Владимир Колычев - Брат, вспомни все!

— С чего ты взял, что мы на том свете? — спросил Валера.

— Так Чертков тебя убить мог.

— Чертков? — скривился Валера. Видно, этот деловар воспринимался им как острая зубная боль.

— Ага, из-за Беллы…

— Белла… — Валерии взгляд налился черной тоской.

— Тебе от брата привет. От Эдика…

— От Эдика? Так ты что, от него?

— Ну да, от него.

— Из Японии?..

— Из Хренонии… Эдик в Москве, в больнице… Приехал — и сразу к Черткову. Тебя искать. Ну и получил по голове…

— Скот этот Чертков!.. Добраться бы до него…

— Так в чем же дело?

— А как выбраться отсюда? — Валера обвел рукой комнату. — Здесь даже окон нет…

Только сейчас Никита заметил, что стены в комнате «глухие», все без окон. Наверное, это подвальное помещение. Что-то вроде комфортного узилища. И дверь тяжелая, бронированная. С «глазком» на уровне головы.

— Давно ты здесь?

— Да уже неделю…

— Значит, с самого начала?

— С самого… Как привезли сюда, так и сижу здесь… Слушай, а как ты-то сюда попал?

— А вот это, Валера, я бы у тебя хотел спросить. Как я сюда попал? Из ничего появился? Или меня кто-то сюда приволок?..

— Да приволокли. Натурально приволокли. За ноги. Бросили посреди комнаты. И ушли. Ничего не сказали. «Духи» проклятые. Попались бы они мне в Чечне…

— Здесь не Чечня.

— Здесь хуже. Ну ничего, я с ними со всеми еще посчитаюсь, — сжал кулаки Валера.

— Как? Сам же говоришь, не выбраться отсюда… Кстати, кормят-то здесь хоть хорошо?

— Да. Кормят неплохо. Жить можно…

— А смысл? Зачем они тебя здесь держат?

— Сам не пойму, — пожал плечами Валера. — Один гад, правда, пошутил. Говорит, из Чечни пришел, в Чечню и уйдешь. Только не солдатом там будешь, а рабом… Если бы так…

— Это что, лучше?

— Да не лучше. Но если меня «чехам» сдадут, наши пацаны меня отобьют. У нас же спецбригада, мы все горы чеченские на карачках облазили, «духов» сколько побили… Только не отправят в Чечню, я знаю. У этих гадов белые ручки… Для другого они меня здесь держат…

— Для чего?

— Чтобы крыша набок съехала. Чтобы забыл Беллу… Только не забуду я ее. Никогда не забуду. Нет жизни без нее…

— Ладно, не ной. Ты же мужик…

— Я не ною, я говорю.

— Забыть тебе о Белле надо. Недостойна она тебя. Я ведь понял, кто она. Красивая баба, не вопрос. Но шкурная. Она же тебя предала, на золотого тельца променяла. Не было бы у тебя с ней счастья.

— А мне не счастье нужно. Мне она нужна.

— Знаю я этот тип женщин. Ненадежные они. Только и ищут тех, кто побогаче… Была у меня одна такая. Лена звали. Давно еще, семь лет назад. Я тоже, как ты, из армии вернулся. Только у меня все по-другому было. Не ее у меня, а я ее у кого-то отбил. Когда бабки появились. А потом, когда я на мели оказался, она хвостом вильнула. На богатенького меня променяла…

Никита запнулся. Открыл от удивления рот. А удивляться было чему. Лена… Кеша, у которого он отбил ее… Витал, к которому она ушла… Он вспомнил этот период своей жизни…

Он вернулся из армии. И узнал, что его родителей самым наглым образом вышвырнул из квартиры какой-то зарвавшийся коммерсант. Никита хотел проучить его. Но не смог это сделать, пока не попал в банду Кэпа. Звено Витала. Конфликт с Гирей. Вован, Чаус. Встреча со Светловым и Вершининым. Противогаз на голову, пытки. Подстава. Тогда эти менты были его врагами. Когда же Никита решил уйти из банды, они стали его союзниками.

Никита расправился со всеми. Пришлось пролить много крови. По сути, ему грозила «вышка». Но Светлов и Вершинин помогли ему уйти от ответственности. Правда, пришлось им кое в чем помочь. Но это мелочи…

А дальше?.. А дальше темнота и глухой тупик. Больше Никита ничего не смог вспомнить. Совершенно ничего…

— Эй, что с тобой? — Валера помахал перед его глазами раскрытой ладонью.

Видно, слишком глубоко ушел Никита в прошлое.

— Спасибо тебе, братан!

Никита ожил и хлопнул Валеру по плечу.

— За что?

— Из-за твоей Беллы я вспомнил Лену.

— Ну и что?

— Если бы ты знал, что это для меня значит…

Период из прошлого семилетней давности значил для него очень много. Он зацепится за него. Найдет своих родителей. Найдет Светлова и Вершинина. И через них узнает, кто он такой в настоящее время.

Только бы вырваться на свободу. Но как это сделать?

Никита почувствовал тяжесть в ноге. Хлопнул себя по штанине. И засмеялся. От души.

Все-таки не так страшен Чертков, как его малюют. И Боров со своей службой не такой уж крутой. Сам придурок, и в службу к себе набрал таких же полудурков.

— Ты чего? — спросил Валера.

— Не скажу, — продолжал смеяться Никита. — А то и ты смеяться будешь. А сразу два идиота в одной комнате — это слишком много…

Светлов одобрительно кивнул.

— Ну что, «тройка» у тебя уже есть, — сказал он Антону. — Осталось набрать еще два бала. И тогда будет тебе «пятерка» с плюсом…

— Это просто…

Криницын посмотрел на дверь, за которой его ждал разговор с господином Чертковым.

По пути банкир пришел в себя от потрясения. Если бы не кляп во рту, наверняка он бы долго изрыгал из себя угрозы в адрес Антона и его ребят. Но говорить он не мог, поэтому попытался выразить свой протест по-другому. Принялся кататься по полу и противно выть. За что схлопотал по шее. Вася Мельник кулачищем своим к нему приложился, да только перестарался малость. Слишком больно сделал господину Черткову.

Банкира привезли в отель. Естественно, под покровом ночи, через черный ход. Апартаменты ему на техническом этаже выделили Номер без мебели и удобств. Наверняка Чертков сейчас очень расстроен.

Зато он полностью готов к разговору. И Антон идет к нему. Нет, он летит к нему. На крыльях справедливости в поисках правды. Или, лучше сказать, идет давить этого гада, выкручивать его мозги, выжимать из него правду.

С Чертковым не церемонились. Он стоял на паркетном полу. Руки задраны высоко вверх, на запястьях железные обручи, цепью связанные с потолком. Пикантность ситуации заключалась в том, что он был почти голый. В одних брюках. И они были спущены до колен.

Еще в позапрошлом веке сведущие люди заметили, как неуверенно чувствует себя мужчина в таком виде. Обнаженное достоинство, спущенные штаны — одного этого бывает достаточно, чтобы человек превратился в мокрую курицу.

Антон не мог судить, насколько крут Чертков в обычной обстановке. Может, он и являл собой эталон настоящей мужской солидности. Но не видел его Антон таким. Зато видел перед собой размазню, тряпку. Дутый пузырь, из которого медленно выходит воздух.

Криницын сел на табурет перед Чертковым. Впился в него тяжелым взглядом. Банкир и без того имел весьма печальный вид. Сейчас же сник еще больше. Но заговорил первым.

— Я не могу выдать вам этот кредит, — обреченно протянул он.

И отвел в сторону взгляд.

— Почему? — ради интереса спросил Антон. Он уже понял, что банкир принимает его за кого-то другого.

— Совет директоров против…

— И большой кредит?

— Двадцать миллионов долларов… А вы что, не знаете? — встрепенулся Чертков.

— Не-а, ничего не знаю… Я по другому вопросу. А твой сраный кредит мне и даром не нужен.

От удивления у банкира шары полезли на лоб.

— Так вы не от Касима?

— Касим — это бандит, да?

— Вообще-то он называет себя гангстером.

— А мы что, похожи на гангстеров?

— Но вы не менты, это я тоже понял.

— Не менты, — сразу согласился Антон. — И не бандиты.

— Кто же вы тогда?

— Я начальник службы безопасности одной очень крупной промышленно-финансовой группы. Очень крупной.

— А точнее?

— Уточнение в морге. Если тебя это устраивает… Хочешь в морг?

— Нет, — побледнел Чертков.

— Знаешь, в чем твоя ошибка?

— В чем?

— Ты слишком вольно относишься к жизни. Ты боишься какого-то Касима. Тебе страшно. И ты отыгрываешься на других. На тех, кого можно не бояться. Например, на бывшем женихе твоей жены… Валера — парень крутой. Армейский спецназ, орден. Он ведь и драться умеет, и стреляет отлично. Но Москва не Чечня и сам он не диверсионно-разведывательная рота. Не дотянуться ему до такого бонзы, как господин Чертков. Вот ты лихо так его и замочил. Думал, ни перед кем не придется отвечать. Да ошибся ты, козлик доморощенный… Куда ты дел труп пацана?

— Труп?! Какой труп?.. Валера живой…

— А зачем брата его побили?

— А пусть не лезет…

— Между прочим, Эдик, его брат, работает на одну очень крупную японскую корпорацию. Как бы самураи к тебе не заявились с претензиями… Да ты не трепыхайся. Мои-то ребята пострашней будут всяких там камикадзе, ниндзя. Харакири не будет. Харакири — это слишком быстро. Мы тебе старинную русскую забаву устроим. На кол посадим. Долго будешь умирать. Долго и мучительно. Все на свете проклянешь. Себя в первую очередь…