Владимир Шитов - Опасные заложники
— Последний раз поверю вашему слову.
— Так я могу идти? — желая как можно быстрее поделиться согласием Костыля с членами своей бригады, заспешил Лось.
— Не спеши, коза, в лес, все волки твои будут… В отношении бабы вы толково придумали, но если она станет демонстрировать свои способности вместе с мужиком, то, я думаю, спектакль получится интереснее.
— Если можно устроить выступление еще и с мужиком, то мы за милую душу!
— Бабки за завтрашний концерт пойди собери сейчас и принеси мне.
Требование Костыля Лось исполнил с четкостью дисциплинированного солдата.
Костыль знал, что на чердаке почти каждого барака имелись картины местных художников-любителей, изображавшие крупным планом голых женщин в непристойном, эротически возбуждающем виде. Зеки часто поднимались на чердаки не для того, чтобы дать оценку мастерству художника-зека, а чтобы посмотреть на картину, возбудить свою плоть, заняться мастурбацией и опустошенным уйти, уступая место другому, такому же как он, страждущему. Поэтому Костылю просьба Лося была понятна и он согласился ее удовлетворить.
Глава 6. НЕОБХОДИМОСТЬ ЛИ ЭТО?
Просьбу Лося не трудно было выполнить, так как в период затянувшейся горбачевской "перестройки" опустившихся людей, занимающихся попрошайничеством, бродяжничеством, мошенничеством, проституцией развелось много. Их уже не надо было искать. Они постоянно стали попадать добропорядочному человеку на глаза и, честно говоря, уже порядком стали надоедать. Эта опустившаяся часть населения давно потеряла честь, совесть, свои принципы, с которыми начинала жизнь. Такие люди готовы были за копейку исполнить любую прихоть денежного человека.
В тот же вечер Костыль через "дорогу" передал на Волю свою заявку вместе с частью собранных Лосем денег — гонорар за услуги "артистов".
На другой день бригада Лося до обеда трудилась вдохновенно и дружно, даже Рахол и тот в предвкушении предстоящего "спектакля" отрабатывал деньги, занятые на оплату за его просмотр, не нуждаясь в понукании Лося.
В точно оговоренное сторонами время на территории птичника появилась крупногабаритная женщина и мужчина. Мужчина был ниже женщины на голову, но зато моложе ее. Площадка перед птичником служила им сценой. Деревянный забор, огораживающий территорию птичника, не позволял случайным прохожим, проходившим мимо, видеть то, что видели зеки со своей стройки.
"Артисты", помахав руками уставившимся на них зекам, дали понять, что и они видят своих зрителей. Женщина, похоже, не имела никакого понятия о стриптизе. Вместо медленного, томного раздевания по частям, она тут же сбросила с себя халат и сразу оказалась в одежде Евы, обнажив зекам все свои прелести. Каждая ее грудь оказалась с голову партнера. Женщина, нагнувшись, стала по очереди качать, мять и нянчить их как малых детей. Тем временем мужчина, раздевшись догола, немного поласкал женщину и пристроившись сзади, приступил к выполнению своей мужской обязанности. Партнеры то падали на расстеленный на земле плед, то вставали, меняя способы совокупления. Они старательно и не без успеха возбуждали своих зрителей.
Одни из них уже занимались "самообслуживанием", другие, более авторитетные, удовлетворяли свою страсть с кочетами, некоторые из которых, благодаря артистам, даже испытывали удовольствие от совершаемого в отношении их унижения. Только три пожилых зека ничем не возбуждали себя, а лишь курили и улыбаясь смотрели на "артистов". Но, как бы там ни было, и чем бы зеки не занимались, взоры всех были устремлены на импровизированную сцену и на "артистов".
После "концерта" и после перерыва работа у зеков на крыше уже не клеилась. На второй день "концерт" повторился. В этот день бригада Лося покрыла крышу шифером и была снята — с выводного объекта. "Артисты" лишились "работы" и своих преданных зрителей.
Глава 7. ПРИКАЗ № 401
Совместным приказом МВД и Генеральной прокуратуры страны от 2 1 ноября 1992 года осужденные, отбывающие наказание в ИТК разных режимов, получили право на отпуска, позволяющие им покидать ИТК и ездить в гости к своим родственникам на двенадцать рабочих дней без учета времени потраченного зеком на проезд в оба конца. Но процедура получения такого отпуска была довольно сложной, а поэтому не у каждого зека мечты об отпуске осуществлялись в реальной жизни.
Прежде всего зек, желающий получить отпуск, должен был отбыть в ИТК не менее двух третей назначенного судом наказания. Только тогда он имел право написать заявление на имя начальника учреждения с просьбой получить возможность использовать предоставленные ему приказом № 401 права. С получением согласия начальника, зек, написавший такое заявление, переводился на улучшенные условия содержания. На такого зека начальник отряда заводил личное дело, в котором группировался весь материал об его поощрениях и наказаниях. После этого зек должен был отработать в ИТК одиннадцать месяцев не получив ни одного замечания, не допустив ни одного нарушения правил внутреннего распорядка. И только тогда в прокуратуру края, области, республики направлялось ходатайство о предоставлении длительного отпуска тому или иному зеку. После утверждения ходатайства соответствующим прокурором, оно претворялось с жизнь.
Даже зек, отбывающий наказание в колонии строгого режима, мог получить отпуск домой. Ему надо было только взять себя в руки и неукоснительно выполнять все требования, которые предъявлялись к нему администрацией ИТК. Такое легче сказать, чем сделать. Не удивительно, что многие осужденные с такой "ношей" не справлялись и срывались, допуская нарушения режима содержания и внутреннего распорядка, чем автоматически исключали себя из списков претендентов на отпуск. Но особо терпеливые и целеустремленные зеки преодолевали все препятствия, которые их ждали на пути к отпуску, и получали право на него. Прибыв к месту своего постоянного жительства, они обязаны были явиться в РОВД и сделать там отметку в отпускном удостоверении о времени прибытия и времени убытия, когда возвращались обратно в ИТК.
Одни отпускники старались у себя дома за двенадцать дней переделать всю мужскую работу, которая их ждала, пока они находились в ИТК. Другие решали не менее важные семейные проблемы: женитьба и замужество детей, проводы сыновей в армию и так далее. Третьи, получив долгожданную временную свободу, старались столько употребить спиртного, чтобы воспоминаний о "счастливых" днях хватило на весь оставшийся срок.
Возвращались отпускники в ИТК уставшими, опустошенными, но душевно успокоившимися. У некоторых из них темнели под глазами синяки, но и они были довольны. Невозвращенцев, пустившихся в бега, были единицы. Погоды своим поведением они не делали, а поэтому не могли помешать работникам ИТК претворять требования приказа № 401 в жизнь.
На зека, не вернувшегося в ИТК к установленному сроку, через десять дней после его неприбытия объявлялся местный розыск, по истечении тридцати дней — всероссийский. Такого нарушителя приказа № 401 уже приравнивали к лицу, совершившему побег из-под стражи, со всеми вытекающими отсюда последствиями: при задержании и сопротивлении оперработники имели право убить его. Задержанному и вновь представшему перед судом невозвращенцу добавлялся срок наказания как за совершенный побег.
Были такие зеки, которые зарабатывали себе право на отпуск только с одной целью — совершить новое преступление. Они у Костыля находились на особом учете. Через законников на воле он искал для них соответствующую их специальности "работу".
Глава 8. МЕДВЕЖАТНИК АГАВ
В ИТК отбывал наказание за участие в ограблении банка зек по кличке Агав. Ни сотрудники колонии, ни зеки не знали, что означала эта “собачья" кличка. Только сам Агав знал, что это слово в переводе с греческого (агалос) означало "прославленный".
Внешность Агава не вызывала к себе почтения. Он был щуплым, явно не наделенным физической силой мужчиной, склонным к облысению в свои сорок девять лет.
Но недаром говорят, что внешний вид бывает обманчив. Неказистый Агав был опытным медвежатником, имевшим огромный авторитет в преступном мире. Свою работу он знал в совершенстве, чувствительные пальцы рук оберегал от любого физического труда, а со своим слухом на флоте он обязательно стал бы акустиком.
Был случай, когда его друзья принесли ему магнитофонную запись работы замка одного сейфа с шифром. Прослушав запись, а позже ознакомившись с самим сейфом, он в течение нескольких минут постиг секрет его замка и открыл сейф. Члены банды, в которой он тогда состоял, а это было в 1985 году, смогли взять из кассы крупного завода три миллиона рублей. По тем временам это была огромная сумма денег.
Последний раз Агав попал в ИТК не по своей оплошности и вине. С сейфом в акционерном объединении "Вымпел" он разбирался где-то минут десять, открыл его. Члены банды изъяли оттуда крупную сумму денег и скрылись с места преступления. Но работники уголовного розыска каким-то чудом вышли на их преступную группу, многих, в том числе и Агава, задержали. Прижатые доказательствами, бандиты вынуждены были признаться в преступлении. Но каждый арестованный признавал свою вину только в том, что было доказано материалами уголовного дела. Так было оговорено раньше на всякий случай. Когда такой "случай" наступил, они воспользовались своей предусмотрительностью. Именно благодаря ей роль медвежатника в их группе взял на себя вор по кличке Енох. Вот почему Агав прошел в суде как рядовой член преступной группы, получив всего шесть лет лишения свободы, тогда как Енох, став для него громоотводом, был осужден к десяти годам.
