силовых структур, хоть и дружественных. Кроме того, мне и самому не особо хотелось общаться с милиционерами, в силу еще старой своей профессии киллера в двадцать первом столетии.

Поэтому я не стал терять времени. Вскочил, уперся в тахту плечом и двинул ее в направлении коридора. Она была небольшая, мне по пояс, но со своей задачей отвлечения внимания должна была справиться. Подкатив ее к выходу, я напрягся, приподнял тахту и с легкостью швырнул ее в коридор.

Отскочив от стены, мебель свалилась на ближайшую ко мне стену и кажется, задела нашего противника, потому что он охнул от боли и даже выстрелил пару раз. Затем я высунул руку в коридор, благоразумно не суясь туда сам и разрядил весь наган в предполагаемое место нахождения противника. Негромкие крики, раздавшиеся во время выстрелов, убедили меня, что я зацепил цель.

Подождав еще некоторое время, я перезарядил наган и сначала швырнул в коридор стул, валявшийся рядом. Никакой реакции. Тогда я быстро высунулся в коридор и тут же метнулся обратно.

Но и того, что я успел заметить, было достаточно. Второй наш стрелок тоже уже лежит на полу в луже крови. Ранен или убит. Я обернулся на первого, держа его в поле зрения и убедился, что он не выстрелит мне в спину.

Потом снова выглянул в коридор и посмотрел на второго противника. Он еще дышал, а завидев меня, попытался поднять ППШ. Ну уж нет, я в эти игры больше не играю. Не хватало еще, чтобы меня снова подстрелил раненый и не добитый враг.

Я поднял наган и застрелил его. Затем добил первого, хотя он и так лежал неподвижно. Потом вернулся к Олегу Николаевичу и осмотрел его. Дела плохи, пули из ППШ насквозь изрешетили моего куратора, он уже не жилец. Но сейчас все еще лежал в сознании, хотя глаза быстро мутнели.