Андрей Воронин - Инкассатор. Рискованная игра
Впереди показались заросли кустарника. Что за ними – не видно, а вот оттуда прекрасно можно наблюдать за происходящим. Юрий притаился за деревом. Подобрав палку, он бросил ее в сторону. Ответом была тишина. Никого. Пригнувшись, Филатов рванулся к другому дереву, и тут грохнул выстрел, раскатистым эхом отозвавшийся в горном лесу. Подкошенным снопом Юрий рухнул на землю. Дрогнула ветка. Загрохотал АКС, сбивая листья с кустов. Филатов выпустил весь магазин. Секунда ожидания показалась ему вечностью. Ветви затрещали, и показался Али. Он шел, держась руками за живот, согнувшись, нетвердым шагом. Казалось, ноги отказывались повиноваться своему хозяину... Пройдя несколько шагов, Али упал на колени и, выпрямившись, повалился в траву. Последнее выражение, которое навсегда осталось на его лице, было бескрайнее удивление, граничащее с безумием. Он умер с мыслью, как его, аса разведки и диверсий, смогли обвести вокруг пальца.
Филатов устало опустился на землю, прислонившись к спасшему его стволу дерева. Он запрокинул голову и посмотрел вверх. Там было бездонное, глубокое синее небо, и в его высотах гордо парил величественный горный орел.
Глава 12
Всю дорогу Филатов проспал мертвецким сном. Впервые за последнее время он заснул так крепко. Наконец, наступил тот предел физических и моральных сил, который бывает у каждого человека, но не каждому дано его испытать. Чудовищная усталость обрушилась на Филатова.
Позади – многокилометровый бег наперегонки со смертью, горы, грязные враждебные города и села, боевики, полевые лагеря, засады и обстрелы, а впереди – ничего, кроме неизвестности.
Как только самолет оторвался от земли в Минеральных Водах, черная пелена опустилась на его глаза, и он оторвался от реальности. Ему не снились все ужасы последних дней, нет. Во сне он снова сидел в обнимку с Кучумовым, они пели песни под гитару и пили, обжигая глотку, спирт из алюминиевых армейских кружек. Потом была Маша, она представилась настолько реально, что казалось, Филатов физически ощущал ее прикосновения. Во сне он снова был счастлив.
Скрип шасси о ровную поверхность бетона взлетно-посадочной полосы возвестил об окончании перелета. Кто-то осторожно тронул Филатова за плечо. Над ним склонился подполковник Абрамов, его добрая фея из Главного Разведывательного Управления Министерства обороны Российской Федерации. «Вставай, Юра, Шереметьево», – тихо, почти шепотом сказал он. Филатов еще не вернулся к реальности, сонно смотря по сторонам и протирая глаза.
Москва встретила гостей пасмурным небом и мелким дождем. Юрий после южного палящего солнца почти забыл, как хорош бывает дождь в России.
Возле трапа самолета их ждала черная «Волга». «Садись», – пригласил Абрамов, усаживаясь на переднее сиденье. Машина неслась по автостраде. За окном через каждый десяток метров мелькали огромные рекламные щиты, предлагавшие от туристических поездок на Мальдивы до сигарет «1812 год» с надписью, предупреждающей о вреде курения. Вдоль дороги были высажены березы, на которые никто из проезжающих не обращал внимания, но Филатову вдруг захотелось остановиться, подойти к одной и, прислонившись щекой, провести рукой по ее гладкому белому стволу.
Абрамов что-то говорил, но Филатов почти не слушал его, он слишком устал, чтобы воспринимать какую-либо информацию. Тот это понял и замолчал.
Москва поражала своей роскошью и нищетой одновременно. Старые обшарпанные дома карикатурно смотрелись на фоне грандиозных небоскребов из стекла и бетона. Улицы были грязные. Широта проспектов, обилие машин и пешеходов подавляли.
Мимо проплыла Поклонная гора с возвышающейся над ней стелой, увенчанной изображением богини победы Ники.
– Поселим тебя на Юго-Западе, отдыхай, отсыпайся. О деле поговорим потом, – обернувшись к Юрию, сказал Абрамов, похлопав его по плечу.
– Хорошо, – безучастно ответил Филатов.
Машина подкатила к одному из домов семидесятых годов постройки. Филатову дали ключи. Он поплелся на пятый этаж, открыл дверь, прошел в спальню и, не раздеваясь, рухнул на кровать, снова забывшись в глубоком сне.
Он проснулся поздно вечером, разделся и осмотрел свое новое пристанище. Это была небольшая двухкомнатная квартира, обставленная самой необходимой мебелью еще советских времен. Юрий принял душ, нашел в шкафу белье, легкий спортивный костюм и переоделся. «Обо всем позаботились», – подумал он, проходя на кухню. В холодильнике была еда, на плите стояли чайник, сковорода, кастрюля. В шкафчике Юрий нашел аккуратно сложенную посуду. Все было подготовлено к автономному существованию. Поужинав, Филатов снова лег спать. Организм требовал восполнения затраченных сил. Так прошел и второй день.
Следующим вечером в прихожей зазвонил телефон.
– Юра, добрый вечер, – раздался в трубке оживленный голос Абрамова.
– Здравствуйте, – ответил Филатов, искренне радуясь этому звонку. Он пришел в себя и почувствовал прилив сил.
– Отдохнул, сможешь работать? – вопрос был предсказуем, и Филатов не задумывался над ответом.
– Все хорошо, спасибо за предоставленную возможность отоспаться, работать могу и хочу, – бодро говорил Юрий.
– Вот и отлично, – в тон ему произнес Абрамов, – завтра утром, в девять, будет машина. Предстоит деловой разговор, так что сегодня еще отдыхай, а завтра в атаку.
– И пусть победит сильнейший, – подвел итог Филатов.
В девять утра Филатов уже стоял на крыльце дома. Вид у него был весьма респектабельный: строгий костюм темного цвета с отливом, в тон ему подобранный галстук, модные туфли. Все это он нашел в шкафу своей новой квартиры.
Черная «Волга подъехала ровно в назначенный час, секунда в секунду. Филатов сел на переднее сиденье.
– Куда повезете? – поинтересовался он у водителя.
– К начальству, – деловито ответил тот и тронулся с места.
Филатов оценил его немногословность. Отвернувшись, Юрий стал с интересом рассматривать Москву. На пути из аэропорта ему было не до этого. Кутузовский проспект сиял огнями казино, неоновой рекламой, блеском огромных стеклянных витрин и обилием дорогих машин, выстроившихся в ряд как на престижном автосалоне. Люди быстро сновали туда-сюда, на ходу что-то обсуждая друг с другом, читая, разговаривая по телефону, жестикулируя или просто жуя недоеденный дома завтрак. Город казался огромным муравейником, вмещавшим в себя миллионы живых существ.
Машина подъехала к большому шестиэтажному зданию красного цвета, выглядевшему довольно мрачно снаружи. Голые стены без всяких архитектурных излишеств и симметричные ряды оконных проемов скрывали то, что не должны видеть глаза посторонних. Здесь находилось Главное Разведывательное Управление Генерального Штаба Министерства обороны Российской Федерации.
На КПП шофер показал пропуск, шлагбаум открылся, и машина въехала во внутренний двор. Филатов вышел и осмотрелся.
– Доброе утро, Юрий Алексеевич, – услышал он знакомый голос. К нему подошел Абрамов, протягивая руку. На этот раз он был в форме, на рукаве красовался шеврон с изображением летучей мыши над земным шаром.
– Доброе утро, Константин Сергеевич, – улыбнулся Филатов. После долгого общения со спецслужбами он усвоил, что в разговоре, особенно в его начале, нужно улыбаться людям.
– Пойдем, нас ждут, – полупригласил, полуприказал Абрамов, положив руку на плечо Юрию и увлекая его за собой.
Череда коридоров и переходов сплелась в один большой клубок. Филатов, который сначала пытался запомнить дорогу, понял, что это бесполезно. Наконец, они вошли в просторную приемную, где за столом сидела секретарша, женщина средних лет, печатавшая что-то на компьютере. «Вас ждут», – сказала она, посмотрев на Абрамова.
Кабинет оказался раза в два больше приемной. Ковровая дорожка вела в другой конец комнаты, где стоял массивный резной письменный стол, к которому примыкал небольшой столик для посетителей. У боковой стены располагался другой длинный стол для заседаний с вереницей мягких стульев по обеим сторонам. С противоположной стороны находилась современная офисная стенка, заставленная книгами, папками и различными сувенирами. Над письменным столом висел портрет президента, а под ним сидел хозяин кабинета, еще не пожилой, но приближающийся к этому возрасту мужчина в форме генерал-лейтенанта. Для своих лет он не был грузным, темные волосы были обильно посеребрены сединой. Когда он поднял голову и посмотрел на вошедших, Филатов поразился проницательному взгляду его карих глаз.
– Разрешите, товарищ генерал? – официальным тоном произнес Абрамов.
– Пожалуйста, входите, – мягкий тембр голоса не вязался с генеральскими погонами его владельца. Он встал из-за стола и поздоровался с обоими за руку. – Сергеев Виктор Алексеевич, – представился он Филатову и жестом пригласил сесть. Юрию вдруг захотелось встать перед ним по стойке смирно, что-то было в этом человеке.
