Валерий Ильичев - Элегантный убийца
— Ладно, начальник, иди к своим людям. Дай нам минут пять-десять подумать. Выходить будем по одному.
Подполковник повернулся и пошел. Как трудно заставить себя не спешить. Но надо. Иначе можно спровоцировать: они могут инстинктивно начать стрелять по бегущему человеку. Ну вот и спасительный угол дома. Уф, пронесло мимо. На этот раз мимо.
Он достал платок и вытер разом вспотевший лоб. Его подчиненные смотрят вопросительно: они ждут сигнала. Как медленно течет время! Люди, стоявшие поодаль в толпе, зашумели, вытянули головы в сторону дома. Подполковник всмотрелся в проем окна. Первым вылез Купцов. Он бросил в сторону пистолет и, подняв руки, медленно пошел через площадь. На его испуганном лице застыла виноватая улыбка. Он прошел полпути, когда, убедившись, что Купцова не пристрелили, появился Седякин. Он аккуратно положил на асфальт наган и пистолет. И неторопливо, стараясь казаться независимым, двинулся вперед. Купцов был уже шагах в десяти от них, когда один за одним раздались два выстрела. Всех любопытствующих словно ветром сдуло с открытого пространства. Купцов и Седякин лежали неподвижно. Каждому пуля попала точно в затылок. Подполковник теперь знал, кто убил его сотрудника. Мать Григорьева закричала и забилась в рыданиях, словно это её сына убили вот так, на глазах людей. Дмитрий обнял мать и, прижав к себе, отвел в сторону.
Оставшись один, Григорьев уж точно не сдастся: ему терять нечего. Петька и сам не смог бы объяснить, почему он застрелил своих сообщников. Конечно, они клятвенно обещали валить все на Корзубого, но он в это особенно не верил. Ну а главное — это была сумка, набитая теперь уже никчемными и бесполезными для него долларами. Он сходил с ума, метался по комнате. Осознание невозможности реально завладеть этой бешеной суммой денег и вызвало дикую злобу и ненависть несостоявшегося богача Григорьева ко всем, ко всему. Теперь ему оставалось одно: убивать и убивать, пока милицейский снайпер не прикончит его самого.
Ах, черт! Как все неудачно сложилось, — думал Кондратов. — С психопатами всегда сложно иметь дело: они непредсказуемы. Но один — это уже не трое. Не зря я распинался перед ними. Теперь надо вносить корректировку в план: один не сможет контролировать одновременно и окно, и дверь. Угруппы захвата появились новые варианты.
Он увидел идущего к нему брата Григорьева. Тот попросил:
— Разреши, начальник, мне потолковать с Петькой. Тебе не удалось, может, я договориться сумею.
Этого делать никак нельзя. Он может взять родственника в заложники, и тогда все осложнится, — промелькнуло в голове у подполковника. Но, не давая ему опомниться, Дмитрий перескочил через каменную кладку ограды и решительно направился к дому. Кондратов остановил своих подчиненных, готовых ринуться вслед и задержать Дмитрия: теперь уже поздно. Все замерли с тревогой, ожидая выстрела. Но все было тихо. Подойдя к дому, Дмитрий схватился за окно, подтянулся и по-солдатски ловко перекинул свое тело через подоконник.
Время стояло на месте. Выстрел, раздавшийся из дома, больно ударил по нервам. Подполковник приподнялся и попытался что-то увидеть в окне. Из проема высунулся Дмитрий и призывно махнул рукой. Подполковник со своими ребятами бросились к дому.
Труп Петра лежал посреди комнаты. У него была прострелена грудь. На левом виске темнела большая ссадина. Подполковник бросил быстрый взгляд на Дмитрия. Болезненно морщась, тот массировал пальцы на правой руке… И подполковник, словно уверяя себя и своих ребят, сделал категоричное заключение:
— Явное самоубийство!
Стараясь не встречаться с ним взглядом, Дмитрий отвернулся. Кондратов подошел и тронул его за плечо… Дмитрий вздрогнул, махнул рукой и машинально направился к окну. Подполковник хотел напомнить ему про дверь, но не решился, и Дмитрий, выпрыгнув из окна, пошел через площадь туда, где остались его мать и сестра…
Кондратов, достав сигарету, закурил. Банда в целом ликвидирована. Конечно, жалко, что никого не взяли живым. Ну все равно показаний на Туза никто бы из них не дал: что эти простые исполнители могли знать? Остается ещё пятый член их бригады — Осипов, по кличке Пастух: тот пока в бегах. По этому направлению розыска на самого Туза мы не вышли. Хорошо хоть раскрыли вооруженное нападение на пункт обмена. Эта победа пойдет на счет их отдела. Работу по группировке Туза надо будет продолжить. Ну а Пастуха объявим в розыск. Может быть, когда его удастся задержать, получим хоть какие-нибудь показания о верхушке группировки.
Но его надежды были напрасны: Пастуха тоже не удастся взять живым.
Глава 12. Маскарад
В поезде было жарко, но Пастух не мог снять пиджак, так как боялся, что соседи по купе заметят стволы в его карманах. К тому же он не хотел привлекать внимание пассажиров к татуировкам, синевшим на его предплечьях. Денег было в обрез, надо бы уже здесь, в вагоне, чем-нибудь поживиться. Напротив него сидел молодой мужчина. Когда проводница пришла взять билеты и получить деньги за постельное белье, тот достал из кармана портмоне, где рядом с визитными карточками Пастух заметил толстую пачку крупных банкнот. Визитки, небрежный жест, которым этот пассажир вынул, расплачиваясь, крупную купюру и не передал её прямо проводнице, а бросил на столик, весь его облик и манера держаться говорили: Видите, я с деньгами, а вы?
Ну что же, очень хорошо. Его и раскрутим! Пастух по опыту знал, что такие заносчивые людишки на самом деле слабаки, легко ломаются при первом на них нажиме. Он таких в зоне видел много.
Заметив, как этот лох плотоядно ласкал глазами стройную фигуру молодой проводницы, Пастух уже знал, как будет действовать. Выждав, пока проводница соберет билеты и раздаст белье, он прошел в вагон-ресторан и, истратив почти все свои деньги на шампанское и конфеты, прямиком отправился в купе проводницы.
Пастух мог сыграть, когда это было нужно, рубаху-парня.
— Ну что, девочки, потрудились на славу, а теперь почему бы нам не отметить мой день рождения. — Заметив отчуждение и недоверие к так внезапно нагрянувшему непрошеному гостю, легко сменил залихватский тон на жалостливый. — Девчонки, у меня действительно день рождения, а тут командировка. Всегда дома с мамой эту дату отмечаем. Мама расстроилась и, провожая меня, дала с собой шампанское и коробку конфет. Отметь, говорит, с какими-нибудь красивыми девушками. А то все со мной старой сидишь. Все ругается, что не женюсь.
Болтая, Пастух следил за реакцией проводниц, намеренно ввернув в разговор то, что не женат, да и мифическую родительницу называл не грубым словом мать, а уважительно — мама. Это должно было сыграть свою роль. И, заметив помягчевший взгляд молодой проводницы, он, уже не обращая внимания на отчужденность сорокалетней её напарницы, начал открывать шампанское, словно дело уже было решено. Этим он отрезал им путь к отступлению: ведь раз гость открыл шампанское, то не нести же его назад, надо хотя бы для уважения выпить.
Через полчаса в купе проводниц царило веселье. Пастух был в ударе. Он сыпал шутками и анекдотами, одновременно успевая по отдельным словам и репликам составить представление о своих спутницах. Лучше всего для его плана подходила молодая: кокетлива, легко идет на контакт, стремится к развлечениям, а опыта житейского маловато. Одна её фраза чего стоила: Я и с мужем развелась, чтобы, пока молодая, людей посмотреть и себя показать. Да и мир увидеть надо, пока есть возможность.
Ну что же, будут и у тебя приключения. По крайней мере, сегодня, — подумал Пастух и приступил к выполнению своего плана.
— Да что мы, девчонки, так сидим? Там у меня в купе дружок едет. Он глаз на одну из вас явно положил. Пойду-ка я за ним схожу, веселей будет. — И, не дожидаясь согласия, вышел.
С лохом из купе он повел себя напористо и решительно, не давая опомниться.
— Слушай, мужик, я тут девок-проводниц разогрел, а молодая, оказывается, на тебя внимание обратила. Позови, говорит, твоего соседа по купе, он, говорит, красивый мужчина и солидный человек. Ну что ж, я не гордый, уступлю её тебе, а сам займусь той, что постарше. Тебя, кстати, как зовут? Сеня! Вот что, Семен, как насчет выпить, а то мое они уже все вылакали?
Пастух не ошибся. Такие самовлюбленные типы легко верят, что могут заинтересовать женщину с первого взгляда до такой степени, что она сама к нему направит посыльного с приглашением. У Семена оказалась с собой бутылка коньяка, и пир разгорелся. Молодуха и в самом деле клюнула на солидного пассажира — между ними начался отчаянный флирт.
На огонек в купе заглянул подвыпивший пассажир из последнего купе и, выставив бутылку водки, стал полноправным участником застолья. Это было на руку Пастуху. Если лох раньше времени хватится пропавших денег, то пусть будет побольше подозреваемых. Уже было за полночь, когда пассажир из дальнего купе наконец ушел. Молодуха вышла следом, пригласив пошептаться свою подругу. Пастух, прислушавшись, уловил, что Семену должно подфартить, так как та уговаривает напарницу переночевать в соседнем вагоне. Та неохотно, но согласилась.
