Андрей Костин - Канатные плясуны
Тем временем Семен, порыскав по оставшимся сумкам, достал двухлитровую бутылку «кока-колы» и тазик. Вылил туда содержимое бутылки, а потом замочил в коле окровавленную куртку Рената.
— Я где-то читал, что для запачканной, засаленной одежды бутылка кока-колы лучше двух пачек обычного порошка, — смущенно пояснил он. — Не знаю, возьмет ли кровавые пятна… Так для чего ты мне прочитал этот отрывок из Ницше?
— Даже с трупом на плечах человек хочет есть. Плюс другие естественные потребности.
— А-а… И куда он в результате спрятал труп?
— В дупло дерева на высоте своей головы.
* * *Пока Семен стирал куртку, Дима решил обследовать дом.
Казалось, дом был брошен строителями в одно мгновение, и даже рабочий комбинезон валялся на деревянных лагах, ведущих на второй этаж. Дима запустил руку в карман комбинезона и выудил пачку сигарет «Прима» и листок бумаги, исписанный бисерным почерком.
«Сегодня мне приснился сон, — писал неведомый владелец комбинезона, — ты лежишь на спине, а между ног у тебя на коленях стоит мохнатый мужчина. У него такая длинная шерсть на спине, что завивается колечками. Я вроде как подхожу ближе, и мне кажется, что у мохнатого маленькие лакированные ботинки. А это не ботинки вовсе.
Вчера бригадир сказал, что если я не приду вечером к ним в вагончик, меня закопают прямо в огороде. Они просто бандиты, не понимаю, как они вдруг стали строителями? Да они и не строят вовсе, строим мы, рабы. Их дело — тыкать нам в лицо стволом ружья и кричать.
Вчера один таджик, а их несколько таджиков работает на бетоне, позволил себе возразить одному из надсмотрщиков, который ударил его палкой — как ты смеешь, у меня пятеро сыновей. А потом зачем-то добавил: «козел ты». Таджика увели и больше мы его не видели. Бригадир сказал, что его уволили и посадили на попутную машину в Таджикистан. Но я не верю. Скоро должен приехать хозяин, для которого мы строим, и я скажу, чего бы мне это ни стоило, я скажу: ты строишь дом, ты строишь счастье своей семьи, но нельзя в фундамент замуровывать трупы.» Дима, не дочитав, спрятал листочки в карман, а из пачки «Примы» достал сигарету и закурил. Он уже собирался по положенным наискось доскам взобраться на второй этаж, когда снаружи послышался голос Рената:
— Пацаны, как и обещал. Четыре рыбки. Чтобы вы без меня делали?
— А я, — засуетился Семен, — тут шампиньоны нашел…
— Шампиньоны здорово растут на удобренной почве, — тоном знатока пояснил Ренат.
— Удобренной… смотря чем, — сказал Дима, появляясь из проема, где по замыслу архитектора должна была быть дверь.
* * *— Мужики, чего расскажу, — понизив голос, сообщил Ренат. — Когда мы с этой девицой пошли на речку, она купалась. Разделась — совсем. И я вам со знанием дела доложу — волосы у нее на голове — крашеные. Она должна быть шатенка.
— Нехорошо подглядывать за маленькими девочками, — назидательно заметил Дима. — Она тебе в дочки годится.
— Нет, ты подумай: если она перекрасила волосы, может, она выдает себя за другую? Может, она заодно с бандитами?
— А при чем здесь волосы? Тем более на лобке?
— Чтобы мы потом ее не опознали. — пояснил Ренат. — Вот, ляжем спать, а утром, без шума и пыли, мой джип — тю-тю. Если ее после поймают, а меня позовут на опознание, что я смогу? Скажу — блондинка?.. Или шатенка?
— А ты ее по тем волосам, которые натурального цвета, опознавай, — заржал Дима.
— Мужики, мне нужны панировочные сухари, — жалобно попросил Семен. — Тогда я вам такое… ТАКОЕ приготовлю, пальчики оближите. И еще пару крутых яиц…
— На что ты намекаешь? Парни мы, конечно, крутые…
— Да погоди ты со своими яицами, — отмахнулся Ренат. — Она «плечевая», понимаете? Она — продажная. Продастся любому.
— Вот и попользуйся, — нехотя предложил Дима.
— Верно, — согласился Ренат, — я за ней этой ночью присмотрю. А фигура, доложу тебе, идеальная. Когда разделась, мне показалось, я не спиннинг в руках держу…
— Я даже петрушку нашел в огороде, кто-то посадил, — простонал Семен. — Вот только где взять сковородку и сухари…
— Заразу еще подцепишь, пока присматривать будешь, — предположил Дима. — Ты представляешь, кто у нее мог быть до нас? Давай лучше свяжем?
— А презервативы на что?
— А у тебя и презервативы с собой?
— Нет… Может, у нее самой есть? Ведь, все-таки, это ее бизнес.
— Разве что с резинкой… — нехотя согласился Дима. — Но на твоем месте я бы, Хан, не рисковал.
— Избавимся от нее при первом же случае. Но пока будем следить… По очереди.
— Меня — уволь, — хмуро сказал Дима.
— Никто ж тебе интима не предлагает. А сторожить придется. Тише! Вон, вон она идет! Спроси ты, Митрич, есть ли у нее презервативы? Как человек искусства, у тебя получится… Этак остроумно, вроде вскользь спроси…
— Девушка, — крикнул Дима, — а у вас не найдется…
— Мне панировочные сухари нужны, — Семен схватился за голову и покраснел.
— А у меня черствая буханка имеется, — веселым голосом сообщила девица. — Если растолочь, будут сухари. И еще пара яиц — вам не пригодятся? Свежие яйца, я их утром из-под курицы стащила.
— Сема, я тебе это припомню, — сквозь зубы сообщил Ренат.
— У тебя же жена — такая хорошенькая… — еще тише, чем он, пояснил Семен.
— Ага. Восемь лет уже знаю, какая хорошенькая. На ощупь могу определить в темноте…
— Сема, — с каким-то облегчением подытожил Дима. — В первую же аптеку, которая попадется на дороге, идешь ты.
— Зачем?
— За резиновыми изделиями. Как я понял, девушка едет с нами до конца. До твоего конца, понял меня, Сема? — с угрозой в голосе уточнил он.
* * *— Эй, пора бы познакомиться, — не ясно, слышала ли она их разговор, но подойдя ближе протянула ладонь как для приветствия, — Джессика… — представилась девушка.
Ренат и Семен назвали себя и несколько церемонно скрепили это предложенным ею рукопожатием.
А Дима вместо своего имени поинтересовался:
— Джессика? Это еще что за зверь?
— Имя такое есть, — вступился за девушку Семен. — Я сам читал в журнале про актрису, не помню фамилию, которая с обезьяной гигантской снималась. Так вот она — Джессика…
— Это где жена мужу с шимпанзе изменяет?
— Все мужики обезьяны, только не все гигантские, — хохотнула девица, которая назвала себя таким странным именем.
— Может, сокращенно станем называть ее «Джес»? — предложил Дима. — или «Сика»?
— Меня вообще-то Евгения зовут, Женя. Но какое-то мужское имя родители дали. Мне Джессика больше нравится, и звучит похоже…
— Слушай, — Ренату нетерпелось сменить тему, и он обратился к Диме. — Раз ты такой умный, то скажи, почему Трупина убили… Вернее, почему бандиты решили за нами погнаться?
— Сейф был открыт.
— Что?
— Что-то из сейфа забрали.
— Откуда знаешь?
— В газете написано. Я перечитал, пока ты свой улов демонстрировал.
— Ну, и если взяли какие-то документы?.. — А если взяли, значит, кому-то они позарез нужны. Вот нас и ловят те, кому нужны. Они полагают, что взяли мы.
— Какой ты писатель, толком объяснит ничего не можешь. Лучше дай газету, я сам прочитаю.
— Блин! — вдруг заорал Дима. — Семен Семеныч, ты чего делаешь?!
— Рыбу чищу.
— Я вижу, что рыбу чистишь. Но на ЧЕМ ты ее чистишь!
— На газете.
— А как я костер разводить буду? За берестой в лес, что ли, идти?
— Папашки, не ругайтесь, — встала между ними Джессика, — у меня полная сумка ненужных бумаг.
— А зачем тебе столько? — удивился Дима.
— А ночевать? Не всегда ведь в кабине удается. Под одежду запихнешь, и тепло…
— Резонно, — подал голос Ренат. — Поделись на эту ночь бумажкой со мной.
— Да запросто, — она пренебрежительно махнула рукой. — Ты такой толстый, значит, калорифера не надо.
Семен выпотрошил щучек, потом натер их солью и перцем, которые нашлись в сумке у Димы. Мелко нарубил очищенные шампиньоны, смешал их с зеленью, найденной на заброшенном огороде, а также яйцами и размолотыми сухарями, которыми внесла свою долю Джессика. Запихав смесь внутрь рыбин, он стянул им брюшка травинкой.
— А сковородка и масло? — вздохнул он, глядя на произведенное кулинарное искусство.
— Глина! — хлопнул себя по лбу Ренат.
— Глина?
— Я видел у реки хорошую жирную глину. Закатаем рыбу в глину и запечем на углях…
— Запечете, да, на углях? — мстительно возразил Дима, мотнув в сторону «конским хвостом». — А костер? Эти доски со стройки не загорятся. Они пропитаны специально…
— Держи, — девица сунула руку в рюкзачок и достала первую попавшуюся бумажку. — Не хватит, я тебе еще дам… У меня, кстати, целая пачка…
— Между прочим, — Ренат поджал губы, — настоящие туристы разжигают костер с одной спички.
