Сергей Зверев - Тормоза придумал трус
– Слава богу, ты жив! Я боялась! Твое предсказание! Я сразу подумала, что ты…
– Ой, брось, мура все это, – скривился Алексей и гордо сообщил: – Клал я на всякие цыганские предсказания. Мы с Ромкой сами делаем свою жизнь.
– Делаете, – всхлипнула Ирина, касаясь кровавой борозды на его лбу, – у тебя кровь течет!
Алексей пощупал лоб и отмахнулся:
– Ерунда. Бандитская пуля.
Мимо них провели закованного в наручники Баранова. Он возмущенно выкрикивал, что является гражданином России, ни в чем не виновен, а полицейские совершают большую ошибку, арестовывая крупного бизнесмена.
Из полицейского микроавтобуса вышел Боб Гришем.
– Жив, курилка! – воскликнул Роман, указывая на него пальцем.
Американец скромно потупился и улыбнулся. Вид у него был пришибленный и какой-то растрепанный.
– Хай, Боб, – помахал ему Алексей.
– Боб, это мой брат, – представил его Роман.
– Ваше внешнее сходство очевидно, – кивнул американец.
– Я похож на этого додика? – с наигранной обидой воскликнул Алексей, толкая Романа в бок. – Да ни в жизнь!
– Ребята, давайте, что лис. водки где-нибудь выпьем и поговорим, – предложил Боб Гришем.
– Не хочу вас расстраивать, но водку придеться отложить до завтра, – сообщил им подошедший полицейский, – сначала вы должны дать показания.
51
Рижское кафе напоминало сонное царство. Виною тому был ранний час, а так же и то, что накануне состоялось праздничное шоу, посвященное финалу ралли. В одиннадцать часов люди еще только начинали приходить в себя. За столиком в углу сидел пенсионер – в полосатой рубашке, белых брюках и потертых сандалиях. Любуясь через очки с дымчатыми стеклами силуэтом Домского собора за окном, он неспешно потягивал пиво и просматривал газету. Кроме него, в помещении с резной деревянной мебелью находилась только молоденькая белокурая официантка в кружевном переднике да бармен. В этот момент идиллию нарушила шумная компания, ввалившаяся с улицы. Брови официантки поползли вверх от удивления. Видеть столько энергии в людях после бурно проведенной ночи ей еще не приходилось. Что ночь выдалась трудной, она поняла по красным от недосыпания глазам посетителей. Почти вся компания имела различные повреждения: синяки, ссадины, царапины. В голове официантки вид новых клиентов породил мысль о том, что, возможно, имеет смысл сразу позвонить в полицию. На всякий случай.
Среди вошедших только стройный, высокий парень интеллигентного вида в очках вызвал у нее симпатию, которая тут же испарилась, когда парень завопил на все кафе:
– Пива нам бочонок, или лучше водки! Гуляем, мужики!
Другой мужчина, видом напоминающий школьного учителя, которого долго пытали ученики, тихо и вежливо сказал с английским акцентом:
– Ребята, я водку не буду. Мне здоровье не позволяет.
– О Боб, мы вас вылечим, обещаю, – заверил Гришема Роман и поманил к себе официантку. – Прекрасная леди, а не соблаговолите ли вы обслужить усталых странников?
Алексей искоса посмотрел на брата, покачал головой и усадил за столик Ирину. Потом и сам сел рядом с девушкой. Боб Гришем устроился напротив них, а Роман продолжал расшаркиваться перед натянуто улыбавшейся официанткой.
– Просто гомодрил в брачный период, – хмыкнул Алексей, исподтишка указывая Ирине на Романа.
– Ему просто надо найти постоянную девушку, – серьезно сказала Ирина.
Она задумчиво изучала меню. Алексей посмотрел на американца. Тот тоже уткнулся в развернутый «талмуд» с золочеными буквами, оттиснутыми на дерматиновой обложке меню, и что-то бормотал себе под нос.
Роман подвел к столику официантку и сообщил остальным:
– Это Алекса, она поможет нам сделать заказ. Сейчас отметим все в лучшем виде.
– Да отмечать-то особо нечего, – вяло заметил Алексей и ткнул пальцем в меню. – Это что, экзотическое что-нибудь?
– Не знаю, покажется ли вам экзотической картошка с селедкой, зеленью и грибами, – пожала плечами официантка, – это кому как.
Вскоре стол ломился от яств. Знаменские уплетали еду за обе щеки. Американец ковырял вилкой салат с красной фасолью, а Ирина неспешно поглощала фруктовый салат.
– Тост! – провозгласил Роман, разливая по фужерам красное вино. – Какой-то нехороший человек сказал, что нам нечего праздновать, но я думаю по-другому. Мы живы и относительно здоровы, и это стоит того, чтобы напиться до поросячего визга.
– Да, Роман, в твоих словах есть истина, – протянул Боб, вспоминая тюрьму, – вы даже не представляете, какое для меня счастье находиться здесь с вами.
– Кстати, Боб, а как вы в Риге оказались? – спросила Ирина. – Роман рассказывал, что вы уехали в Германию.
– Я там был, – подтвердил американец, энергично кивая, – и вы даже представить себе не можете, что там со мной случилось. Рассудку цивилизованного человека просто не под силу вынести подобные испытания. Не знаю, как я выдержал. Вас шокируют мои откровения.
– Мы русские, – напомнил ему Роман, – и нас трудно чем-нибудь шокировать.
– Ладно, слушайте, – и американец, подавшись вперед, заговорил, вспоминая события недавних дней.
Он рассказал о своей поездке, расследовании и о том, как его схватили злодеи. Рассказывая о тюрьме, Боб даже побледнел.
– Ко мне в камеру хотели подсадить какого-то насильника. Я всю ночь молился, чтобы этого не случилось, а потом при разговоре с адвокатом вспомнил о записи на мобильном телефоне. По счастью, телефон во время всех моих злоключений не пострадал. Немецкие полицейские, прослушав запись, убедились в моей невиновности и меня сразу же отпустили. И даже принесли извинения за причиненные неудобства. Потом была допрошена и тут же арестована Анна Вольфштайн – жена владельца замка, где, как мы с вами предполагали, должен был находиться угнанный «Паккард». Фриц, оказывается, не знал о ее похождениях. Также в полиции выписали ордер на арест банкира из «Росгазбанка», руководившего расправой надо мной. Немцы сумели выяснить, что банкир в тот момент находился в Латвии, но точное место не знали. Ваш звонок из порта, Роман, был очень кстати. Когда мне сообщили, что кто-то звонил от моего имени, я сразу догадался, что это вы. Таким образом, злодеев настигла десница правосудия.
– Главное, чтоб этих уродов через пару деньков не выпустили из каталажки, – хмуро пробормотал Алексей, – за деньги-то у нас все можно.
– Нет, Алексей, вы не правы, – возразил американец, – пунктов обвинения хватает: и мое похищение, и пытки, и подброшенные наркотики… Это очень серьезные преступления. У нас в Америке за такое бы лет двадцать пять дали. Надеюсь, и здесь справедливость восторжествует.
– Так, но я не понимаю одного, – перебила его Ирина, – машину заказал этот банкир, Баранов, но переправлял-то он ее – в Германию, этому самому Вольфштайну. Его жена в этом участвовала, и даже пасынок. И что – немец об этом не знал? Просто не вериться. А жена Фрица, какой интерес в этом имела? Она вон и с Ромой связывалась, предлагала обменять «Паккард» на машину, которую он предлагал всем как наживку. Ей что, денег мало было?
– Краем уха я слышал, что жена Фрица и банкир были любовниками, – сказал Гришем, запивая салат минералкой, – когда об этом стало известно Вольфштайну, он сразу подал на развод.
– Вовремя, – заметил Роман, наливая по второму фужеру вина, – бабенка-то эта – та еще штучка. Не успел бы немец и глазом моргнуть, как она со своим хахалем пристроила бы его на тот свет.
Все покивали в знак согласия, а Алексей зло добавил:
– Будет теперь у них счастливая зэковская семья, мать, ее любовник и сынок-дебил. Хотя тощего скорее всего в «дурку» отправят. Когда полиция его забирала, у него колпак совсем сорвало, бился, хныкал как баба и вопил, что они еще не знают, с кем связались.
– Да, парнишка гениально симулировал помешательство. В дурдоме ему поверят, – поддакнул Роман. – А этот его кореш белобрысый – тертый калач. Достали его из воды, а он спокойный – будто ванну принимал. Я видел, Леха, как ты его срубил на машине. Думал, хана уроду, но у таких, верно, девять жизней. Пара царапин, и только. Их теперь притянут. За угон да за взрыв на пункте техосмотра. Взрыв-то как пить дать дело рук белобрысого.
– А, что это мы, батенька, на вино налегаем, – сварливо спросил Алексей, – кто орал про водку? Мне, например, после всех мучений даже чисто в медицинских целях положено. – Зевая, он подозвал официантку и заказал бутылку водки. – Ночка выдалась – мрак. Поспал два часа, а родной брат вином травит.
– Это хорошее вино, – пояснил Роман обиженно, – а потом я вообще планировал взять коньяка, ну чтобы все сочеталось.
– Водка тоже со всем сочетается, – заверил его Алексей.
Погрустневший было при слове «водка» американец, внезапно оживился и заявил, что пришла его очередь произносить тост. Он поднял бокал с вином и завернул что-то про дружбу народов, про демократию, а в заключение своей речи пожелал Знаменским быстрее поднять «Паккард» со дна, восстановить его и продать музею.
