Леонид Влодавец - Гастроль без антракта
О своей внучке дедушка Тимоти О'Брайен вспомнил только тогда, когда почуял близость Вечности. А девочка за это время успела вырасти и выйти замуж. Правда, по какому-то странному, аж фатальному сходству с матерью — тоже за пилота. Сердце Бетти покорил Рей (строго говоря, Raymond) Мэллори, первый лейтенант американских ВВС, летавший на «F-105». Данному товарищу повезло не больше, чем его покойному тестю. Вьетнамцы (а может быть, и их советские классовые братья) сбили его ракетой SAM-3 (как она называется по-русски, в личном деле Мэллори не указывалось). То, что осталось, вежливые «чарли» вернули представителям госдепа уже после 1975 года, а представители передали упаковку неутешной вдове, миссис Элизабет Мэллори и ее дочери Вик. Бетти Мэллори оказалась куда крепче своей на тот момент уже покойной матери и в дурку не попала. Она работала репортером скандальной хроники и, судя по тем публикациям, которые я прочитал в десяти-пятнадцати изданиях, вела себя очень агрессивно. Бетти жестоко подрезала крылья минимум двум кандидатам в сенаторы от своего штата, уличив их, выражаясь по-советски, в аморалке, испортила репутацию нескольким конгрессменам, законодателям, муниципальным советникам и несчетному числу сотрудников административно-правовых органов.
Я бы очень удивился тому, что с ней ничего не случилось, если бы не помнил о том, кем был ее добрый дядюшка Грэг Чалмерс, возглавлявший не Бог весть какую мощную торговую компанию «G & К», промышлявшую вроде бы сбытом пива и прохладительных напитков. Мне довелось увидеть его воочию, правда, в то самое время, когда Коля Коротков уживался в одной черепушке с Диком Брауном, и присутствовать при похищении мистера Чалмерса ребятами «Главного камуфляжника». Потом, уже в Москве, сидя в «Волге» и слушая радио по «Маяку», я узнал, что «мистер XYZ» завершил земной путь, и бренное тело Чалмерса обнаружилось в багажнике его собственного автомобиля. Помнил и о том, что сестры Чебаковы в период обучения английскому по методике Чудо-юда во сне читали рекламные объявления компании «G & К» из «Нью-Йорк тайме», а Сергей Сергеевич записывал оттуда какую-то цифирь… Ну и уж, конечно, не забыл откровений «Главного камуфляжника», рассказавшего о заговоре «серых кардиналов».
Поэтому смелость молодой журналистки имела хорошее прикрытие. Кроме того, она проявлялась исключительно против тех, кто чем-то не устраивал мистера Чалмерса. Мы с миссис Стюарт проглядели пару десятков газетных номеров и путем несложного анализа пришли к совместному выводу, что молодая вдова явно раскапывала все сплетни о дядиных недругах. Нэнси Стюарт только скромненько хихикала, почитывая лихие фельетончики за подписью Бетти Мэллори, ловко стилизованные под обывательскую болтовню, немного грубоватые в некоторых местах, но остроумненькие.
А вот после смерти Грэга Бетти резко заткнулась. Теперь ее интересовали скандалы исключительно безобидные и ничем не чреватые. Например, супружеские отношения и адюльтеры в среде рок-звезд или киношников. Удивить ими мир уже невозможно. На нее перестали подавать иски за клевету, а это для журналиста скандальной хроники равносильно смерти.
Видимо понимая, что может остаться безработной, Бетти решила тряхнуть стариной и копнуть поглубже. Это произошло примерно три года назад. После того, как в газете появилась разоблачительная статья об одном очень влиятельном политике, метившем в сенат, некоем Дэрке, Бетти исчезла вместе со своей дочерью Вик.
То, что некоторые люди имеют свойство исчезать, известно давно. Особенно часто это свойство проявляется у тех, кто слишком много знает или слишком много болтает, не говоря уже о господах, не умеющих вовремя платить долги и ходить по земле осмотрительно.
Однако в случае с Бетти Мэллори было и еще одно обстоятельство, которое могло способствовать внезапному исчезновению. Дотошные любители криминальных сюжетов выудили откуда-то слух, будто Тимоти О'Брайен завещал своей внучке все права на управление фондом. Якобы тот самый сейф, упрятанный в недрах неведомо какого банка и содержащий все списки, шифры, номера счетов и прочее, может быть открыт только Бетти и Вик, но не по отдельности, а только совместно. Каким образом это обеспечивалось, журналисты, разумеется, не знали, но фантазировали с удовольствием. Один предположил, что у каждой из них есть по ключу и они так же, как офицеры, управляющие стратегическими ракетами, не могут порознь ими воспользоваться. Другой считал, что каждая знает свою половину шифра, которую держит в тайне от другой. Третий выдумал, будто у каждой из двоих сняты отпечатки пальцев и доступ к сейфу открывается только в том случае, если в банк будут предъявлены 20 идентичных отпечатков, папилломы которых специальный компьютер сверит с контрольными.
Все стало еще более интересным после того, как Тимоти О'Брайен приказал долго жить. Это прискорбное событие по странному стечению обстоятельств произошло на острове Хайди, куда престарелый джентльмен прилетел, невзирая на явное нездоровье. Инфаркт миокарда был вполне логичным следствием перемещения из умеренного британского климата в район, весьма близкий к экватору. Вот после этого наша мечта о поездке на Канары, мягко говоря, накрылась. Чем — можно не конкретизировать.
БАЛДЕЖ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ
Ленка оторвала меня от всяких там ретроспективных размышлений.
— Мистер Браун, — соорудив строгую морду, объявила Хрюшка, — вы не находите, что следует совершить небольшую прогулку по окрестностям?
— Нахожу, — сказал я. — Мы ж сюда не на отсидку приехали.
— Балдеж! — Кандидата наук пробил самый что ни на есть «Дунькин» восторг. «Надо же! В тропики заехала!»
Отдав ключ портье, мы вышли в парк, где к нам тут же подскочила девочка Анита.
— Вы хотите осмотреть парк? — прощебетала крошка. — Я могу проводить вас и показать все, что заслуживает внимания.
Ленка только хмыкнула. А я сказал:
— Спасибо, мисс. Подскажите, как нам спуститься к океану?
— Вам будет удобнее, если я провожу вас, — Анита демонстрировала неназойливый сервис. Конечно, от пары лишних долларов на чай мы бы не разорились и, будь мы нормальными новороссийскими (в смысле из новой России) туристами, — не устояли бы от эдакого к себе внимания. Но во мне все-таки довольно много сохранилось от Брауна.
— Достаточно будет, если вы укажете нам направление, мисс.
Девочка была хорошо воспитана и, хотя по линии чаевых у нее вышел небольшой облом, не стала корчить оскорбленной рожицы. Напротив, она изобразила приятную улыбочку, оскалив свои натуральные зубки. Правда, после того, как малышка указала нам, куда топать, и мы повернулись к ней спиной, вслед нам было произнесено несколько приглушенных выражений нелестного свойства. Анита прошипела их очень тихо, поэтому смысл ее фраз дошел только до меня. Ленка, если бы услышала, то, наверное, нахамила бы в ответ, но я был вовсе не обидчив. Образы, давно стершиеся и поблекшие в памяти, внезапно стали четче и ярче. Анита напомнила мне очаровашек Марселу и Соледад со всеми их достоинствами и пакостными чертами. У первой достоинств было больше, у второй — вредности, но обе вспоминались с нежностью.
Мы спускались к морю по дорожке-лестнице, выложенной плитами из мраморной крошки.
— Да, хорошо бы попросту приехать сюда на отдых… — с шумом втягивая в себя местные ароматы, проворчала Ленка.
— Будем совмещать приятное с полезным, — ухмыльнулся я. — В прошлый раз у меня неплохо получалось.
— Бахвал! — прищурилась Хрюшка. — Чего ж ты тут в прошлый раз полезного наделал? Революцию, что ли?
Товарищ Чебакова смотрела в корень. Революция была сделана как-то без меня, опять же авианосному соединению 6-го флота пришлось ее переделывать… Клад пополнил федеральную казну США, доллары достались Брауну, Марселу он тоже себе прибрал. А Коротков Коля, вволю настрелявшись, непонятным образом вернулся в Союз и встретил на свою голову вот это умное парнокопытное.
Ленка, по-моему, подумала, что я обиделся, и сказала:
— Не дуйся, Волчара! Не бери в голову. Давай лучше о делах поговорим.
Она была права. Нам пора было обменяться кое-какой информацией. В Лондоне мы собирали ее порознь и наматывали на разные дискеты. Раз в неделю мы «забывали» эти дискеты в «бардачке» взятого напрокат автомобиля, который брали для поездок на воскресные пикники вместе с Генри и Нэнси. Прокатная фирмочка вряд ли числилась в лидерах британского бизнеса, но тем не менее то, что мы отгружали, исправно доходило к Чудо-юду. В том же «бардачке» того же автомобиля мы с Ленкой находили рекламную открыточку с безобидной надписью: «Посетите нас еще раз!» На титульной стороне открытки имелся выпуклый герб фирмы, существовавшей якобы с 1838 года. Наверное, тогда они сдавали напрокат коляски агентам Николая I. Герб фирмы имел свойство отклеиваться после смачивания теплой водой, и под ним обнаруживался маленький квадратик фотопленки, для страховки запаянный в полиэтилен. Этот квадратик был ультрамикрофишей, вмещавшей примерно 20 машинописных страниц информации. Как она добиралась до Лондона — черт ее знает. Точно так же мы знать не знали, как наши дискеты доезжают до Москвы. Можно было только предполагать, что где-то какая-то безвестная «радистка Кэт», спрессовав все килобайты с наших дискет в коротенький, секунд на 30, «би-и-п», запузыривает его в космос, где пролетает какой-нибудь малоизвестный широкой публике спутник. А уж дальше этот «би-и-п» принимает какая-нибудь скромная, не любящая шумной известности «обсерватория», занимающаяся исключительно пульсарами или связями с внеземными цивилизациями. Там «би-и-п» пропускают через какой-нибудь хитренький декодер, переписывают на дискету. Разумеется, граждане-товарищи из организации с трехбуквенным названием (СВР, ФСК или ГРУ), которые прогоняют через себя информашку, ни сном, ни духом не сомневаются в том, что работают на благо Отечества. И уж тем более им не положено помнить содержание того, что через их руки проходит. Информация предназначена не для них. Очень может быть, что идет она какому-нибудь дяде с генеральскими погонами, незримо маячащими на плечах штатского пиджака, а этот дядя тем или иным способом доводит ее Чудо-юде. Но это нас уже не касалось.
