Сергей Самаров - Псы над пропастью
— Нет, — за всех ответил майор Хаджимырзаев. — Не бывали.
— Столбов и электрических фонарей там, понятно, нет. Это не дорожки турбазы. В начале ночи светят звезды. Потом, конечно, и луна выходит. Однако это не то освещение, при котором можно отправляться в поиск. Но вообще-то следует иметь в виду, что все, кто на плато идет, на нижних участках тропы набирают дрова для костра. Рабочие туристической базы специально их заготавливают и выкладывают рядом с тропой. Обычно туристы берут дров на два костра, чтобы разжечь вечером и утром. Там, на плато, дров не найти. И мы, поднявшись на плато, рассчитывали увидеть костер, который разожгли туристы. Но костра не было. Пришлось начинать поиск в темноте. А темнота и поиск в горах — это вещи не всегда совместимые. Большей частью — несовместимые. Кроме, естественно, экстраординарных ситуаций. Опасное это дело. А тут еще с Ногаем… что-то произошло… Честно говоря, я не знаю, что с ним случилось. Он у нас считался очень опытным спасателем. Хорошо подготовлен физически. Сам он, кстати, и предложил начать осмотр плато с края, от пропасти. Это единственное опасное место. С противоположной стороны обрыва нет, там плато плавно в хребет переходит. Мы все понимали, что такое упасть с обрыва, но возможности упасть нескольких человек, тем более целой группы, даже предположить не могли. Но там, у обрыва, случилось что-то странное. Я все видел прекрасно, несмотря на темное время суток. Звезды хорошо светили. Ногай подошел к краю, оглянулся на нас, и так вот, на нас глядя, вдруг заулыбался, крикнул: «Я — желтый дракон», и не глядя шагнул дальше. Я уверен, что он знал, куда шагает, хотя мне показалось, что он в каком-то ненормальном состоянии находится.
— В каком состоянии? — переспросил майор Хаджимырзаев.
— Может быть, излишне возбужден, но не постоянно, а временами. А потом будто бы в депрессию впадает. Только под ноги смотрит. Потом новый цикл. Непонятное состояние…
— Наркотики, — уверенно сказал первую свою фразу старший лейтенант спецназа ГРУ.
— Да, мне говорили, что Ногай «травку» покуривает, — согласился Солтанмурад. — Но разве с «травки» бывает такое? Это похоже на действие какого-то сильного наркотика.
— Значит, не только «травку»… С «травки» все начинают, потом «травки» становится уже мало, и им что-то другое требуется, — определил капитан Тотуркулов со знанием дела. — А поведение вы описываете типичное для наркомана. Только наркомана в таком состоянии обычно еще и походка выдает. У него ноги не сгибаются. Ходит, словно на ходулях.
— Да, походка у него в последнее время какая-то странноватая была, — словно вспоминая, подтвердил Солтанмурад. — Короче говоря, шагнул он в пропасть. Его старший брат Сарыбаш Чотаев, он тоже с нами был, чуть за ним не бросился. Закричал, к краю подскочил. Мы уже втроем ухватили его, удержали. Нам только такой двойной беды не хватало.
— А туристы? — напомнил старший прапорщик Чолахов.
— Шахмырза, — грубо сказал Биймурза. — Нам уже не до туристов было. Если бы ты свалился, никто бы не поспешил вниз. Лежал бы ты там и лежал себе до сих пор. А за Ногаем мы все поспешили. Он из нашей команды. Конечно, не его путем, но поспешили…
Старший прапорщик промолчал, проглотив откровенно неприязненное высказывание в свой адрес.
— Продолжайте, — предложил майор Солтанмураду.
Но Солтанмурада всего как-то передернуло, и по телу мелкая дрожь пробежала. Однако он быстро взял себя в руки и пригладил ладонью седые волосы.
— Извините, вспомнилось все… Нервы… Итак, мы пытались Сарыбаша Чотаева успокоить. Он очень это нервно воспринял. И, чтобы с ним тоже ничего подобного не случилось, стали уговаривать его пойти вниз, в ущелье. Конечно, мы не надеялись, что после падения Ногай может остаться в живых, но убеждали в этом Сарыбаша, чтобы он думал не о том, что скажет старой Разият, а о том, как помочь брату. Чтобы надежда держала его на ногах…
— Разият? — переспросил старший лейтенант спецназа. — Это кто?
— Это мать братьев, — объяснил старший прапорщик. — Сарыбаш давно уже здесь работал. И мать прислала к нему младшего брата, чтобы старший за ним присматривал. Еще три года назад. Что-то дома у него стали возникать конфликты с полицией. Мне тогда прислали приказ за Ногаем присматривать. А Разият Чотаева просто хотела Ногая от его дружеской компании подальше спрятать. И сама часто приезжала.
— А сама она где живет?
— В каком-то поселке под Нальчиком. До нас доехать недолго, — старший прапорщик полиции желал показать свое знание всех мелочей местной жизни.
— И что дальше? — снова спросил майор Хаджимырзаев Солтанмурада.
— Уговорив Сарыбаша, что было само по себе трудно, потому что он не слышал наших доводов, мы двинулись в ущелье, чтобы хотя бы забрать тело и принести сюда. Не оставлять же его там, на съедение волкам. Только в ущелье легче отсюда добраться, чем с Сарматского плато. Там дорога почти прямая, по долинам идет. А оттуда пришлось сделать большой круг, идти по сложным профилям, да еще ночью. Там и днем-то пройти трудно, а ночью вообще… Но Аллах нас берег за благость намерений. — Солтанмурад при последних словах посмотрел на всех, мысленно регистрируя реакцию на упоминание имени Всевышнего, но присутствующие никак на это не отреагировали. — И мы все-таки добрались до ущелья. Там и днем ходить сложно. Все дно усыпано камнями. Ноги переломать легко. А ночью можно было пройти только с фонариками. Мы свои фонарики полностью посадили. Уже ни один не светит. Запасной аккумулятор только у Сарыбаша был. Он первым шел. Он брата и обнаружил. Ногай, конечно, был мертв. Там возможности спастись не было — высота большая…
— Сколько? — спросил старший лейтенант Ослябя.
— Там никто не измерял. Может быть, шестьдесят, может быть, семьдесят метров.
— Хорошая высота, — согласился старший лейтенант.
— Если не падать, — в свою очередь согласился Солтанмурад. — А если просто смотреть, то я бы предпочел смотреть снизу вверх, чем сверху вниз. Сверху не слишком приятно. Я-то еще ничего, я человек, выросший в горах и к высоте привыкший. А вот у некоторых туристов голова сильно кружится. Жаловались. У вас как, голова от высоты не кружится? — вопрос прозвучал с каким-то вызовом.
— Нет, у меня не кружится, — сказал старший лейтенант. — У меня больше тысячи прыжков с парашютом. Продолжайте, пожалуйста, рассказ.
Солтанмурад кашлянул в кулак и продолжил:
— Все пространство между камнями, на которые Ногай упал, было заполнено кровью. Кто-то из нас даже удивился — откуда в человеке столько крови…
— Я удивился, — подтвердил Биймурза. — Никогда не видел, чтобы столько крови из человека вытекло.
Солтанмурад продолжил:
— Просто море. Там земля под камнями плотная, кровь не впитывается. А ран от камней множество по всему телу, и из каждой раны кровь вытекала. Мы одеяло приготовили, чтобы Ногая на нем унести, поскольку носилок у нас с собой не было, но тут что-то странное с Сарыбашем началось. Сильно на него смерть брата подействовала. Сначала он спросил про «желтого дракона». Никто не знал, что это такое. А Сарыбаш в небо посмотрел и спрашивает: «А зачем тогда он над нами летает?» Я тоже в небо посмотрел. Небо было чистое. Никто над нами не летал. Потом Сарыбаш слегка успокоился, повернул брата так, чтобы он лежал подошвами в сторону Мекки, сломанную руку из-под спины вытащил и ровно положил, камень, как требуется, на живот пристроил и стал читать «Калимат-шахадат». Мы фонариками светили, аккумуляторы не жалели. Это и привлекло чье-то внимание. Сначала раздалась только одна автоматная очередь. И Сарыбашу пулей ухо оторвало. Я его перевязывал. А потом автоматчиков прибавилось, и стрелять стали из многих стволов. Мы, воспользовавшись темнотой, стали отходить. А автоматчики тоже кричали про «желтого дракона». Сарыбаш, как услышал, остановился и назад подался. Мы звали его, звали, он не послушал и навстречу стрельбе пошел. Тоже все твердил про этого «дракона»…
— А сам Сарыбаш «травкой» не баловался? — спросил капитан полиции Тотуркулов.
— Не замечал, — категорично ответил Солтанмурад.
— А вы сами?
— Исключено.
— Я рад за вас, — сказал майор Хаджимырзаев. — Протокол мы, как вы заметили, не вели, но записали ваши показания на диктофон. Ваши товарищи показания подтверждают?
Биймурза и Мараучу в знак согласия кивнули.
— Значит, когда распечатаем запись, все подпишете?
— Да, — ответили все трое.
— Мараучу, — вспомнил вдруг старший прапорщик Чолахов, — тебя же Ногай сюда позвал. Что там у него дома за неприятности были? Почему старая Разият его сюда отправила?
Мараучу слегка испуганно посмотрел по сторонам, словно ожидая подсказки от других спасателей. Но подсказки не последовало, и пришлось самому ответить, причем зная, что его слова возможно проверить, Мараучу вынужденно сказал правду:
