Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа - Бушков Александр Александрович

И замолчал — все, что он мог бы сказать еще, выглядело бы нелепым, даже жалким.

— Подводя итоги… — сказал Канцлер. — С одной стороны, вы в который раз решили лично проконтролировать дело, которое вполне могло обойтись и без вас. С другой — непозволительно расслабились. И то, и другое грозило вам смертью, а спаслись вы чудом. Да, именно эту формулировку следует использовать. Чудо, случайность… — он помолчал, барабаня пальцами по столу. — Я в сложном положении, лорд Сварог. Устроить вам выволочку я не могу — вы, в конце концов, мне не подчинены. Да теперь и смысла нет. Хорошо, что все обошлось. Больше всего мне хочется протащить вас по кочкам смачными солдатскими или моряцкими фразами — но это всего лишь эмоции. Остается сказать сущую банальность: я очень надеюсь, что для вас это был хороший урок. И вы сделаете из него должные выводы.

— Я постараюсь, — сказал Сварог, чувствуя себя выпоротым отнюдь не в переносном смысле. Помолчал и, видя, что Канцлер тоже молчит, решился: — Канцлер… А где императрица и что она делает?

— Сидит у окошка, как та девица из баллады, и смотрит, не появится ли на дороге ее рыцарь, от которого давненько нет вестей… — сказал Канцлер с нескрываемым сарказмом. — Да нет, не совсем… Я не могу вам сказать, что она делает. Попросту не знаю. Потому что она — в Хелльстаде. Два дня она места себе не находила, ждала известий из «Лазурной бухты», задергала лейб-секретарей, меня, еще многих, почти не спала… Потом вдруг объявила, что улетает в Хелльстад, что там ей будет лучше. Она и раньше так поступала, вы лучше меня знаете, чем для нее Хелльстад так уж привлекателен. Как я мог ее задержать? Никто не мог и не смел. Сказала: как только вы проснетесь, она об этом узнает и вернется. Это правда? Она и в самом деле может, сидя в Хелльстаде, как-то знать, что с вами происходит в большом мире?

— Да, — сказал Сварог, конечно, это не во всем соответствовало истине, но не стоило посвящать Канцлера в некоторые детали, в чисто хелльстадские дела.

— Ну что же… Можно перейти к главной теме нашего разговора. Да, вот именно. Все, что прозвучало раньше, — в значительной степени мои эмоции. Грешен, и я иногда не могу удержаться от эмоций. А вот теперь пойдет конкретика. Вы ведь прекрасно знаете: в подобных случаях, когда императрица несколько дней отсутствует, я согласно неписаным традициям и писаным установлениям могу принимать на себя функции государственного управления. Конечно, в ограниченных масштабах, но тем не менее… Могу даже делать распоряжения по Кабинету императрицы — опять-таки в строго оговоренных пределах — но именно этих пределов мне хватило… Судя по тому, что императрица до сих пор не появилась и в «Лазурной бухте» ее тоже нет, она еще не знает, что вы проснулись. И остается пока что в Хелльстаде. А я остаюсь при прежних полномочиях. Вот… Одним словом, совсем недавно, точнее, позавчера у меня был долгий разговор о вас с доктором Латроком. С которым у вас, в свою очередь, был крайне серьезный разговор. О нем мне доктор тоже подробно рассказал. Не будьте к нему слишком строги. Это один из тех случаев, когда медицинская тайна в расчет не берется. Вы должны знать: так бывает, когда дело касается высокопоставленных государственных чиновников… меня, кстати, тоже. Вы ведь знакомы с «Эдиктом о высших чиновниках»?

— Конечно, — угрюмо сказал Сварог. — И что же, он говорит, что я болен?

— Ну что вы! Он вовсе не считает вас больным. Просто полагает, что вы вплотную подошли к той стадии, когда начинается «синдром штурвала». И считает: означенный синдром как раз себя и показал в данной истории, никто не говорит, что вы больны. Но медики — а я не с одним Латроком говорил — сходятся на том, что вы страшно переутомлены. И это уже начинает сказываться на ваших поступках, решениях, рассуждениях. Лечить вас нет нужды, не беспокойтесь. А вот отдохнуть по-настоящему вам необходимо. Латрок с вами ведь говорил об этом? И вы, в принципе, были согласны?

— Был такой разговор, — кивнул Сварог. — Собственно, речь шла только о том, чтобы выбрать подходящее время…

— Вот оно и настало, — безмятежно сказал Канцлер. — Уже готовы два приказа, по которым вам предоставляется двухнедельный отпуск — в Канцелярии земных дел его подписал, как легко догадаться, принц Диамер-Сонирил, а в Кабинете императрицы — я. Решение мелких вопросов по Кабинету входит в мою компетенцию. — Он усмехнулся своей неподражаемой улыбочкой, вмещавшей массу разнообразных эмоций. — Как полагается, согласно канцелярским правилам, в обоих приказах стоит «в удовлетворение просьбы». Вы, конечно, никакой просьбы не подавали, но я подумал, что в такой мелочи могу позволить себе самовольство. Согласно «правилу Каниллы Дегро», о котором я недавно узнал и с которым, в общем, согласен: мелкое самоуправство не вредит, если оно идет на пользу делу. А ваше здоровье — это ведь, хотите вы того или нет, — государственное дело. Надеюсь, вы потом не станете жаловаться на этот маленький подлог и заявлять, будто никакой просьбы не подавали?

— Не буду, — мрачно сказал Сварог. — Это было бы слишком мелко для таких людей, как мы с вами…

— Вот и прекрасно. Я позволил себе на время вашего отпуска самолично назначить временно исполняющих ваши обязанности в обеих ваших службах. Вы ничего не имеете против того, что восьмым департаментом во время вашего отсутствия будет руководить генерал Гаури?

— Ничего, — сказал Сварог.

— Против того, что девятый стол на две недели возьмет на себя Канилла Дегро?

— Ничего, — сказал Сварог.

Генерала Гаури он считал человеком надежным, ну а уж Каниллу и подавно. Только теперь ему кое-что пришло в голову, и он воскликнул:

— Но неужели все так спокойно?

— К счастью, — кивнул Канцлер, — и на земле, и в Империи — совершеннейшее спокойствие. Все, что имеется, — рутина, не требующая вашего участия. Ах да, Дали Шалуатская? Они с лордом Стемпером исчезли. Все поиски пока что не дали результатов… но и никаких признаков того, что они вновь что-то замышляют. Так что все отлаженные механизмы две недели превосходно проработают без вас. Вашим ближайшим сотрудникам в ваших королевствах уже сказали, что вы на две недели полностью погружаетесь в сверхсекретные дела Империи, суть которых им знать просто не полагается. Они не удивились — такое случалось и раньше, вы на несколько дней улетали за облака.

— Но никогда еще — на целых две недели, — все так же мрачно сказал Сварог.

— Ну, что поделать, всякое случается с важными и секретными делами… Все они приняли новость совершенно спокойно и ничуть не встревожены — умные люди, вы подобрали неплохую команду… Теперь — о деталях. Вас устраивают десять дней отдыха здесь, в «Лазурной бухте»? Или вы предпочтете какой-то другой санаторий? Я вас не принуждаю, выбирайте сами.

— Можно и здесь, — сказал Сварог.

Какая, собственно, разница? Здесь он, по крайней мере, уже бывал. Везде будет одно и то же…

— Но если… — сказал он.

— Я понял, — сказал Канцлер серьезно. — Слово чести: если вдруг случится что-то, требующее вашего вмешательства, я вам немедленно сообщу. Правда, я верю, что ничего не случится… Теперь о деталях. Вы здесь проведете десять полных дней, считая с завтрашнего. Вы сами наверняка знаете уже, что отдых здесь вовсе не похож на одиночное заключение в камере? Есть множество экскурсий и развлечений на любой вкус. Ну, вы не так давно сами отправляли сюда девушку из ваших придворных, так что должны знать? Вот и отлично. Не придется ничего объяснять, вы обстоятельно поговорите с местными врачами и выберете то, что придется по вкусу. И вот что… Я распорядился заблокировать всю вашу спецсвязь на то время, что вы здесь. Исключительно для того, чтобы вас не вздумали отвлекать по пустякам. Я знаю, как с этим иногда обстоит, сам не раз сталкивался: кто-то старается проявить усердие не по ситуации или попросту не хочет брать на себя ответственность — и начинает лезть к вышестоящему начальнику с третьестепенными делами, с которыми обязан справляться сам… Так что вся ваша связь (ох, интересное у него было выражение лица, хоть пока что расшифровке и не поддающееся!) отключена. А через десять дней, уже без всякого участия каких бы то ни было имперских служб отправляйтесь в Ратагайскую Пушту. Дня на четыре. Вместе с Яной, конечно. Я слышал, они давно вас туда приглашали?