Антон Антонов - Рекламный трюк
Ростовцев получил приказ Короленко по телефону. Он все еще находился в центральной городской больнице, в первой травматологии. Казанову только что кончили оперировать. «Жить будет, говорить тоже», — сказал врач, но теперь это было уже не актуально.
Ростовцев вышел из первой травматологии, предполагая, что найти Сажина в миллионном городе будет непросто. Скорее всего он отправился снимать стресс после событий на летном поле — а ночных питейных заведений д городе немало, и еще больше девушек без комплексов, которые с радостью помогут красавчику Юре избавиться от всех и всяческих стрессов.
Раздумывая над тем, куда направиться в первую очередь, Ростовцев перешел из первого травматологического отделения во второе. Между ними была определенная разница. Например, людей с огнестрельными ранениями, как правило, лечили в первой травматологии, и ее заведующий был по таким ранениям большой специалист. А вот жертвы автомобильных аварий попадали во вторую травматологию, равно как и пациенты, упавшие с большой высоты или поскользнувшиеся на гололеде.
Ростовцеву совершенно ни к чему было заходить во вторую травматологию — главный выход был в Другой стороне. Но какой-то подсознательный импульс заставил его повернуть именно сюда.
В розыске не бывает мелочей. Ростовцев знал, что во второй травматологии лежит Коля Демин — свидетель по делу, которое ведет Сажин. Вернее, Ростовцев вряд ли помнил об этом и тем более не думал, что Юра среди ночи, после нескольких часов на мушке у террористов, пойдет в гости к свидетелю, чьи показания ему, в общем-то, и не нужны. Но где-то в подсознании Ростовцева засела информация, что Коля Демин лежит здесь, и одновременно там же, в этом самом подсознании, пульсировало предположение: «А вдруг…»
Сажин, выходя из палаты, столкнулся с Ростовцевым прямо нос к носу.
— О! — воскликнул он негромко, — Ты что тут делаешь?
— Тебя ищу, — ответил Ростовцев. — А ты что тут делаешь?
— Разговор двух идиотов, — констатировал Сажин и открыл дверь палаты пошире.
Там рядом с кроватью Коли Демина сидела босая девушка в одной рокерской куртке на голове тело. Она держала Колю за руку и, казалось, спала, откинувшись на спинку стула.
А вот Коля не спал. Он повернул голову и спросил:
— Второго взяли?
— Нет еще, — сказал Ростовцев. — Не беспокойся, возьмем.
— Яна жива?
— Да.
Ростовцев отошел от двери и поманил Сажина за собой.
— К вопросу о взятии второго, — сказал он Юре тихо, чтобы не услышал Коля. — Ребята в самолете каким-то образом убедили его сдаться.
— Интересно, каким?
— Интересно другое. Он хочет сдаться тебе.
— Мне?
— Именно тебе. И никому другому. Так что поехали быстро. Осталось чуть больше часа.
— Действительно, интересно. С чего бы?
— Психология, Юра. Элементарная психология. Он держал тебя на мушке, но не убил. И теперь надеется, что ты его тоже не убьешь.
— Весело. Ну, поехали.
— Эй! Юра, я с тобой! — Оксана уже стояла в дверях палаты, одергивая куртку.
— Прекрати и не выдумывай, — ответил Сажин. — Возвращайся к своему Коле, и живите долго и счастливо.
— Коля сказал, чтобы я ехала с тобой. Я должна это увидеть. Хотя бы издали.
— О, черт! И как это меня угораздило. Работал себе тихо, расследовал мелкие хулиганства, никому не мешал. Нет — в герои потянуло…
Они уже шли по коридору втроем, и Сажин ворчал просто так, чтобы не молчать, а Ростовцев прервал его ворчание, сообщив:
— На легкую жизнь больше не надейся. Кирсанов собирается взять тебя в угрозыск. Так что будешь работать под моим началом. Готовься.
— Вот только этого мне не хватало!
— Именно этого тебе и не хватало, — заявила Оксана, усаживаясь в машину.
— Тебя забыл спросить, — огрызнулся Юра, а Ростовцев молча завел мотор и нажал на газ.
80
— Открой люк! — крикнул Крокодил пилоту, когда, по его расчетам, самолет должен был приблизиться к городу. — Открывай люк, снижайся и не вздумай садиться, пока я не скажу. Делай круги над городом.
До города они еще не долетели, но пилот послушно начал снижение и открыл десантные ворота.
Утро уже вступило в свои права, и Крокодил узнавал знакомые места. Самолет находился к юго-западу от города, и чуть в стороне, слева по курсу, проходило Западное шоссе, а с другой стороны, за правым крылом, промелькнул Белогорск. Вот Русакове — и первая утренняя электричка как раз подходит к станции.
Город остался слева от самолета, на севере. Они пролетели над Капитоновкой, постепенно снижаясь и явно заходя на глиссаду. Аэропорт был уже совсем рядом.
— Не приземляться! — снова крикнул Крокодил. — Я сказал, делай круги над городом!
— Я не понял, ты сдаешься или нет? — спросил из кабины Селезнев.
— Я повторяю — делай круги над городом, или она полетит вниз.
— Не зли его, — сказал командир Селезневу.
— Хорошо, — объявил Селезнев. — Мы будем кружить над городом. Но помни: если она полетит вниз, ты проживешь после этого не больше минуты.
Самолет заложил плавный вираж и ушел в сторону от аэропорта. Внизу замелькали городские улицы.
Крокодил освободил Яну от наручников. Скорее всего, он в этот момент совершенно не думал о Яне и, казалось, снова забыл, что должен прикрываться ею от возможных агрессивных действий экипажа. Крокодилу нужен был мешок с деньгами,
Похититель опять полностью раскрылся, и его легко можно было застрелить или взять голыми руками. Если бы еще Яна отошла от метр подальше. Но она стояла совсем рядом с Крокодилом, машинально растирая затекшие руки и глядя в пространство.
А Крокодил раскрыл мешок и стал срывать обертки с денежных пачек и пускать банкноты по ветру. За самолетом потянулся зеленый шлейф.
Сверху лежали настоящие деньги, и принадлежали они большей частью «Львиному сердцу» и отдельным его сотрудникам. По идее, Селезнев должен был беречь эти деньги, как зеницу ока, но он решил не рисковать. Потому что победителей не судят, и если Крокодила удастся взять живым и без эксцессов, то про улетевшие пятьдесят тысяч баксов никто и не вспомнит. К тому же в седовском фонде такую сумму вполне можно наскрести, и Седов уже подтвердил, что готов возместить все расходы.
Командир самолета, закладывая виражи, старался не слишком удаляться от аэропорта и городских окраин на случай, если что-нибудь плохое все-таки случится. Если самолету придется падать, то пусть он лучше упадет в чистом поле, а не в спальном районе города. Тем более что Крокодил перестал обращать внимание на пейзаж внизу.
А внизу вновь промелькнуло летное поле и взлетно-посадочные полосы. Изумрудное облако, состоящее из банкнот, повисло над аэропортом.
— Юра, он деньгами кидается, — сказала Оксана Светлова Сажину, когда первые бумажки достигли земли.
— Вижу, — ответил Юра и поймал одну из порхающих купюр.
— Юра, а чьи это деньги?
Сажин спокойно сунул стодолларовую банкноту в карман и сказал:
— Ничьи. Добросовестная находка.
Когда Крокодилу надоело рвать обертку пачек, он стал расшвыривать пачки целиком — но теперь это были уже фальшивки. В это утро город оказался наводнен поддельными долларами. Люди собирали их на улицах и потом круто обламывались, придя в обменный пункт.
Даже среди милиционеров и солдат, заполнивших аэропорт, чуть было не началась золотая лихорадка. Но ее вовремя пресекли, объявив, что все деньги, отданные террористу, были фальшивыми.
Чуть позже о том же самом было объявлено по честному радио и телевидению. Но это не помогло. Люди все равно пытались сбыть фальшивки через обменные пункты, и уже в тот же день эти пункты вообще перестали принимать к обмену пятидесяти — и стодолларовые купюры, независимо от их подлинности.
Потом выяснилось, что деньги, рассыпанные над репортом, были настоящими. И Сажин лично съездил в соседнюю область, чтобы обменять свою и оксанкину добросовестную находку на полновесные рубли.
Оксанке небо подарило сразу целый рой этих самых купюр. Странно: вообще-то, их было не так уж много, всего одна пачка разлетелась над аэропортом, и ложились зеленые бумажки далеко друг от друга. А тут вдруг сразу несколько упали прямо у босых ног Оксаны, и даже ветер замер на несколько мгновений, позволив собрать эти бумажки, прежде чем они будут развеяны по сторонам.
Получилось так, будто похититель возместил заложнице нанесенный ей ущерб.
На эти деньги — после того как Сажин поменял их на рубли — Оксана купила мотоцикл. Для себя и для Коли Демина.
Но все это было уже потом.
81
Яна Ружевич шла через поле к аэровокзалу.
Перед самой посадкой, уже после того, как пилот закрыл десантные ворота, Крокодил вдруг молча протянул наручники Яне и заложил свои руки за спину. Пленница поняла его жест и защелкнула наручники на запястьях похитителя.
