Александр Тамоников - Генералы тоже продаются
— Что вы задумали, Самаранов?
— Наказать тебя и показать твоим начальникам, что со мной лучше договориться по-хорошему! Следующий сеанс связи через час! Отбой!
Отключившись, Самаранов вызвал Табанова с Журовым.
Командир дивизиона и бывший майор прибыли тут же. Отставной генерал спросил:
— Болванка к пуску готова?
Ответил Табанов:
— Готова! Но комплекс не имеет цели!
Самаранов усмехнулся:
— Это поправимо! Сейчас мы дадим ракете цель.
Он развернул карту северных территорий России. Указал на небольшой синий участок:
— Вот здесь, с востока, на берегу стоит один шикарный особняк! На него «струну» навести сможем?
Комдив ответил:
— Вполне! — И спросил: — А что это за здание?
— Да домик одного военачальника. Надеюсь, болванка разрушит особняк?
— На месте усадьбы останется воронка!
— Вот и отлично! Когда можете произвести пуск?
Табанов взглянул на часы:
— Через три минуты! Только надо людей от четвертого ангара отвести. Чтобы не пострадали от пламени стартового двигателя!
Самаранов бросил Журову:
— Обеспечь безопасность людей, Слава! Значит, через три минуты? Выйду, посмотрю на занятное зрелище! Вперед!
Табанов указал на стол:
— Карту разрешите взять?
— Конечно, что за вопрос?
Бывшие офицеры-ракетчики удалились.
В 10.22 на улицу вышел Самаранов в темных очках. Встал, опершись о столб противопожарного щита, глядя на торец ангара № 4.
Услышал казавшийся отдаленным рокот мощного двигателя, затем звук автоматически раздвигаемых ворот ангара. Из укрытия выехал и встал неподалеку от тылового выезда многоосный тягач. Вокруг него забегали люди. Потащили в бетонную щель шланги проводки. Что-то щелкнуло, послышался гул. Металлические конструкции, державшие ракету, отошли в сторону, и она начала подниматься. Заняв вертикальное положение, застыла на месте. Шум затих, и вдруг… земля вздрогнула, прогремел оглушительный взрыв, заставивший бывшего командующего невольно упасть на землю и закрыть голову руками. Горячая волна обдала тело. Когда Самаранов открыл глаза, то увидел белое облако, окутавшее мобильный комплекс, и уходящий к облакам столб вихрящегося дыма. Встал. К нему подошел Табанов:
— Разрешите доложить результаты пуска учебной ракеты?
— Докладывай!
— Пуск проведен успешно. Цель поражена!
Самаранов удивился:
— Что, уже?
— Так точно! Время подлета к цели составило 3 минуты 40 секунд!
— И что, болванка угодила прямо в особняк Могилевского?
— Разрушив его до основания. Теперь на месте дома — воронка!
Бывший командующий произнес:
— Да! Впечатляет! А на комплекс можно установить новую ракету?
— Конечно! Но не здесь! Подземный склад учебных зарядов и носителей находился на территории полка!
— Ясно! Что в принципе не важно. Болванки нам больше не понадобятся. Представляю, какой переполох в штабе ПВО вызвал этот запуск. — Самаранов улыбнулся: — Отлично, полковник! Молодец!
Табанов спросил:
— Комплекс вернуть в ангар?
Самаранов, немного подумав, ответил:
— Нет! Тягач, если его заминировать, а мины у нас есть, можно использовать для перекрытия возможного подхода сил противника с тыловой стороны базы.
Бывший командующий вызвал незаменимого Быкова, поставил ему задачу насчет многоосного «МАЗа». Подполковник бросился выполнять распоряжение босса.
Самаранов с Табановым вошли в помещение временного штаба. За пульт сел генерал, полковник устроился на месте помощника. Подошел и Федин. Он также пребывал в состоянии восторга:
— Вот это шарахнула ракета. Я видел запуск. Думал, подниматься она будет медленно. А тут взрыв, и с машины в небо словно молния ударила. И только потом появился шлейф дыма. Шустро взлетела, нечего сказать. Я впервые видел запуск стратегических ракет. Дивизионная «луна-М» по сравнению с ними мелочевка! А эта, да, сила!
Табанов проговорил:
— Сила. Да еще какая!
Запищал телефон вызова секретной связи.
Самаранов взглянул на часы:
— 10.40. А я назначил очередной сеанс на 11.00. Торопится Могилевский! Или тот, кто его, вполне возможно, заменил. Пуск произвел впечатление на Москву!
Табанов сказал:
— Еще бы! О подобных мероприятиях главный штаб извещает друзей-противников заранее. А тут на тебе, пуск без предупреждения. Наверняка в МИДе сейчас телефоны разрываются от звонков послов зарубежных стран. Особенно Штатов и государств — членов НАТО.
— Ну и хрен с ними! И с МИДом, и с послами!
Федин посмотрел на Самаранова:
— Аппарат не умолкает!
— Ты считаешь, я не слышу этого? Но сеанс назначен мной на 11.00, значит, и состоится он ровно в 11.00, и ни секундой раньше!
Федин пожал плечами:
— Вы у нас босс! Вам решать!
Самаранов откинулся в кресле:
— Вот именно, Петя! Пока я не передам дивизион тебе, все решать буду только я!
Ровно в 11.00 бывший командующий округом поднял трубку так и не прекращавшего трезвонить аппарата секретной связи. Произнес спокойным, уверенным голосом:
— Самаранов! С кем имею честь?
— Вы что делаете, Григорий Савельевич? Это…
Командующий перебил полномочного представителя:
— Я лишил тебя незаконно возведенной на бюджетные деньги, да еще в заповедной зоне, недвижимости. А также показал всю серьезность ситуации. Честно говоря, я удивлен, что власти оставили тебя вести переговоры. Короче, с главкомом разговаривал?
— Да!
— Что ответил президент на мое предложение?
— Он сказал, что с террористами общаться и о чем-либо договариваться не будет ни при каких обстоятельствах!
— Вот это настоящий мужик! Впрочем, иного ответа я от него не ожидал. Глава государства и должен быть таким! Значит, переговоры прекращены?
— На ваших условиях, да!
Самаранов вздохнул:
— Что ж! Тогда у меня не остается иного выбора, как провести боевой пуск! И я это сделаю!
Могилевский явно заволновался:
— Подождите, Григорий Савельевич! Не делайте необдуманных шагов. На ваших условиях переговоры невозможны, но я уполномочен передать вам условия правительства!
— Вот как? И что за условия намерено выставить правительство?
— Это не телефонный разговор, даже по закрытому каналу связи!
Самаранов рассмеялся:
— Какому, к черту, закрытому? От кого закрытому? От агентов иностранных разведок? Возможно, но не от Федеральной службы безопасности! Но что означает нетелефонный разговор? Кто-то из верхов хочет встретиться со мной лично?
— Да!
— И кто же?
— Я, как полномочный представитель руководства страны, дабы передать вам условия правительства по устранению возникшей ситуации.
— Каким же образом мы встретимся?
— Я прилечу к вам на вертолете!
— А если тебя тут же по моему приказу расстреляют? Или возьмут в заложники?
Могилевский произнес:
— Но вы же не сделаете этого?
— Почему? Если захочу, я, господин генерал армии, сейчас могу сделать все! Понимаешь, все! Так что не подставляйся. И меня за дурака не держи. Никаких личных встреч, никаких вертолетов в зоне дислокации дивизиона. Если есть что передать, говори по телефону.
Полномочный представитель сказал:
— Мне нужно сообщить о вашем решении руководству!
— Понятно! Экстренно готовите подразделение спецназа для проведения операции против меня? А на это требуется время. Вот и тянете его? Напрасно. Но еще немного, чтобы выслушать то, что сумело придумать правительство, дабы ликвидировать конфликт по-мирному, я подожду! Скажем, полчаса! А за это время подготовлю к применению ядерный комплекс «дьявол-03». Очередной сеанс связи, думаю, последний, в 11.35! И раньше не тревожь меня. Не раздражай!
Самаранов положил трубку на рычаги встроенного в пульт аппарата секретной связи. Закурил. Спросил Федина и Табанова:
— Слышали разговор с Могилевским?
Федин кивнул:
— Слышали! Интересно, что предложит правительство? Деньги? И беспрепятственный вылет в любую страну мира?
Самаранов отрицательно покачал головой:
— Нет! Власти не настолько глупы, чтобы предложить подобную дешевую подставу. Нам следует ждать нечто иное!
Табанов взглянул на Самаранова:
— Но вы ведь не намерены реально применять боевое оружие?
— Конечно, нет, но… если власти примут мои условия либо их предложения заинтересуют меня.
— А если этого не произойдет?
— Давай, полковник, пока закроем эту тему. Какой смысл гадать, что произойдет, а что нет?
Мятежники замолчали, в помещении временного штаба повисла тревожная тишина.
Ровно в 11.35 прошел вызов по системе секретной связи. Бывший командующий, сохраняя полное спокойствие, ответил:
— Слушаю тебя, Могилевский!
