Борис Бабкин - Сокровища мертвых
– Да хотя бы потому, уважаемый, – сдержанно проговорил грузин, – что вы пошли на контакт с оборотнем, бывшим сотрудником органов правопорядка. Савин – бандит, и вы это прекрасно знаете, но, однако, встречаетесь с ним и тем самым ставите нашу организацию в щекотливое положение. Создается впечатление, что захоронение нужно лично вам.
– Я не позволю так говорить со мной! – возмутился Прохоров.
– Пока мы с вами просто говорим, – многозначительно произнес грузин.
– Спасибо, уважаемые господа, – насмешливо улыбнулся Прохоров.
Поселок Ихын
– Въехала в поселок, – сообщил по телефону бритоголовый верзила, – остановилась у магазина. А ее тут знают, трое поздоровались. Вошла в магазин. Жду.
– Слушай, ты, Следопыт хренов! – раздраженно сказал ему Павел. – Зачем ты мне посекундно докладываешь? Мне нужен адрес, куда она приедет и кто там живет. Ясно?
– Понял. – Бритоголовый отключил сотовый.
– Зачем ты их привез? – спросила Анна.
– Дело подходит к концу, – ответил Степан. – Надо, чтобы они были рядом. Они пойдут к распадку. А ты как?
– Надоело порядком. Скучно, да и вообще не понимаю, как можно жить в таких условиях.
– Немного осталось, сестренка, – успокоил Степан и поцеловал ее.
– Она идет в дом, – доложил по телефону бритоголовый. – Названия улицы нет, да и номера дома тоже. До поселка примерно полкилометра. Здесь всего девять домов. Что делать?
– Узнай, кто хозяйка, и не спускай с Инны глаз.
Инна подошла к дому и, встав на лавку, хотела постучать в окно, но замерла и осторожно пошла к двери. Потянула ручку. Дверь открылась. Она вошла. Прислушиваясь, остановилась.
– Вдруг зайдет кто? – послышался игривый голос Анны. – Подожди. Останешься на ночь, тогда и обласкаю я тебя, соскучилась очень.
– Я дверь запру, – сказал Степан, и Инна услышала его шаги. Усмехнувшись, она вытащила из сумочки пистолет. Степан открыл дверь и увидел зрачок пистолетного ствола. Резкий удар между ног согнул его. Он, взвыв, присел. Инна ударила его рукояткой пистолета по макушке, шагнула вперед и захлопнула дверь. Анна, бросившись к двери, застыла.
– Вот так брат с сестрой! – направив на нее ствол, усмехнулась Инна. – Теперь вот что. Свяжи его и подтащи к дивану. Ответишь честно на мои вопросы – будешь жить. Ловко же вы меня провели! Бери веревку! – приказала она побледневшей Анне. И тут ее сильно толкнули в спину. Она сделала шаг вперед, не удержалась на ногах и упала. Анна сильно пнула ее ногой в лицо.
– Кто это? – В дом вошел коренастый мужик.
– Да так, – Анна подняла пистолет, выпавший из руки Инны, – знакомая. Хорошо, что ты вернулся. Где остальные?
– В магазине. Я вернулся за картой.
– Где она? – простонал Степан.
– Да тут, – надевая на Инну наручники, усмехнулась Анна. – А ты испугался, Степка. Где карта? – Она кивнула на коренастого. – Им нужна.
– В столе. Чем она меня так?
– Ногой по достоинству и рукояткой по башке.
– Анна! Мент! – Коренастый отпрянул от двери.
– Предъявите документы, – сказал сидевшему за рулем «Нивы» бритоголовому старший лейтенант. – Я участковый этого района Хонин.
– Пожалуйста! – Бритоголовый протянул ему права. – Громов Анатолий Сергеевич. Якутск, Речная, двадцать пять, квартира восемь.
– Что здесь делаешь? – спросил милиционер.
– Не работаю временно, вот и подвез сюда одного мужика, да поехал не в ту сторону. Сейчас…
– А ну стой! – раздался от милицейского «уазика» строгий голос.
– Чего там, Зайцев? – спросил Хонин.
– Мужик с карабином, – ответил старший сержант. – Покажи разрешение на ствол, – сказал он коренастому.
– Слышь, командир, – заискивающе забормотал тот, – ну ты ж понимаешь, без ружьеца в сопках хреновато. Я из Ударного. – Он протянул ему паспорт. – Мы с приятелем тут на природе отдыхаем.
– Дай-ка паспорт, – подошел старший лейтенант.
И тут дважды хлопнули пистолетные выстрелы. Хонин, сбив с ног коренастого и вырывая из кобуры пистолет, упал на землю. Старший сержант, мазнув ладонью по окровавленному плечу и прыгнув к «уазику», вытащил автомат. По машине били три карабина. По старлею, прижимая его к земле, стреляли двое из пистолетов. Старший сержант полоснул очередью из-под машины. Коренастый, получив пулю в голову от своих, лежал неподвижно. Из дома, разбив стекло, стрелял из карабина Степан. Громов, схватив лежавший на заднем сиденье охотничий карабин, выстрелил. Степан упал. В комнате катались по полу женщины. При появлении милиции с Инны сняли наручники, и, когда Степан начал стрелять, она, вырвав у Анны «ПМ», схватилась с ней. Анна подмяла соперницу, схватила ее за горло и вдруг обмякла. Срикошетившая от печной дверцы пистолетная пуля попала ей в глаз. Столкнув противницу, Инна вскочила и, подхватив пистолет, бросилась к двери. На улице продолжалась перестрелка.
– Алло! – присев с телефонной трубкой в руке, кричал пожилой мужчина. – Тут у нас бой! Видать, Басаев с ваххабитами…
– Ты одурел, что ли? – насмешливо перебил его мужчина. – Перепил!
– Да слушай ты, дурень! – Дед приподнял руку с трубкой. – Ну что, – поднес он трубку к уху, – одумался?
– Где это?
– Возле Ихына, рядом с котельной.
Раздались гудки отбоя.
– «Одурел», – повторил старик обидевшее его слово. – Я начеку и день, и ночь!
– Да вызывай подмогу! – выстрелив, крикнул Громов. – Их харь девять, не справимся!
Старший лейтенант кивнул на «уазик».
– Зайцева убили. И простреливают все. Не успею до машины добраться.
– Твою мать! – Громов, выстрелив, передернул затвор. – Где ты, Зорге? – процедил он и снова выстрелил. – А почему поселковые не вмешиваются?
– Боятся, – ответил Хонин. – Думают, это люди Хозяина. Я дважды в управление сообщал – бесполезно.
Стрельба со стороны бандитов стихла.
– Похоже, они уходят, – приподнявшись, сказал Громов.
– Хрен им! – Хонин, пригнувшись, бросился к машине. Открыв дверцу, выматерился. – Рацию разбили, – крикнул он.
Старлей схватил автомат Зайцева. Тот простонал:
– Не успел я сообщить…
– Не переживай! – бросил Хонин. – Перевяжи его! – крикнул он Громову и, отстегнув ремень с запасными рожками, помчался за убегавшими к сопке бандитами.
– Помоги ему! – увидев выбежавшую из дома молодую женщину, кивнул на милиционера Громов и бросился за Хониным.
– Стоять! – кричал тот. – Стрелять буду!
Со стороны убегавших к сопке раздались выстрелы.
– Придурок ты, мент! – Громов выстрелил. – Чего орешь?
Милиционер выпустил длинную очередь, двое из убегавших упали.
– На троих меньше, – оскалился Громов. – Я тоже одного сейчас свалил. Кто они?
В этот момент послышался рокот вертолета.
– Сообщил кто-то! – Старший лейтенант облегченно вздохнул.
Вертолет ушел от выстрелов бандитов и начал приземляться. Из люка выпрыгивали омоновцы.
– Слышь, старлей, – остановил участкового Громов, – баба в тот дом приехала из Якутска. Видел «ауди»? Ее тачка. Надо бы там проверить.
– А эти? – Милиционер посмотрел в сторону начавшейся перестрелки.
– ОМОН их сделает, – усмехнулся Громов.
– Бей ее! – указывая на пятящуюся к дому Инну, закричал старик. – Она с ними заодно. Бейте ее, люди!
– Убью! – Инна вскинула руку с пистолетом. Несколько женщин и мужиков, бросившихся было на нее, попятились. – Все назад! – крикнула Инна. – Убью любого! Отойдите от машины!
– Ружья несите! – закричала какая-то женщина.
Позади ударила автоматная очередь.
– Разойдись! – приказал старший лейтенант.
Громов выстрелил вверх и передернул затвор. Инна бросилась за угол дома. Милиционер побежал за ней. Хлопнул пистолетный выстрел, и тут же коротко простучал автомат. Громов забежал за угол увидел сидевшего у стены участкового. Окровавленную ладонь он прижимал к животу.
– Врача! – крикнул Громов.
– Она первая выстрелила, – простонал старший лейтенант.
Громов посмотрел на мертвую женщину.
– Что я Шпиону скажу?
– Пять трупов и троих взяли, – доложил по мобильному командир группы ОМОН. – Они ранены, двое тяжело, один в руку.
– У нас потери есть?
– Одного слегка царапнуло, – ответил командир группы.
Трасса Якутск – Нюрба
– Понятно, – сказал по телефону Павел и прижал машину к обочине. – Нечего там делать, – недовольно проговорил он. – Там банду брали. Инна ранила участкового, а тот убил ее. Подробности узнаем, когда Гром вернется. Похоже, милиция вмешается. Плохо, – вздохнул он. – Значит, тебе, Данила, придется убить Савина. И чем быстрее, тем лучше. Иначе его могут взять, и ты его не достанешь.
– Но если он получит пожизненное или хотя бы двадцатку, то пусть живет, – сказал Виталий. – Для таких, как он, подобная жизнь гораздо хуже смерти. Порой, когда вижу по телевизору какого-нибудь чиновника, которого в тюрьму сажают, думаю: он бы лучше умер. Представляешь, имел все – и вдруг на нары.
