Сергей Соболев - Мясорубка
Нет, Брэдли и сейчас, после окончания кампании, был далек от мысли, что результаты выборов подтасованы или что Запад оказал на их окончательный исход решающее влияние. Россия странное государство, с обычными мерками к русским подходить нельзя. Но эти вот цифры в сочетании с некоторыми другими известными ему фактами посеяли в его сознании зерна сомнений. И в первую очередь в том, что картина Russian Reality[3], которую он и его западные коллеги рисуют в своих репортажах, является правдивой.
Но в те мартовские дни о подобных вещах он еще не задумывался. Высказанная Бергманом идея написать книгу пришлась ему по душе, так же как и ее тема и будущее название. В преддверии президентских выборов объединенные силы демократов предпримут решительное наступление на последний оплот большевизма в России. К двухтысячному году от коммунизма останутся лишь дурные воспоминания, кадры кинохроники и скупые строчки в учебниках истории.
Брэдли взялся за дело с присущей ему энергией. Он восстановил связи с некоторыми интеллектуалами, поддерживающими оппозицию, через русских коллег и с помощью приятелей из деловых кругов ему удалось отследить каналы финансирования компартии, точнее, часть этих каналов, но для анализа данных у него было и так достаточно, зато в дополнение к этому он существенно пополнил свое досье на лидеров комдвижения и народно-патриотического блока. Таким образом к середине июня материала скопилось на добрый десяток книг. Но работа над рукописью не клеилась. Может быть, из-за фактов, которые большинство людей предпочитают не замечать. Брэдли не хотел обманывать своих будущих читателей, преподнося им искусственно сконструированную схему, он собирался написать правдивую, а главное, в меру оптимистичную книгу о России. Конечно, в России, как и повсюду, существует коррупция, преступность, масштабы злоупотреблений впечатляют, но демократы у власти всего пять лет, возраст младенческий, а со временем детские болезни удается вылечить. Да, следует признать, что правящая партия проводит предвыборную кампанию с невиданным цинизмом, но выбор средств диктуется вполне реальной угрозой реставрации коммунизма.
С некоторых пор Брэдли утвердился в мысли, что кто-то ему подыгрывает, кто-то подсовывает ему материал прямо в руки. Это стало очевидно, когда он попытался прояснить для себя источники финансирования избирательной кампании нынешнего президента, причем те, что лежат вне правового поля. Ни для кого не секрет, что избирательные фонды формируются не только за счет легальных поступлений. Существует так называемая «черная касса» разветвленной системы каналов поступления денежных средств в этот нелегальный фонд. Когда речь идет о крупных спонсорах, отстегивающих средства в президентский «общак», то за каждым из них стоят крупные фирмы, банки или финансово-промышленные группы. В его родной стране подобные технологии были уже давно обкатаны. За свободу нужно платить – этот лозунг далеко не нов. Другой вопрос, какую цену придется за нее уплатить.
Лет эдак пять тому назад он купил для своего юного отпрыска в магазине мозаику. Дети называют эту игру смешным словом – «пазлик». Придя домой, открыл коробку и провозился с сыном до поздней ночи. Словом, сам себе устроил головную боль. Задачка была средней сложности – из пяти сотен фрагментов нужно составить картинку, на которой изображена сценка из мультфильма о Микки-Маусе. Мозаику удалось собрать лишь за несколько вечеров. В последнее время кто-то пытается сыграть с ним в ту же игру, только в роли несмышленыша на этот раз выступает сам Брэдли.
Нельзя сказать, чтобы он сидел сложа руки. Попытался навести справки через русских приятелей: «кто?», «зачем?» и «почему я?». Его собеседники пожимали недоумевающе плечами, но чаще пичкали его слухами. Однако слухи эти на поверку оказывались очень даже правдивыми. И укладывались в его схему, как бильярдный шар в лузу.
Это подыгрывание начинало его раздражать. Почему бы, в конце концов, не подойти и не сказать прямо: «Мистер Брэдли, у нас есть для вас хороший материал. Дело за малым – обеспечьте его публикацию в свободной западной прессе». Страшно, господа? Боитесь засветиться? А Майкл Брэдли, по-вашему, кто, рыцарь без страха и упрека? Или вы держите его за лоха, который не замечает, что с ним играют крапленой колодой?
Последние две недели журналист ощущал на себе пристальное внимание русских спецслужб. В конце восьмидесятых, когда он только осваивался в незнакомом для него громадном городе, время от времени за ним устанавливали контрольную слежку, а телефон ставили на прослушивание. Тогда он относился к подобным вещам спокойно, даже с некоторой долей юмора. Но сейчас эта негласная слежка была ему неприятна. А тут еще соотечественники вдруг переполошились, церэушники все провода оборвали, разыскивают его второй день. И если еще сравнительно недавно он сомневался в самом факте существования этой странной и непонятной ему игры, то с каждым днем сомнения таяли, как утренний туман. То обстоятельство, что его взяли в разработку, особых опасений у Брэдли не вызывало. С ним не раз пытались играть в подобные игры. Обычно его разбирало любопытство: чего эти люди от него хотят? В чем заключается их интерес?
И все же разработчикам, – если таковые, конечно, существовали наяву, а не в больном воображении журналиста, – нужно отдать должное. Характер Брэдли они изучили досконально. Челюсти у него устроены, как у акулы: если он схватил наживку, то обратного хода нет, не разомкнет зубы, пока не проглотит ее целиком.
Брэдли еще не решил для себя, как ему поступить. Следует ли ему хватать эту наживку или лучше прикинуться простаком, сделать вид, что он не замечает той возни, которую устроили вокруг его персоны. Но на встречу ехать нужно. Следует разобраться, кто это подсовывает ему такой с виду лакомый и желанный кусочек.
ГЛАВА 4
Брэдли нарушил первый пункт инструкции – ему было сказано прогуляться пешком до «Пушкинской», спуститься в метро, на «Китай-городе» сделать пересадку на Калужско-Рижскую линию и двигать в сторону проспекта Мира, он же предпочел добираться до места рандеву с помощью личного автотранспорта. Раз он так позарез им нужен, пусть сами подстраиваются под него. И вообще Брэдли для себя пока еще ничего не решил.
Мобильный телефон трезвонил всю дорогу. На пейджере одно за другим появились два сообщения: «Милый, позвони домой» и «Брэдли, срочно свяжитесь с бюро».
Журналист припарковал свой «Опель Омегу» на стоянке рядом с комплексом «Олимпийский». Спустился к проспекту Мира, у входа в метро смешался с толпой. Прохожие скользили по нему равнодушными взглядами и шли дальше по своим делам. Печень перестала его беспокоить, зато проснулось чувство голода. На следующий день после крутой попойки такое с ним иногда случалось. Он называл это ямой желудка. Появлялся зверский аппетит, и чувство голода удавалось притупить лишь хорошей порцией еды.
Брэдли перешел по подземному переходу на другую сторону проспекта, где среди стандартных уличных ларьков разместился небольшой летний павильон. Заказал пару горячих бутербродов с сосисками и сыром и тут же с жадностью проглотил их, запив несколькими глотками «Тюборга». Поблизости крутился небритый мужичонка, похожий на бомжа, с завистью поглядывал на трапезничавшего Брэдли. Американец хотел выбросить недопитую бутылку в урну, но, наткнувшись на его умоляющий взгляд, отказался от своего намерения, оставив ее на столе. В этот момент ему в голову пришла неожиданная мысль. По всем канонам классического шпионского триллера, сейчас должна была прозвучать контрольная фраза, нечто вроде: «У вас продается славянский шкаф?»
– Мужик, а мужик… Дай денег?! Дай две тысячи, а?
Брэдли оценил весь комизм ситуации и весело рассмеялся. Достал из бумажника десятитысячную купюру, хлопнул обомлевшего бомжа по пыльной спине и направился обратно к подземному переходу.
«Идите вы к черту, парни, – беззлобно подумал американец. – Извините, но я был о вас лучшего мнения. Ждать, пока вы раскачаетесь и скорректируете свой план, у меня нет ни времени, ни желания. Так что адью, встретимся как-нибудь в другой раз».
– Белорусский вокзал.
Брэдли настолько опешил от неожиданности, что даже остановился. Фраза прозвучала у него над самым ухом. Он находился в гуще толпы, и спешащие по своим делам люди обтекали его со всех сторон.
Ну хорошо, сказал себе американец, я уделю вам еще полчаса времени. Но это максимум, на что вы можете рассчитывать.
На этот раз он решил воспользоваться услугами метрополитена. До Белорусского вокзала он добрался за десять минут. Превосходное знание русского языка и местных обычаев позволяли ему чувствовать себя в толпе москвичей вполне комфортно. Он настолько сросся с местной средой, что временами даже думал по-русски. Здесь сыграло свою роль и то обстоятельство, что он предпочитал снимать квартиру для своей семьи в обычном московском доме. Но в данный момент играть в выдуманную им же самим игру «Почувствуй себя русским» у него не было никакого желания.
