Стивен Хантер - 47-й самурай
— Да, это было печально, — согласился Ник.
Но мысли его уже неслись в другую сторону: все говорит о том, что Кондо разрезал кого-то, имея мощное прикрытие со стороны братства «8-9-3»; Нии ему помогал и искупался в крови, после чего напился вдрызг и проблевался. Это означает, что Нии работает на Кондо. Значит, если Ник хочет выяснить, что замыслил Кондо, ему нужно сначала выяснить, что замыслил Нии. Начать с Нии.
Получить доступ к полицейским архивам оказалось нетрудно. Нии, Такаси «Джо». На фотографии было изображено квадратное лицо с длинными волосами под «Битлз», в глазах — ни искорки ума или целеустремленности. Снимок был сделан, когда Нии исполнилось восемнадцать лет и его арестовали в первый раз. Послужной список впечатляющий, но ничего из ряда вон выходящего. Кража со взломом, срок в колонии для несовершеннолетних, ограбление, разбойное нападение, ношение холодного оружия (вакидзаси), — непоседливый подросток-шпана, рыщущий по переулкам Кабукичо в поисках развлечений и собственной смерти. Нии был членом уличной банды «Бубновые спины». Это означало, помимо всего прочего, что у него на спине, скорее всего, имеется татуировка в виде бубнового туза. Со своими дружками Нии устраивал маленький ад. Затем он отсидел два года в тюрьме строгого режима за то, что избил до полусмерти владельца одного магазинчика. Очевидно, Нии пытался привлечь к себе внимание якудзы, но тщетно. И все же два года назад он попросту исчез.
Неужели господин Нии перевернул страницу и стал образцовым гражданином? И сейчас продает страховые полисы, жареных цыплят, кроссовки или порнографические журналы? Едва ли. Гораздо более вероятно другое: он осуществил мечту своей жизни. Кто-то его подобрал, отмыл, отчистил, подстриг, переодел в костюм и дорогие черные итальянские ботинки с острыми носами, научил завязывать галстук и ухаживать за ногтями, и вот теперь Нии, невидимый, скользит по укрытому от посторонних глаз преступному миру якудзы, при необходимости жестокий, но это уже жестокость не тупая, не бессмысленная, не жестокость, вызванная порывом внезапной ярости, — нет, теперь ее сдерживает и направляет в нужное русло мудрый босс.
Нии? Вы не видели Нии? Вам ничего не известно о Нии? Где Нии ошивается? Помните Нии? Того малыша Нии, который вечно попадал в беду и якшался с «Бубновыми спинами»? Странно, что вы упомянули «Бубновые спины», потому что, по-моему, новый вышибала в «Молоке» одно время был в «Бубновых спинах».
Нии? Ах да, Нии. Не знаю, что с ним. Хотя на таких никто не обращает внимания. Внешне самый обычный человек, в нем ничто не бросалось в глаза. О, кое-что, кажется, вспомнил. Да, точно: Нии любил бывать в баре под названием «Кельтский воин». Он всегда бредил самураями. Видел себя последним Тосиро Мифуне. Да, «Кельтский воин», это на Ниси-Азабу.
Вот каким образом Ник в конце концов оказался в четверг вечером в «Кельтском воине» на Ниси-Азабу. Он сидел в одиночестве у стойки, общаясь со стаканом бурбона с водой и с собственной головной болью, пытаясь сохранить рассудок под оглушительный рев многонациональной рок-группы, исполняющей боевые песни кельтов с сильным японским уклоном, — подобное насилие над слухом невозможно описать и уж тем более вынести. Заведение было второсортное: повсюду пластмассовые щиты и нелепые рыцарские мечи, дешевый реквизит к фильму «Черный щит Фоллсуорта», все по-голливудски фальшивое. На стенах висели головы лосей и оленей, а за стойкой даже красовался витраж. Настоящий замок короля Артура, точнее, японская версия американской версии истории о рыцарях Круглого стола, которая с самого начала не имела ничего общего с правдой.
И вдруг Ник увидел Нии.
Не заметить его было бы очень легко. Ник обратил внимание лишь на тупую неподвижность глаз, на полное отсутствие в них динамики. Нии заметно пополнел и привел себя в порядок. Теперь у него была новая прическа — обработанные гелем волосы длиной полтора дюйма торчали вертикально вверх. Темный костюм, белая рубашка, галстук. Он мог бы сойти за простого клерка, если только не приглядываться к тому, как изящно обвивает массивную шею ворот рубашки, как безукоризненно сидит пиджак, лишь кое-где тронутый рябью едва заметных складок, как мягко струится ткань отутюженных брюк — так могут вести себя только лучшие сорта шелка. Черные ботинки, с виду неказистые, но на самом деле очень дорогие, английские, ручной работы, какие могут позволить себе только руководители крупных компаний, дипломаты и влиятельные адвокаты. Одним словом, гардероб Нии тянул на добрых шесть тысяч долларов, хотя на первый взгляд и казалось, что он стоит не больше четырехсот.
Его манеры стали отточенными, уравновешенными, неторопливыми, уверенными. Ну разве этот человек не достиг успеха в жизни? И Нии нес это величие легко, отметил Ник, наблюдая за тем, как подобострастно суетятся вокруг его «объекта» официанты и как великодушно, но спокойно он на это отвечает. Ник понял, что перед ним счастливый человек: хорошая работа, много денег, которые можно тратить по собственному разумению, будущее, с каждым днем становящееся все более светлым.
Ник наблюдал за разворачивающимся перед ним спектаклем. Время от времени к Нии подходил то один из музыкантов, то кто-нибудь из прислуги. Посетители заискивающе здоровались с ним, он отвечал улыбкой или прикосновением к плечу. Вокруг него вертелись молодые девушки, словно он был намазан медом: девицы такого типа с ума сходят от гангстеров.
Какое-то время Нии купался в море всеобщего преклонения, гордый сознанием того, что сделал себя в жизни. Затем он сказал пару слов одной из девушек — на вид самой молодой, отметил Ник, еще совсем девочке, — и та поспешно засеменила к своим подругам, чтобы забрать плащ и предупредить их, что домой она возвращается одна. Они с Нии ушли, держась за руки. Ник выждал какое-то время, оставил на стойке щедрую пачку йен и последовал за ними.
Некоторое время он наблюдал за парочкой с противоположной стороны улицы, затем Нии завел свою юную спутницу в многоквартирный жилой дом и направился к лифту. Ник быстро перебежал улицу и устроился напротив угла здания, так, чтобы были видны сразу две стены. Он помолился о том, чтобы квартира сэра Ланселота Нии выходила на одну из этих двух сторон, и действительно через пару минут в окнах на пятнадцатом этаже вспыхнул свет, удостоверив, что именно здесь находится логово Нии. Сосчитав окна, Ник установил, как далеко от угла здания расположена квартира, чтобы завтра можно было без труда в нее проникнуть.
Ник пришел рано. Он был в парике, представляющем собой копну черных волос, так как ему пришло в голову: незачем трубить на весь мир о том, что светловолосый мужчина, слишком пожилой для того, чтобы красить волосы, выслеживает известного убийцу-якудза.
Долго ждать ему не пришлось. Подъехал черный «мерседес», лимузин С-класса. Нии, одетый с иголочки для нового трудового дня, и растрепанная девчонка, у которой был такой вид, будто ее оттрахали до потери рассудка, сели сзади, и машина рванула с места.
На мгновение Ник ощутил возбуждение: а что, если в машине находится сам Кондо? Но нет, вряд ли Кондо будет заезжать за членами своей банды. Нет, скорее всего, он нанял лимузины, чтобы забирать ребят и доставлять их туда, где им предстоит работа в этот день.
Перейдя улицу, Ник зашел в подъезд и мельком показал швейцару документ. Это было весьма внушительное удостоверение, подтверждающее, что его обладатель является представителем отдела диетического питания Министерства здравоохранения. Оно было совершенно подлинным, за исключением того, что в нем значилась фамилия его настоящего владельца, хотя лучший специалист по фальшивым документам в Кабукичо вклеил в него фотографию Ника.
— Я собираю информацию об одном скандале, связанном с землевладением, — сказал Ник. — Меня интересует господин Оно.
Это была первая фамилия, на которую он наткнулся, изучая телефонный справочник.
— Сейчас я ему позвоню.
— А вот этого делать не надо, если не хотите вылететь с работы.
— Слушаюсь.
— И не надо предупреждать уборщика. Я знаю, как у вас все налажено. Вы звоните уборщику, предупреждаете его, и он попадает к Оно раньше меня. У Оно появляется время, чтобы уничтожить инкриминирующие документы, он дает уборщику щедрые чаевые, и тот делится с вами. Я не дурак.
— Уважаемый, Дзодзи находится на четырнадцатом этаже; он ни о чем не узнает.
— Вот и проследите за тем, чтобы ваш Дзодзи оставался на четырнадцатом этаже.
— Будет исполнено.
Ник установил, что Оно живет на семнадцатом этаже, поэтому он поднялся на лифте на семнадцатый этаж, отыскал лестницу и спустился вниз. На пятнадцатом этаже Ник быстро нашел дверь в квартиру Нии, после чего спустился на четырнадцатый этаж. Уборщика, корейца с тупым лицом, он нашел в подсобной каморке, с сигаретой во рту.
