Александр Тамоников - Девятый конвой
– Вставайте, уроды, пришел ваш час! – взревел бородатый ополченец, похожий на лешего.
Пленные завозились, стали прятаться друг за друга, просили не убивать. Кто-то ныл, что их насильно отправили на войну, другой божился и клялся, что лично никого не убивал. Он вообще автомат сегодня увидел впервые в жизни.
– Да заткнитесь вы, уроды трусливые! – резко бросил товарищам рослый светловолосый боец из числа идейных. – Чего вы тут разнылись как бабы? Пусть убивают, видят, что мы их не боимся.
– Все, отставить, хлопцы! – бросил Шамахин, подойдя. – Мы не такие, как они. Грузите всю гоп-компанию в фургон – и в Холмодол, на Скоропадского. Будем судить – мы же цивилизованные люди. Косых, Лупенко! – прокричал он в рацию. – Собирайте людей, все на позиции! Или вы еще не в курсе, что сейчас вас утюжить будут?!
Глава 2
Ильичевку, важную в стратегическом отношении, ополченцам удалось отбить, но ситуация вокруг Холмодола складывалась отчаянная. Через два часа украинские войска снова пошли на штурм истерзанного поселка. Видно, кто-то в руководстве АТО, не приученный думать, решил забрать его любой ценой. Потрепанные подразделения «Дайнара», усиленные национальной гвардией, подошли на триста метров, стали окапываться.
Поселок подвергся массированному удару ракетных систем залпового огня «Ураган». Плотный дым завис над домами. Разлетались в щепки частные строения. Целые улицы превращались в выжженные руины. Взорвался подземный склад горюче-смазочных материалов на южной окраине. Прямое попадание снаряда пробило его крышу. Пламя охватило близлежащие строения.
Защитники Ильичевки пока помалкивали. Технику они худо-бедно замаскировали, личный состав закопался в землю. Казалось, в округе не осталось никого живого.
Но только через поле двинулись танки, а за ними пристроились группы пехотинцев, как околица отозвалась дружным огнем. С западной оконечности Холмодола, поддерживая обороняющихся, ударили «Грады» и били, не переставая, в течение нескольких минут. Корректировщики потрудились на совесть. Позиции атакующих батальонов накрыла завеса разрывов. Горели танки, БТРы, между ними в дыму метались солдаты.
Наступление теряло смысл, хотя руководство силовой операции и требовало взять Ильичевку, не считаясь с потерями. Уцелевшая техника спешно разворачивалась и покидала зону обстрела. Пехота тоже спасалась бегством.
Ближе к вечеру полковник Шамахин провел расширенное совещание с командирами подразделений. Штаб обороны располагался в глубине квартала за Звездной площадью, в так называемом тихом центре Холмодола. Здесь уцелели несколько панельных пятиэтажек, хотя во многих из них и зияли дыры.
Штаб был оборудован в технических помещениях подземного гаража, вырытого несколько лет назад по заказу мэрии. Он надежно охранялся, имел несколько выходов. Ни одна из попыток его разбомбить не увенчалась успехом. Электричество в осажденном городе включалось редко. Освещение поступало от дизельного генератора, работающего в режиме строгой экономии.
Дмитрий Владимирович угрюмо посмотрел в серые от усталости лица подчиненных. Они забыли, что такое сон, ели на бегу, отдыхали стоя, почти перестали бриться и заниматься личной гигиеной.
Докладывал начальник штаба майор Волошенко. Он был заместителем директора «Холмодолэнерго», четыре года воевал в Афганистане, сменил офицерские погоны на костюм большого босса, но в душе навсегда остался русским солдатом. Майор сообщил, что все подразделения приведены в порядок, занимают позиции и в любой момент готовы отразить нападение. С боевым духом все в порядке – маргиналы и случайные люди давно покинули ряды ополчения.
Появилась хорошая новость. Два часа назад по коридору, удерживаемому в районе Ильичевки, в город прибыло из Луганска небольшое подкрепление – сорок ополченцев под командованием лейтенанта Шубина. У них стрелковое оружие, два грузовика «ГАЗ-66», несколько полковых минометов, пара комплектов переносного зенитно-ракетного комплекса «Игла» и одна чудовищно старая, но исправная «Стрела 2-М». Бойцы рассредоточены по подразделениям и вливаются в коллективы.
– На этом хорошие новости исчерпываются. – Майор устало махнул рукой. – Теперь послушаем командиров подразделений.
Выступил раненный в руку командир второго отряда Юрий Коржин, бывший спецназовец, успевший повоевать в Ираке в составе украинских миротворцев, но так и не принявший душой незалежную. Описали обстановку спокойный и рассудительный Борисов из четвертого отряда, подчеркнуто добродушный Юрченко из первого.
За ними взял слово подполковник запаса Петрик, командир огневой группы поддержки, базирующейся в поселке Новодвор. Потерь за последние сутки у него не было. На боевом дежурстве стояли все подразделения: батарея «Градов», четыре САУ «Акация», два зенитно-ракетных комплекса «Бук». Но боеприпасов оставалось мало, от силы на полчаса активного боя. Подвоз свежего боепитания не осуществлялся уже давно.
В подразделениях Борисова и Юрченко только стрелковое оружие да по несколько наступательных гранат на нос. У Коржина – танки, несколько бронетранспортеров, но он и держит самый ответственный участок фронта, который оголять нельзя. Трофеи, захваченные в Ильичевке, – приятный довесок, да и украм накостыляли неплохо. Но больно уж это смахивает на пиррову победу.
У Светлова погибло больше сотни бойцов – потери тяжелые и невосполнимые. Шестнадцать человек отправлены в госпиталь с осколочными и пулевыми ранениями. Не хватает людей для обороны такого большого города. Шесть с небольшим сотен – капля в море. За последние сутки в ряды ополчения записались двенадцать горожан, все необученные. Если они и служили в армии, то много лет назад.
Для прикрытия протяженных участков фронта приходится использовать мобильные группы на джипах, которые постоянно меняют места дислокации и создают иллюзию мощной оборонительной группировки. Но и с прогулками по фронту дело обстоит не очень-то хорошо. Запасы бензина иссякают. А если учесть взорванное хранилище в Строительном переулке!.. Еще неделя, и нечем будет заправлять тяжелую технику. Придется ее закапывать и использовать в качестве стационарных огневых точек.
Луганские власти обещают прислать подкрепление, поставить горючее, но воз и ныне там. В принципе, оно и понятно. В столице ЛНР тоже ситуация аховая.
– Что поделать, товарищи офицеры, трудна работа террориста, – устало пошутил Шамахин. – Думаю, мы справимся, нужно еще немного потерпеть. Докладывайте, Михаил Васильевич. Как у нас дела на гражданском поприще?
Народный мэр Павленко, мужчина средних лет с лицом, отекшим от усталости, может, и от чего-то еще, энергично раздавил окурок в пепельнице.
– Похвастаться нечем, Дмитрий Владимирович. – Он говорил осипшим голосом, простыл после падения в канализацию, куда зачем-то полез вместе с ремонтниками. – В городе разрушено больше половины зданий, коммуникации не работают. Вчера бригада электриков подключила микрорайон Горки, а через полчаса в подстанцию попал снаряд и… в общем, там немного выбило пробки, – пошутил Павленко. – Ремонтировать уже нечего, надо новую подстанцию строить. Похоже, работал корректировщик, сообщил украм координаты, и они разнесли объект. Хорошо, что в жилые дома не попали. Это, кстати, становится повсеместной практикой. В городе работают наводчики, сообщают данные об объектах артиллеристам, и те резвятся по полной программе!..
– Стреляли в водовод, а попали в родильный дом, – угрюмо сообщил майор Волошенко. – Наши ребята поймали этого упыря. Приезжий из Ивано-Франковска, косил под грузчика в продуктовом магазине, а с собой таскал карту города, разбитую на квадраты. На ней нанесены все объекты жизнеобеспечения. Его даже допросить не успели – женщины растерзали, забили кирпичами.
– Туда и дорога, – проворчал Павленко. – Продукты в городе кончаются, Дмитрий Владимирович. Работают два магазина на Плановой. Там каждый день огромные очереди. Прошлую гуманитарку давно раздали, новая не предвидится. Газ отключен. После взрыва на распределительной станции решили отрубить подачу, а то взорвемся всем городом к едрене фене. Канализация не работает, разбомбили очистную на Герцена, и всю улицу залило нечистотами. Колодцы и колонки не справляются, к ним выстраиваются жуткие очереди. Ребята подвозят воду в жилые районы, раздают по двадцать литров на руки, но это почти ничто…
– Сколько людей осталось в городе? – перебил его Шамахин.
– По нашим оценкам, не больше пятнадцати тысяч. Сидят в подвалах, на улицу выходят редко. Каждый день уходит человек по триста. Организованно эвакуировать не всегда получается, не хватает автобусов, да и силовики обстреливают дорогу. Многие прорываются на личном автотранспорте. Каждый день кто-то гибнет, бывает, что целыми семьями. На кладбище уже не хватает мест, похоронные команды не справляются. Морги переполнены, трупы негде хранить. Вчера было восемнадцать покойников. Сегодня уже поступило больше ста сорока. Это ополченцы и мирные жители из Ильичевки, еще пятерых накрыло в маршрутке на Пятницкой улице. Работают несколько команд, составленных из гражданских добровольцев. Мы стараемся оперативно убирать трупы с улиц, чтобы не пошла эпидемия. После каждого обстрела проверяем пострадавшие квартиры на наличие погибших. Есть еще такие несознательные граждане, которые боятся оставлять свои жилища, сидят в них, пока не накроет. Дело снова упирается в проблему бензина. Военные не очень охотно делятся с моими людьми, требуют какие-то справки, ссылаются на отсутствие горючего.
