Михаил Нестеров - Скалолаз
– Отлично. А теперь представь, что ты не ранен, и отключи временную связь с базой.
Офицер потянулся здоровой рукой и щелкнул кнопкой на портативной рации.
– Молодец. – И Шеель застрелил его.
Его бригада работала азартно, вдохновенно и артистично. Как всегда.
Выйдя из палатки, командир увидел, что Кепке уже выстраивает в шеренгу испуганных альпинистов. Пройдя мимо Петра Миклошко, Шеель остановился. К ним приближались Крамер и вице-премьер Кроужек.
– Выключи радиопомехи, – велел командир Крамеру и перевел взгляд на Мирослава.
Вице-премьер долго смотрел в лицо Шееля, потом схватился за грудь:
– Ларс?!! Ларс Шеель?! Это ты?! Что ты тут делаешь?!
Капитан рассмеялся:
– Зарабатываю деньги, Мирослав. А заодно решил взглянуть на нашу гору. Ведь не ты один был на ее вершине. Я тоже стоял там. Только год спустя. Приятно встретить в горах старого знакомого, правда, Мирослав?
Вид у Кроужека был неважный. Он отчаянно замотал головой, прогоняя наваждение:
– Ларс!! Я не верю глазам! Как ты здесь оказался?!
– Оперативность, друг мой, оперативность. У меня есть очень хороший информатор в твоем отряде.
– Ты спятил! Ты не понимаешь, чем ты рискуешь.
– Я знал людей, которые шли на риск и за меньшее. Хотя этот факт не в мою пользу.
Кроужек нашел в себе силы взглянуть на Миклошко и без сил повалился на снег.
Террорист тронул голову вице-премьера ботинком и насмешливо произнес:
– Не дайте ему сдохнуть. Это наши деньги.
Кепке проследил за взглядом Кроужека и несколько секунд молча разглядывал лицо пресс-секретаря. Потом он так же долго смотрел на Алину.
Немка подошла к нему и тихо шепнула:
– Ничего, Хорст, скоро ты все поймешь.
Кепке оттолкнул ее.
– Ты что, такая умная?! – Он перевел бешеный взгляд на командира. – Вы все здесь умные, да? Один я у мамы третий!
Шеель взялся руками за лицо и затрясся от смеха. Когда приступ прошел, он одобрительно кивнул Алине.
– Ты, девочка, заслужила поощрительный приз. Бери с собой Дитера, и отведите их подальше, – он указал на группу альпинистов.
– Всех?
– Да.
Кепке грубо оттолкнул Алину, подошел к Петру Миклошко и положил ему на плечо руку:
– А этого?
Шеель снова засмеялся:
– Знаешь, Хорст, ты можешь сам распорядиться его судьбой.
– Да? – Кепке ухмыльнулся и заглянул Миклошко в глаза. – Тогда ты пойдешь вместе со всеми. Ты слышал, старик?
Миклошко не ответил. Руки его безжизненно висели вдоль туловища. За несколько минут он постарел на добрый десяток лет.
Кепке провожал взглядом альпинистов – семь человек. На Алину с Крамером, которые шли в двадцати шагах от них, он старался не смотреть. Он ждал, что командир все же окликнет этого пожилого чеха, назовет его Доктором. Но командир молчал.
«Значит, все-таки Алина».
Мирослав Кроужек уже пришел в себя и силился понять, что происходит. Он что-то пытался сказать, но только издавал мычащие звуки. Лишь когда он увидел удаляющуюся группу конвоируемых альпинистов и Петра Миклошко с ними, дар речи вернулся к нему:
– Ларс! Что ты задумал?! Куда их ведут?
Шеель пожал плечами:
– Разве нужно объяснять?
– Подожди, Ларс, так нельзя. – Кроужек мысленно вернулся в прошлое. – Мы познакомились с тобой в 1975 году. Ты альпинист, Ларс, я тоже, – он поочередно указал на Шееля, на себя, простер руку в сторону соотечественников. – И они альпинисты. Спортсмены. Ты же не хочешь пролить кровь, как это было в Мюнхене на Олимпиаде? При чем тут спортсмены? Ты взял меня в заложники, ты хочешь денег?
– Жаль, они не слышат тебя, Мирослав. Какая пылкая речь! Тебе ведь плевать на тех, кого ты с таким пылом назвал спортсменами. Тебе просто страшно оставаться со мной наедине. Спокойно тебе будет в общей куче с ними.
– Нет, нет!
– Не перебивай меня. Ты всю жизнь был дельцом, и люди, окружавшие тебя, были всего-навсего ступенями в твоей карьере. А выкуп ты заплатишь только за себя. Если ты согласен платить и за них, – Шеель повторил жест Мирослава в сторону чешских альпинистов, – то сумма резко подскочит. Ты ведь жадный человек, не правда ли? Вот я, к примеру, не жадный. Мне и моим людям будет достаточно половины того, о чем напечатал «Форбс».
– Это ложь! – выкрикнул Кроужек. – У меня нет таких денег.
– Есть, Мирослав. Я давно увлекаюсь твоей деятельностью, и кое-какие цифры у меня в голове сложились.
Вице-премьер покачал головой и сбавил тон, опустив глаза:
– Ты пускаешь меня по ветру…
– Я повторяю вопрос: ты жадный?
– О господи, Ларс, так нельзя ставить вопрос!
– Я его уже поставил.
– Тогда останови своих людей. Я деловой человек и хочу послушать твои условия. Может быть, я сумею решить все вопросы, не сходя с этого места.
– На этом месте ты ничего не решишь.
– Где же?
– Тебе предстоит небольшая прогулка в Китай.
– Куда?! – Кроужек готов был снова повалиться на снег. – Ты с ума сошел! Зачем нам Китай! Я смогу уладить все денежные вопросы в Непале. Я из Катманду переведу деньги в любой банк, какой ты захочешь.
Шеель звонко рассмеялся:
– Ах, как ты хочешь жить! Ты хочешь жить мгновенно! В это я верю. Уверен и в том, что ты переведешь деньги. Но если меня вдруг возьмут в Непале, то непальские органы передадут меня любой стране, где я числюсь в розыске. А в Китае мне ничто не грозит. Но ты, Мирослав, не беспокойся, границу с Непалом мы пересечем без приключений.
– Я прошу тебя, Ларс, останови своих людей.
– Толкаешь меня на путь добродетели? Тебе ли не знать, Мирослав, что добродетель – наше великое недоразумение. Но я приму твое предложение, если ты ответишь на мой вопрос.
– Да, да, да, я слушаю, – торопливо выплюнул в морозный воздух министр.
– Как ты, будучи последним, достиг власти?
– Я… Я не могу ответить на этот вопрос.
– Ответ читается в твоих глазах. – Шеель подозвал Кепке. – Хорст, давай сюда Новака.
Сергей не мог ошибиться. Террористы вышли на прямую, и теперь никто не сможет им помешать. Если это был тонкий ход Шееля, то он оправдал себя. Курочкин с самого начала был пристегнут к отряду Шееля. Всего два звена – Скоков и Паненок – тащили его за собой. А вот сейчас – приковывали.
Что делать? Сорвать планы террористов? Но на один выстрел в сторону основной группы Йохан Фитц ответит двумя.
Отряд из пяти человек уходил, и Сергей мог лишь посылать проклятья в адрес немцев или помахать им на прощанье рукой. Он не знал их истинной цели, но видел поставленную перед собой цель.
Он дал немцам отойти далеко, на расстояние слышимости выстрела.
В подразделении егерей он научился определять характер, расстояния и направления звуков. Сейчас в его голове прозвучал голос майора Рогозина: «Почти все звуки, означающие опасность, производятся человеком. Когда разведчик слышит подозрительный шум, он должен замереть на месте и слушать: возможно, неподалеку затаился враг. Тут кто кого "переслушает". Если противник начнет двигаться первым, а значит, выдаст свое местоположение, то он первым и умрет».
Курочкин раз и навсегда усвоил, что в морозную ночь, по поверхности воды и в лесу, в безветрие, звуки и шумы слышны очень далеко. Дождь сильно глушит звуки. Ветер играет с разведчиком, приближает и удаляет звуки, относит в сторону, дает противнику шанс. А вот в горах, ущельях, глубоких лощинах звуки обрастают эхом, меняют направление.
Немцы были вооружены «Гепардами». Исключение – командир отряда. Какой фирмы у него автомат, Сергей не сумел определить, даже глядя в бинокль.
Немцы покинули лагерь затемно. Прошли мимо десятиметровой глыбы, за которой затаился разведчик. И при всем желании ничего не смогли бы прочитать по следам – их запорошило в шестом часу утра. Сергей к этому времени устроил себе лежанку типа снежного дзота. С виду обычный сугроб. А внутри довольно комфортная температура. И обзор хороший. Курочкина мог выдать разве что парок, поднимающийся над сугробом. Спать он собирался урывками. Инстинкт даст знать об опасности, и он быстро заткнет вытяжное отверстие.
Спать урывками означало не спать вовсе, мучиться, бесконечно ронять голову на грудь, вздрагивать, крепче сжимать в руках грозное оружие, всматриваться в амбразуру этого насквозь простреливаемого дзота. Ловить себя на сумасшествии, что ты дома, шарить рукой в поисках выключателя ночного светильника и пытаться угадать, в какую сторону ты лежишь головой. Угадать и чувствовать каждый волос на голове: слишком много гор, слишком много снега, слишком много врагов, слишком мало сил. И так больше суток.
Сергей сделал пару вылазок, каждый раз надеясь увидеть уходящих вдаль террористов, но видел верхушки палаток и полощущийся на ветру российский флаг. Немцы ставили палатки так, что их было видно из лагеря другой группировки. Так что Сергею не пришлось взбираться по опасному участку, на котором накануне ночью Алина едва не сложила голову.
