Валерий Горшков - Хищники
— Мы готовы, командир. Эта зажравшаяся сволочь Кирилленко будет плеваться кровью!
Безукладников стоял спиной к бойцам и разглядывал сквозь раздвинутые жалюзи светофор, мигавший желтым светом на пустынном мокром перекрестке. Услышав слова Ганикова, майор повернулся и, как показалось на мгновение бойцам, облегченно вздохнул. Затем подошел к капитану и положил руку ему на плечо:
— Я был уверен, что вы меня поймете. Тогда — вперед! И можете не брать с собой маски. Они сегодня не понадобятся, ведь мы едем к нашему старому знакомому...
Дача высокого питерского чиновника Анатолия Петровича Вяземцева, всерьез метившего на следующих выборах на место мэра, располагалась в живописном месте на окраине поселка Юкки. Несмотря на непогоду, в доме было тепло и уютно. Рядом с камином из красного кирпича, непринужденно развалившись в креслах-качалках и вытянув к огню ноги, сидели сам хозяин дома и его гость, старый приятель и партнер по «прокрутке» серьезных дел, начальник регионального управления по борьбе с организованной преступностью полковник Виктор Викторович Кирилленко. Между креслами примостился столик-бар на колесиках, на котором стояло несколько бутылок с яркими этикетками, лежали пачка «Мальборо», золотая зажигалка «Зиппо», разломанная плитка шоколада и тарелка с тонко нарезанным лимоном. Мужчины не спеша потягивали коньяк из пузатых стеклянных бокалов с толстым дном, курили и вели, как могло показаться со стороны, непринужденный разговор двух приятелей, решивших скоротать ненастный вечер у камина за бутылочкой превосходного французского коньяка. Но так только казалось. Ни один из них никогда ничего не делал просто так.
— Значит, ты все-таки его грохнул... — задумчиво произнес Вяземцев, поднося к губам край бокала, на дне которого колыхался янтарный маслянистый напиток. — Ну что ж, может быть, ты поступил правильно. Может быть...
— Я сделал именно так, как было лучше для нашей безопасности, — решительно заявил Кирилленко. — Правда, я не ожидал, что Бармаш и Ишак решат захватить в заложники девочку и ее мать. Но все уладилось само собой, спецам даже не пришлось расчехлять стволы. Немец застрелил Ишака, Ишак — жену Денисова, ну а господин миллионер прикончил бригадира Бармашова. Девчонку отдали законному папочке, саму операцию приписали ОМОНу — якобы она проводилась без участия спецотряда Безукладникова...
— Как-то гладко у тебя все получается, Виктор! — перебил, повысив голос, Вяземцев. — Думаешь, парни из СОБРа до конца дней будут хранить молчание?! Ни другу за кружкой пива, ни жене в постели — никому ничего не расскажут про то, как ты заграбастал миллион долларов и приказал считать сном три трупа?!
— Не кипятись, Петрович, — сухо пресек Кирилленко словоизлияния Вяземцева. — Они — профессионалы и умеют держать язык за зубами. Даже, как ты говоришь, при женах и других ментах. Хотя правильней было бы сказать — при женах и при других ментах особенно! Они очень хорошо усвоили одну простую и важную вещь — не доверять никому, порой даже самому себе! И лишь приказы своего командира эти головорезы в масках никогда и ни при каком раскладе не обсуждают. А я, как тебе известно, командир их командира! Ну что, есть еще вопросы?! — Полковник перегнулся через подлокотник, бросил на Петровича осуждающий взгляд, взял со столика сигарету и, закурив, снова откинулся на спинку кресла-качалки и перевел взгляд на полыхавшие в камине поленья. От камина тянуло теплом и ароматным древесным дымком. «Интересно, — неожиданно подумал Кирилленко, наблюдая за танцем оранжевого пламени, — почему большинству людей так нравится наблюдать за огнем? Возможно, потому, что есть в этом что-то дикое, языческое, уходящее своими корнями в глубочайшую древность, когда наши предки жарили на горячих углях освежеванную тушу забитого на охоте мамонта... Огонь означал для них жизнь!»
— Ладно, не буду с тобой спорить. — Вяземцев лениво махнул рукой, словно отгонял назойливую муху. — В конце концов ты, а не я профессиональный мент и тебе виднее, как проворачивать подобные дела и прятать концы в воду. — Анатолий Петрович на секунду замолчал, потом на его круглом, сытом и раскрасневшемся от тепла лице вновь появилось озабоченное выражение. — Меня беспокоит другое...
— Что именно? — без особого интереса спросил Кирилленко, выпустив в сторону камина струю сигаретного дыма и допив остатки коньяка.
— Сначала ты мне сказал, что этот Денисов нанял какого-то высокооплачиваемого киллера, Ворона, кажется, чтобы замочить Пегаса, якобы виновного в смерти его близких. Потом, практически одновременно с гибелью Денисова, во время празднования дня рождения Пегаса роскошная яхта, на которой все происходило, вместе с самим хозяином и несколькими известными «быками» взлетает на воздух. И сразу же вслед за этим среди питерских бандитов начинается настоящая война за освободившийся трон! Случайность?! Ну нет... Сколько уже «бычьих» трупов за последние три дня?
— Около двадцати. — Кирилленко глубоко вздохнул, его лоб прорезали глубокие морщины. — Ты прав. Идет передел власти в городе. Но ты забыл одну прописную ментовскую истину — когда собаки дерутся между собой, к ним легче подойти незамеченным. Последние сорок восемь часов ОМОН работает не покладая рук. Я как-никак все-таки начальник управления по борьбе с оргпреступностью, и мне нужны показатели раскрываемости, нужны бандитские души! Сейчас самый благоприятный период... Хотя, когда он закончится, мне скорее всего, придется все же уйти на покой... Мы с Пегасом, что ни говори, — усмехнулся Кирилленко, — были хорошими партнерами. Он время от времени скармливал мне всякую мелочь для отчетности, а я не особо вмешивался в те его дела, которые обходились без «мокрухи». С чего и имел. Теперь все будет иначе.
— Испугался? — усмехнулся, повернувшись к полковнику, Вяземцев. — Или что?
— Или, — спокойно ответил Кирилленко. — У меня уже достаточно сбережений, чтобы спокойно встретить старость в каком-нибудь двухэтажном домике на берегу живописного водоема. Я уже присмотрел участок для строительства недалеко от Усть-Луги. Знаешь Бабинское озеро?
— Стало быть, решил выйти из игры? — нахмурился чиновник, и губы его дрогнули в усмешке. — Ну что ж, возможно, ты и прав. Скоро очередные выборы, и мне, судя по ситуации и опросам, придется серьезно побороться с Собачниковым за пост мэра. И хотя свободных денег у меня не столь много, я все-таки попробую рискнуть и вложить их в бизнес. Уж очень хорошие доходы приносит торговля нефтепродуктами, нельзя игнорировать такой шанс! — Анатолий Петрович затушил сигарету в хрустальной пепельнице. — Хорошо, поступай как знаешь. Кстати, ты так и не рассказал мне, что за подарок преподнесли вам полицейские Стокгольма? Рации какие-то хитрые, что ли... Я ведь в Москве был, когда шведы в город приезжали, так что встретиться с ними не смог. — Вяземцев плеснул себе еще коньяка и с интересом посмотрел на Кирилленко. — Доволен подарком?
— На халяву и уксус сладкий, — засмеялся полковник. — Да, в общем-то, не так уж много они нам подарили. Зато потом раструбят на весь мир, в какой заднице сидят органы правопорядка второй российской столицы и какой широкий жест сделала в связи с этим доблестная полиция Швеции! А там были-то всего-навсего две коробки с аппаратурой связи и один комплект для скрытого видеонаблюдения...
Кирилленко поднял почти уже опустевшую бутылку коньяка и уже наклонил ее, чтобы подлить в бокал благородного напитка, как вдруг лицо его окаменело, глаза округлились, а нижняя челюсть безвольно отвисла, обнажив стройный ряд фарфоровых зубов.
— Господи!.. — прохрипел он, ставя бутылку обратно на столик и переводя безумный взгляд на Вяземцева. — Как же я раньше-то не подумал?! Где телефон?! Быстрее!!!
— Ты что, Витя, с ума спрыгнул? — поинтересовался чиновник, доставая из кармана маленькую трубку сотового телефона. — Или забыл дома утюг выключить?
— Считай, что два утюга, — зло бросил полковник, выхватывая из рук Анатолия Петровича телефон и быстро нажимая на кнопки. Затем повернулся вместе с креслом к двери, едва не опрокинув столик, и крикнул: — Эй, вы там!..
Из-за плотно прикрытой двери в гостиную донесся топот ног, и десять секунд спустя в комнату ввалились два коротко стриженных бугая, до этого игравших в нарды этажом ниже. Один из них был телохранителем Анатолия Петровича, второй — личным шофером Кирилленко, водителем стоявшей внизу служебной «Волги». Оба уставились на сидевших возле камина мужчин в ожидании распоряжений. Вяземцев выглядел несколько озабоченным, а лицо полковника, прижимавшего к уху трубку сотового телефона, было белее мела.
— В чем дело, шеф? — рявкнул телохранитель Петровича, переглянувшись с «коллегой». Его огромная ручища с толстыми пальцами почти машинально скользнула за борт зеленого пиджака.
