Валерий Горшков - Под чужим именем
– И… Охотник. – Командир повернулся к Славе. – Хватит за партой и в спортзале х. ем «груши» околачивать. Не у тещи на блинах. Пришло время служить Родине. Не слышу ответа, Охотник!
– Есть! Я готов, Максим Никитич.
Слава ощутил, как в висках дробью застучали молоточки. Сделал шаг вперед, вытянулся по стойке «смирно». Ну, вот ты и дождался боевого крещения, рядовой Корнеев. Страшно? Нет. А то что под ребрами сосет и холодит, спасу нет – так это, брат, нормально. Так всегда бывает перед броском в неизвестность. Хоть с крыши сарая в крапиву, хоть из самолета в морозную ночную бездну, с оружием – без разницы.
– Расслабься, не на параде, – чуть заметно растянув уголки губ, вскинул левую руку подполковник. Взглянул на часы. Сообщил: – Время – двадцать два ноль семь. Через тринадцать минут быть готовыми по форме три-один-девять. Самолет на полосе. Через полчаса вылет. Старшим группы назначаю Лиса. Вопросы? – Шелестов, игнорируя гораздо более опытных бойцов, внимательно глянул на Славу, которому предстояло отправиться на свое первое «не слишком масштабное» боевое задание.
Шифр три-один-девять означал, что: первое – группа отправится на задание с полным боекомплектом, второе – с самым минимальным запасом воды и продуктов, третье – и главное – в форме германской регулярной армии. Десантироваться и выполнять задание придется в тылу потенциального противника.
Словно читая мысли Ярослава, подполковник сообщил:
– Летите в Восточную Пруссию. На побережье. К границе с Литвой.
– Характер груза? Приблизительный вес? – уточнил назначенный старшим тройки Лис.
– Не указывается, – хмуро покачал головой Шелестов.
Он тоже привык уделять особое внимание столь важным «деталям». Но сейчас сообщить бойцам хоть что-то конкретное не мог – не имел права. Поэтому ограничился шуткой:
– Слон из зоопарка. Редкой голубой породы. Контрабанда. Вот и не хотят заранее пугать. Но, в любом случае, доставить тварь без единой царапины. В первозданном виде. Со всем дерьмом. Потеряете хоть одну лепешку – шкуру спущу.
– Есть, – вздохнул Лис. – Сработаем, товарищ командир.
– Куда ты денешься, – хмыкнул Батя. – Сама разденешься. Еще вопросы есть? Нет? Тогда я вас больше не задерживаю. Осталось одиннадцать минут на сборы. Шагом марш в каптерку и арсенал. Время пошло! Лис!
– Я, – обернулся метнувшийся было к двери рыжий.
– Подойдешь за дополнительным инструктажем, – многозначительно сдвинул брови Шелестов.
Лис кивнул и вслед за остальными направился экипироваться. Как и в любой особо секретной операции, кое-какие вводные доверялись только старшему…
Собирались молча, быстро, сосредоточенно. Натянув немецкое нижнее белье и не слишком новую, специально подготовленную для такого рода операций очень удобную и носкую форму десантников гитлеровской армии: Лис – лейтенантскую, Скрипач и Слава – рядовых, – направились в арсенал за оружием. Здесь же получили аптечки, часы и сухпаек – галеты, масло, шоколад. Все, кроме швейцарских часов, исключительно немецкого производства. С таким расчетом, чтобы даже при обнаружении трупа враг не смог опознать в мертвеце русского диверсанта. Последними получили из спецканцелярии идеально подделанные документы. На каждого из «стерхов» их там имелось с дюжину, в зависимости от цели и места выполнения задания. Закончив сборы, вышли из казармы на воздух, к поджидающей снаружи машине, которая должна была доставить группу на аэродром. Сверили время. Уложились за девять минут. Батя с непокрытой, несмотря на десятиградусный мороз, головой уже ждал на крыльце, курил. Кивком головы позвал Лиса, и они не спеша прогулялись до угла дома и обратно. С каждым из бойцов Шелестов прощался за руку, крепко стискивая ладонь. Погрузились в покрытый выцветшим брезентом кузов грузовика, задернули полог. Скрипач постучал ногой по борту. Взревев мотором, машина тронулась, вскоре притормозив возле КПП части. В кузов запрыгнул дежурный из взвода охраны, осветил троицу фонариком, узнал каждого в лицо и пожелал удачи. С тихим скрипом отъехали в сторону автоматические железные ворота базы. Перевалив через специальные волнообразные бугры, именуемые «лежачий часовой», грузовик прибавил ход и помчался по колдобистой дороге, вскоре сменившейся укатанной грунтовкой. Минут через пятнадцать прибыли на КПП аэродрома. Здесь никакой проверки не было, машину уже ждали. Пробежав с километр по идеально разметенной бетонке, грузовик остановился.
– Прибыли, – сказал Лис и первым спрыгнул на землю.
Самолет – зеленый, маленький, без каких бы то ни было опознавательных знаков на фюзеляже и крыльях – уже ждал пассажиров. Заметив бойцов, летчик запустил двигатель, винты дрогнули, завертелись, подняв с бетонного покрытия клубы мелкой снежной пыли.
– Ну что? – хлопнув Славу по спине, натянуто улыбнулся Скрипач. – Как самочувствие, Охотник?
– Нормально. Сколько нам на этой колымаге лететь до места?
– Эта колымага, Слава, нами любовно обзывается «пчелка», и, случись нужда, от германского истребителя по прямой в отрыв, конечно, не уйдет. Но дури в ней – боже ж ты мой, – сообщил новичку Жора. – Так что часа через два с половиной, бог даст, будем на точке.
– Ты веришь в Бога, Скрипач? – хмыкнул Слава. – В какого, в отца из Торы или в сына из Библии?
– Я верю в судьбу, – серьезно ответил бывший виолончелист. – Кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Судьба – это тот же самый бог. Если на роду написано, то дергайся не дергайся – один хрен. Так что в этом отношении я – философ. Поэтому и спокоен, словно удав. Берегу силы для работы.
– Кончай лясы точить, грузимся, – скомандовал Лис.
По короткой откидной лестнице из четырех ступенек забрались в тускло освещенное нутро дрожащего от вибрации самолета, сели на скамейки вдоль борта. Лис – с одной стороны, Слава и Скрипач – напротив. Второй пилот поднял трап, захлопнул дверь, вопросительно взглянул на Веригина. Рыжий показал кулак с вытянутым вверх большим пальцем – все путем, командир, поехали. Пилот улыбнулся в ответ и скрылся в кабине. Тут же заработала громкая связь:
– Ориентировочное время прибытия в квадрат выброски – час сорок пять. Так что есть время подремать, мужики, если что. Когда еще выспитесь…
– Трогай, извозчик! – крикнул Лис. Он был сосредоточен и хмур. Видимо, – после той информации, которую на правах старшего узнал от Бати.
Самолет задрожал сильнее, качнулся и плавно покатил по аэродрому. Развернулся, остановился на исходной и начал быстро набирать скорость. Момент отрыва Слава ощутил по едва заметному изменению звука работающих моторов. Отдернув матерчатую шторку на иллюминаторе, новобранец спецгруппы «Стерх» по прозвищу Охотник взглянул вниз, на быстро уменьшающиеся в размерах и уходящие в сторону огни военного аэродрома. Вокруг взлетной полосы во все четыре стороны простирался черный ночной лес.
– Сейчас пялься сколько угодно, пока над Родиной летим, – предупредил Лис. – Как будем приближаться к границе, крылатый даст команду к полной светомаскировке.
– Вас понял, товарищ старший лейтенант, – фыркнул Слава, задернул шторку и поудобнее устроился на жесткой скамейке. Внимательно посмотрел на Толика. Такие младенческие подробности мог бы и не повторять. Лис явно нервничает, волнуется, хоть и пытается скрыть свое состояние под маской холодной решимости и безразличия.
– Ты чего Охотника таблице умножения учишь, старшой? – словно прочитав Славины мысли, спросил Скрипач. – Не в духе?
– Будешь тут… – огрызнулся Лис. Помолчав, зыркнул глазами по наморщившему лоб Жорику. И вдруг неожиданно его тонкие, плотно сжатые в прямую линию губы поползли в сторону. Старлей улыбался. – Будешь тут не в духе… – повторил он и на сей раз закончил фразу, – когда в животе после этого проклятого горохового супчика с копченостями – настоящая революция. Наши того и гляди Зимний возьмут. А до ближайших кустов – два часа лету и ночной прыжок!
Жора рассмеялся громким, задорным смехом. Слава ограничился улыбкой. Вот оно, оказывается, в чем дело. У Лиса банально живот скрутило после ужина. Пока собирались «на работу» и ехали до аэродрома, все было нормально. А как взлетели, как под ребрами холонуло – так и началось. М-да, проблемка. Ватерклозета на военном самолете нет. Придется Лису терпеть до точки десантирования.
– Ты бы хоть предупредил заранее, будет газовая атака или нет. Ха-ха! – держался за живот, дрыгая ногами в десантных ботинках, веселящийся от души Скрипач. – Я бы противогаз на всякий случай прихватил! Ха-ха-ха!
– Отставить идиотский смех, – тяжко вздохнул Лис. – И без тебя тошно. Вы как хотите, а я сейчас пойду в хвост, ведро старое искать. Гансам, бля, ответную бандероль с секретом готовить.
– Ага, а потом – битте– и по скоростному лифту! Не горюй, Толик, – успокоил старшего, вытирая выступившие на глазах слезы и беря себя в руки, Скрипач. – Сегодня, кстати, католическое Рождество. Меньше часа осталось. По этому случаю предлагаю поднять хрустальные бокалы с касторкой за то, чтобы метеоризм Лиса был самой большой неприятностью нашей нынешней прогулки! Ха-ха!
