Я вернулся. Том 4 - А. Байяр
Вот она задала мне прямой вопрос. Прямее некуда. Но сейчас в голове даже мысли не промелькнуло, чтобы снова солгать ей.
Поэтому я промолчал.
— Так я и думала, — шепотом произнесла девушка, и глаза ее моментально наполнились слезами. Глаза, которые всё еще не выражали ни единой эмоции, как бы странно это ни звучало. — А ты вот думал, что я дура. Что за моей спиной можно строить такие грандиозные планы, ни во что меня саму не посвящая… Какой фигурой я являюсь в твоей хитроумной партии, Алекс Валкер? Я вообще хоть что-то значу для тебя, как человек? Хоть что-нибудь?
— Да, — неожиданно быстро для самого себя ответил я. — Да, значишь, — повторил, но голос мой предательски дрогнул.
— Неужели? А если я скажу, что не верю тебе? — с вызовом посмотрела на меня она.
Я просто молча продолжал наблюдать за тем, как слезы катятся по ее щекам, но в какой-то момент Харин это надоело. Она вырвала свою руку из моей и сделала шаг назад.
— Председатель ничего не узнает. От меня, — бесцветным голосом добавила девушка. — Тебе ведь нужна фора, чтобы занять его кресло? Но если ты решишь пересечь черту, я первой об этом узнаю… менеджер Валкер. Ведь ради своей семьи я тоже готова на всё.
С этими словами Харин развернулась и, выпрямив спину, направилась дальше по коридору, ни разу не обернувшись.
Только когда девушка завернула за угол и скрылась из поля зрения, я позволил себе судорожно выдохнуть и сесть на скамейку перед палатой. Запустить пальцы в волосы, пропахшие дымом, и прикрыть глаза.
Всё-таки она слышала. И услышала достаточно.
Глава 24
Бах! Бах! Бах!
Кровь ручейками текла по моим запястьям, впитываясь во влажную почву и смешиваясь с дождем.
Бах! Бах! Бах!
Регенерация проигрывала скорости, с которой я раздирал костяшки пальцев об жесткую кору очередного дерева, летящую во все стороны из-под моих кулаков. Какого по счету?.. Меня это не волновало. Нисколько.
Вот отчетливый хруст ствола заставил сделать пару шагов назад, и дерево с оглушительным треском рухнуло наземь буквально в метре от меня. Тяжело дыша, в легкой рассветной дымке я лишь сейчас окинул взглядом редколесье и оценил результаты своей самотерапии.
Двенадцать поваленных деревьев. Неплохо, но не сказал бы, что такого рода разрушение было сравнимо с темпами, с которыми рушилась моя собственная жизнь.
А ведь старина Хоку был прав. Нельзя позволять кому бы то ни было вторгаться в свой маленький мир, и уж тем более как-то влиять на него. Чувства, эмоции… Они мешали мне мыслить рационально. Мешали всецело посвящать себя истинной цели и ослабляли меня, методично подтачивая изнутри и незаметно меняя.
Если бы я вовремя заставил себя остановиться и провести черту, как тогда на городском пляже, то поведение Харин нисколько бы не отразилось на мне. Однако я позволил себе проявить слабость… и вот ее плоды.
Поднес правую окровавленную руку к лицу и покрутил ее, изучая повреждения. Тыльная сторона ладони была истерзана в мясо, но физическая боль сейчас всё равно не могла бы соперничать с ментальной.
Ну а с другой стороны… о чем я вообще думал? О том, что узнав правду, Харин примет мою сторону и бросится ко мне с распростертыми объятьями? На что надеялся, держа внучку своего врага в неведении? Более того, при любом случае в разговорах с ней продолжая лгать в лицо?
Нет, ее поведение стало вполне предсказуемым итогом. Теперь мне не придется выбирать между королем и королевой. Я мог поставить и шах, и мат, долго не раздумывая над следующим ходом, но… испытаю ли я долгожданное удовлетворение, выиграв эту партию? Или лучше было бы согласиться на ничью?..
— О чем я вообще думаю, черт подери?.. — в сердцах выругался, сплюнул на землю и побрел к обочине дороги, где пару-тройку часов назад припарковал машину.
Пришлось выехать за город, чтобы иметь возможность сбросить накопившийся стресс вдали от людей, на лоне природы. Немного побыть одному, прийти в себя и решить, что же делать дальше. Но кто же знал, что помимо этого я с голыми руками выполню почти дневную норму лесоруба?
Взяв из багажника дорожную аптечку, уселся в машину и принялся обрабатывать руки.
Я и так знал, чем следует заняться в ближайшее время. Каким-то образом вычислить Хоука, пока он не устроил в городе следующий теракт. Или же не взломал сервера корпорации «Чен Групп», чтобы выйти на меня самостоятельно, что наиболее вероятно.
Личная жизнь должна отойти для меня на второй план, если я вообще однажды заслужил бы право на эту самую личную жизнь. С Харин… или же без нее.
Стер кровь, обработал костяшки пальцев антисептиком и перебинтовал.
На первое время сойдет, а дальше в ход вступит искусственно усиленная регенерация — подарок почившего отца. Даже немного жаль, что он обделил схожими способностями второго ребенка, потому что Джине регенерация пригодилась бы сильнее, чем мне. Любительнице совать нос, куда не следует, и строить из себя невесть что.
Хотя, наверное, это у нас семейное, и винить сестренку в необдуманных поступках я не вправе. В конце концов, у нее не было достойного наставника, который денно и нощно лаконично отвечал бы ей на любой вопрос: «Не влезай — убьет!»
Когда я благополучно припарковался возле дома и вошел в опустевшую квартиру, мне не оставалось сил ни на что, кроме быстрого ледяного душа и чистки зубов. Рассвет не стал препятствием для того, чтобы завести будильник, который прозвенел бы всего через пару часов, и я завалился спать.
* * *
Центральный корпус корпорации «Чен Групп» сегодня уже не походил на разворошенный улей. После событий минувшей ночи сотрудники напоминали, скорее, сонных мух, нежели работящих пчел. Никто не повышал голос, и люди двигались, будто в замедленной съемке, ожидая последствий, которые могли затронуть весь штат корпорации до единого офисного планктона.
Я чувствовал всеобщее настроение, но старался не уподобляться ему. Просто молча делал свою работу, наблюдая за остальными со стороны.
Харин всё еще находилась в больнице. Об этом я узнал во время обеденного перерыва, краем уха подслушав разговор ее подчиненных. После завершения рабочей смены они планировали скинуться на цветы и фрукты, а затем навестить своего руководителя и пожелать ей скорейшего выздоровления.
В тот момент, накладывая себе рис, я грустно усмехнулся под
