Сергей Соболев - Последний бой
— Берите, што хотите, — продолжал бубнить сторож, продолжая разыгрывать из себя напуганного простака. — Вы токо... грех на душу не берите!.. Я ж тут сторонний человек...
Поняв, что сторожа вряд ли получится быстро расколоть, Мокрушин процедил:
— Жить ты, мужик, теперь будешь плохо... но недолго!
Рейндж поначалу поднялся на второй этаж коттеджа, осмотрел там две небольшие комнаты. Не обнаружив ничего здесь для себя интересного, он приоткрыл жалюзи и выглянул в окно. Полюбовавшись немного заоконным заснеженным ландшафтом — отсюда была видна расположенная примерно в километре железнодорожная насыпь, за которой тянулись строения какого-то поселка, чуть подальше виднелись «луковки» местной церкви, — а заодно убедившись, что проселок, ведущий к объекту, по-прежнему выглядит пустынным, он спустился вниз: если в этом доме и вправду что-то прячут, то искать нужно в подвале.
Ключей от подвального помещения, смежного с гаражным боксом, в связке не оказалось. Сторож продолжал косить под простака и даже стал как-то быстро превращаться в конченого кретина, глупея прямо на глазах (наверное, сейчас локти кусает, провели его, как воробья на мякине)... Так что Рейнджу ничего не оставалось делать, как вооружиться ломиком, который он обнаружил здесь же, в гараже, и сбить амбарный замок.
— Оп-па! — сказал он, сразу учуяв свежий запах масляной краски. — Похоже, здесь совсем недавно делали «косметический ремонт».
Рейндж присел на корточки, попробовал пальцем краску — она уже успела высохнуть и не липла. Нащупал возле входной двери «пакетник», щелкнул; в помещении, лишенном окон, — зато здесь имелась еще одна дверь, запертая, опять же на засов и амбарный замок — вспыхнул неяркий свет.
«Странно, — подумал Рейндж. — Пол покрашен и одна стена... ага, ага... еще вот труба покрашена и участок стены рядышком... А что это вы, ребята, здесь делали? С какой стати вам пришлось по новой здесь марафет наводить?..»
Труба в некоторых местах имела на поверхности следы «засечек». Ощупав пальцами эти показавшиеся ему подозрительными царапины, Рейндж вначале задумчиво хмыкнул, затем, вооружившись ломиком, принялся высаживать другую дверь (вернее, сбивать скобу с замком).
За дверью оказались ступеньки, ведущие в небольшой бетонированный бункер, устроенный под фундаментом этого подозрительного коттеджа. На полу Рейндж увидел кусок брезента, прижатый двумя отрезками древесных шпал. И еще две пары толстых, по локоть резиновых перчаток: в таких перчатках можно безбоязненно менять высоковольтные предохранители, работать с кислотой или со щелочью... Ну и на фига, спрашивается, они здесь?
Рейндж сдернул брезент в сторону. Конечно, будь он сейчас в Чечне, то первым делом высвистал бы в подвал саперов, потому как там велик шанс нарваться на ту же «растяжку» или иную грозящую взрывом и мгновенным улетом на небеса подлянку. Но хозяева данного объекта вряд ли занимаются подобными вещами — слишком велик риск самому же и пострадать через свою чрезмерную бдительность.
Да и не ждал их здесь никто, иначе они успели бы не только законсервировать данный объект, но и в темпе снять с часов своего караульного (хотя сторож и косит под старого придурка, по нему видно, что он из старых верных служак, которым свои и на пенсии не дают захиреть)...
* * *Провозившись чуток с запорами резервуара, Рейндж все же смог их раскрутить при помощи найденных в гараже приспособлений. Когда он смог сдвинуть люковину, то сильно удивился: он бы понял, если бы этот резервуар использовался для хранения солярки или — на время — для сбора фекальных вод, но за ким чертом, спрашивается, хозяевам понадобилось заливать в эту емкость концентрированную кислоту?..
Рейндж, решив довести дело до конца, вооружился коротким багром; зажимая нос сложенным платком, правой рукой в перчатке принялся тыкать багром в эту резко воняющую муть.
Через несколько минут, едва сдерживая рвущийся наружу тошнотный комок, он поднялся из бункера сначала в свежеокрашенный подвал, затем — через гаражный бокс — прошел в коттедж. Заметив вопросительный взгляд агентессы, он показал ей два пальца, — сам он, правда, не был до конца уверен, что, кроме двух этих полуразложившихся «жмуров», в кислотной яме не обнаружатся останки других жертв, — потом велел ей принести в подвал сумку со спецоборудованием.
— Эта стена была в кровище, а может, здесь было что-то написано, — сказал Рейндж напарнице. — Посмотри, Анюта, в инфракрасном попробуй... Короче, не мне тебя учить!
Измайлова пару минут колдовала над своей техникой, потом, подобрав режим и нужный ракурс, дала Рейнджу взглянуть в плоский экранчик, на который транслировалось изображение от камеры.
Анна что-то перещелкнула, сделав фон белым, и тут же на нем довольно-таки разборчиво, проклюнулась — красным — надпись, занимавшая фрагмент стены, которую, как казалось некоторым, надежно укрыл от глаз слой свежей масляной краски.
— Надо же, как интересно! — пробормотал Рейндж. — Что бы эти буковки могли означать?.. Обрати внимание, подруга, что буква "Е" в слове «ДЕЛИТЬСЯ», изображена в виде значка «евро».
— А "С" — как символ бакса, — упаковывая аппаратуру обратно в сумку, сказала агентесса. — Ну что, шеф? Пора, наверное, звонить «деверю»?
Мокрушин показал напарнице большой палец:
— Два «жмура» в кислоте... плюс сторож, которого мы прихватили на месте... плюс «граффити»... которое, наверное, тоже что-то значит... Ты права, подруга: пусть теперь тут разные «свояки» и «девери» колбасятся... а мы с тобой себе на вечер какое-нибудь другое, более приятное занятие подыщем...
Глава 24
Русская рулетка
Захаржевский в своих предположениях оказался прав на все сто: вечером тех же суток, в начале которых неизвестными лицами в Ле-дез-Альп были убиты бизнесмен Борис Липкин и двое его охранников, — не говоря уже о том, что кем-то был выпотрошен его сейф, — Жоржу прозвонил один из контрагентов и забил «стрелку» во Франкфурте.
Переночевали всей компанией в Шамони. Жорж и Андрей, посовещавшись накоротке, решили девушек с собой в эту поездку не брать. Пусть себе и дальше любуются волшебными видами и дышат чистейшим горным воздухом. Вернее, это решение касалось лишь Саши и Федора, поскольку Ника, как телохран, должна была и далее выполнять свои служебные обязанности — то есть наряду с Бушминым обеспечивать безопасность молодого банкира. Подомацкого Андрей решил пока не дергать с места, поскольку светиться рядом с ними Лешему было строго-настрого запрещено, и, следовательно, взять напарника в частный лайнер, в компанию к Захаржевскому, он не имел права. Минимум информации и почти полное отсутствие страховки: несмотря на комфорт, окружающий его в последние несколько дней, Андрей все это время чувствовал себя крайне неуютно.
Кстати, если уж зашла речь о страховке.
Каждый из сотрудников «четверки» имеет свой пакет страховых документов, иначе говоря, страховой полис. Деньги из бюджета, не то что не прописанные «секретной» строкой, а вообще не прописанные в сводном гроссбухе, поступают через специальный департамент федерального казначейства в закрытый фонд, средства которого хранятся на счету одного из крупнейших российских банков, организованного и поныне возглавляемого выходцами из спецслужб. Часть средств из этого фонда как раз и идет на «страхование рисков». Понятно, что в «группу 4» отбирают народ, просеивая каждого через мелкое сито, просвечивая до костного мозга. Честь, долг, любовь к Родине — для большинства сотрудников все это отнюдь не пустые слова, не затертые руками политиканов клише... Но в нынешнем мире, когда если не все, то многое меряется на звонкую монету — здоровье, образование, будущность самого тебя и твоих близких, — святые понятия должны — наконец! — подкрепляться и достойными людей материальными стимулами.
В подразделении, в котором служит Бушмин, — оно трижды меняло свое название за последние пять лет, а само его существование официально ни разу не было признано ни одним российским государственным институтом — «стимулы» действуют четко и эффективно, как ни в одном другом отдельно взятом федеральном силовом ведомстве.
Конечно, «риски» тоже страхуются неизмеримо выше, чем где бы то ни было.
Минимальная сумма страховки, которая будет выплачена в случае наступления «страхового случая», в данном случае гибели сотрудника, составляет чуть более пятисот тысяч долларов США (если в переводе с рублей на американскую валюту).
Федеральные агенты категории «элита», которых имеется в наличии всего-то несколько «штучных экземпляров», имеют каждый индивидуальную страховку, равную в среднем двум миллионам долларов США.
Страховой полис Кондора за последние неполные два месяца переоформлялся дважды: перед поездкой в Чечню страховая сумма возросла до трех миллионов, а накануне вылета в Париж Бушмина спешно «перестраховали», повысив цену «смерти» до суммы, эквивалентной примерно пяти миллионам долларов США.
