Михаил Серегин - Закон блатного мира
Через несколько секунд, успешно обменяв фишки на деньги, со все той же довольной улыбкой на лице толстяк вышел в вестибюль. Жить было хорошо, и жизнь была хороша. Он небрежным движением поправил пачку банкнот в кармане и двинулся к выходу из казино, но тут почувствовал, что для придания жизни полнейшего совершенства не мешало бы зайти в туалет.
В казино он был не первый раз, а потому легко добрался до нужной ему двери, украшенной табличкой с надписью «Man V. C.» Для чего владельцам казино потребовалось делать надпись по-английски, оставалось только догадываться. Не иначе надеялись, что со дня на день в Колымский край повалят толпы англоязычных туристов, и тогда-то их предусмотрительность будет иностранцами соответствующе оценена. Однако пока таких чудес не происходило, и надпись только путала простых российских граждан, которые в большинстве своем импортными языками не владели, ограничиваясь русским простым да русским матерным.
Взявшись за ручку двери, толстяк краем глаза заметил в нескольких шагах от нее двух парней в темных костюмах. Один из них был светловолосым, приземистым крепышом, а второй похож то ли на кавказца, то ли на цыгана, и пальцы на правой руке у него были татуированы. Впрочем, дела до них толстяку не было, и он спокойно закрыл за собой дверь.
Едва дверь закрылась, парни пришли в движение. Судя по всему, у них как раз было какое-то дело к исчезнувшему в туалете мужику. Они переместились к самой двери и быстро обменялись несколькими скупыми жестами, после чего светловолосый крепыш вошел в туалет вслед за толстяком, а чернявый цыган остался стоять у двери, оперевшись спиной на стену и бдительно осматривая оба ведущих сюда коридора.
Толстяк услышал хлопнувшую дверь туалета как раз тогда, когда расстегивал ширинку. Сделать это было не так уж легко. Огромный живот закрывал промежность, действовать приходилось на ощупь, и на донесшийся до него звук толстяк не обратил ни малейшего внимания. А зря. В следующую секунду мощный удар в середину спины швырнул его вперед, на стенку. В следующее мгновение светловолосый парень схватил толстяка одной рукой за воротник, а второй за ремень и одним движением, как морковку из грядки, вырвал из кабинки.
Несмотря на то что весил толстяк под сто килограммов, светловолосый крепыш ворочал его легко, словно надувную куклу. Продолжая держать жертву за шиворот, он впечатал ее в противоположную стену, покрытую белоснежным кафелем. На белом фоне моментально образовались красные брызги, а лицо оторванного от стены человека превратилось в сплошную кровавую маску. После этого парень сильно ударил толстяка в грудь, а когда тот с хлюпающим звуком согнулся, мощным толчком повалил его на пол и несколько раз сильно пнул по жирной спине и по голове. Потом снова ухватил за шиворот, поднял на колени, подтащил к кабинке и макнул головой в унитаз. Толстяк беспорядочно замахал руками, попытался вынуть голову, но татуированная рука парня была словно из железа выкована, и отпустил он толстого только секунд через десять. Тот вытащил голову и, отплевываясь, часто-часто задышал. К несчастью, в унитаз его окунули как раз во время вдоха, так что за несчастные десять секунд он чуть не захлебнулся.
Вся экзекуция продолжалась не больше минуты и теперь, похоже, была закончена. Светловолосый парень спокойно стоял над сидящим на полу толстяком и внимательно смотрел на него, словно думал, добавить еще или уже хватит. Толстяк тяжело, затравленно дышал, спиной вперед медленно отползал подальше в угол. При очередном неловком движении из кармана у него вывалилась пачка банкнот. Но нападавший не обратил на деньги ни малейшего внимания. Еще раз смерив презрительным взглядом жалкого, забившегося в угол толстяка, он негромко, но веско сказал:
– Подумай, за что...
После этого он развернулся, вышел из туалета и, присоединившись к своему стоявшему снаружи напарнику, в ту же минуту покинул казино через окно находившегося на первом этаже туалета.
Вскоре выбрался из туалета и толстяк. Он уже успел немного прийти в себя, собрать деньги и понять, что все произошедшее никак не похоже на банальное ограбление.
– Охрана!! – заорал он тонким, срывающимся голосом. – Охрана, сюда!!
Но сбежавшиеся через несколько минут секьюрити оказались бессильны. Они быстро обыскали здание, а потом только беспомощно разводили руками. Никто не видел преступников, никто ничего не знает. Ничем не смогли помочь и появившиеся через полчаса менты. Только составили протокол, сняли с уже приведенного в приличный вид толстяка официальные показания, записали словесные портреты нападавшего и его напарника. А дальше-то что? Завести дело и поймать преступника – две большие разницы. Особенно когда происшедшее не случайность, а тщательно спланированная и безупречно проведенная акция. Похоже, это прекрасно понимал и сам потерпевший. Именно поэтому он так злобно ругался на всех окружающих. Но руганью делу было не помочь, и это он тоже отлично понимал.
* * *– Коньяку, – мрачно потребовал толстяк у бармена. Тот невозмутимо наполнил маленькую рюмку и придвинул ее к капризному клиенту. Этот толстяк уже изрядно достал его своими постоянными придирками. Коньяк ему, видите ли, холодный. А каким же ему еще быть? Подогревать его принято в ладонях, уже налитым в бокал! То рюмка грязная, хотя сам только что из нее пил, то еще что-нибудь не так... В общем, не клиент, а одно наказание. Чаевых от такого точно не дождешься, хорошо еще, если при расчете кинуть не попытается. Ну что за люди!..
Впрочем, на лице бармена эти мысли не отразились, и толстяк так и не узнал, какое о нем составлено нелестное мнение. Настроение у него и правда было отвратительное. После того как на него напали в туалете казино, прошло уже два часа, а голова и спина все еще болели. Правда, врач сказал, что серьезных повреждений у него нет, но все равно больно! Ох, суки паршивые, добраться бы до вас!
Лицо толстяка искривила злобная гримаса, он невнятно пробурчал себе под нос несколько ругательств и залпом выпил налитый барменом коньяк.
– Еще!
Через несколько секунд его рюмка снова была наполнена, и толстяк мрачно уставился на нее. Нет, надо немножко подождать. Порции, конечно, маленькие, но он выпил уже довольно много, не хватало еще нажраться. Он сюда не для этого пришел, напиться можно было и дома. А сейчас нужно немного расслабиться, отвлечься и думать о чем угодно, но только не о том, кто заказал нападение на него и чего этому заказчику было нужно. Самым неприятным было то, что в глубине души он догадывался, кто и зачем. Прошедших двух часов хватило, чтобы обдумать ситуацию. Но ответ толстяку так не нравился, что он словно пытался скрыть его от себя, не понимая, что ведет себя точь-в-точь как прячущий голову в песок страус.
Стараясь отвлечься, толстяк повернулся и стал сквозь стеклянную витрину бара смотреть на ночную улицу. Видно было плохо, как и всегда, когда пытаешься из освещенного помещения смотреть в темноту. Хорошо различались только горящие через дорогу неоновые вывески какого-то ночного клуба да изредка проезжающие мимо автомобили с зажженными фарами.
Вскоре это занятие ему надоело. Выпитый коньяк наконец-то ударил в голову, мысли стали легкими, а настроение начало постепенно улучшаться. Оставшееся в прошлом нападение казалось теперь чем-то мелким, незначительным и уж точно не стоящим особенных переживаний. Он наверняка найдет выход, уже почти нашел, нужно только собраться с мыслями. Вот сейчас еще рюмочку...
Толстяк вовремя успел взять себя в руки и заметить, что пьянеет. А ведь завтра с утра голова должна быть свежая. Он с некоторым трудом привстал с табурета, рассчитался с барменом и двинулся к выходу.
– Может быть, вам такси вызвать? – предупредительно спросил бармен, обрадованный тем, что хоть рассчитался капризный клиент без скандала.
– Не надо. Сам дойду, – уверенно ответил толстяк, хотя язык у него слегка заплетался.
Он вышел из бара и на секунду остановился, полной грудью вдыхая отрезвляющий свежий вечерний воздух.
Из-за угла раздался громкий визг покрышек. С соседней улицы на бешеной скорости вывернула неприметная малолитражка. Из ее открытого окна торчало украшенное глушителем дуло автомата. Машина промчалась в нескольких метрах от оцепеневшего толстяка, и бесшумная очередь вспорола воздух у него над головой. За спиной у него раздался грохот разбитого стекла, и огромная, во всю стену стеклянная витрина бара водопадом обрушилась ему под ноги. Машина, из которой стреляли, исчезла за углом, а толстяк, схватившись за сердце, оседал на асфальт. Ни одна пуля его не задела, стреляли явно поверх головы, но человека уже просто не держали ноги, все его тело била крупная дрожь.
– Эй! Вы живы?! Что с вами?!
Толстяк открыл глаза и увидел маячившее над ним испуганное лицо бармена.
– Это в вас стреляли? Кто это был? Вы не ранены?
