Александр Тамоников - Комбат
– Русские, сдавайтесь! Бросайте оружие и следуйте за мной. Жизнь вам я гарантирую!
Солдаты остались на месте, офицер же выстрелил в старшего. Не попал. Боевики тут же открыли огонь по солдатам и в упор расстреляли семерых десантников вместе с Викторовым. Семерых из десяти. Трое – сержант, механик и стрелок – бросились за стоявший неподалеку пустой ларек. Рядовые умудрились залезть под палатку, втиснувшись в проем, куда кошка, наверное, вряд ли влезла бы. А сержант Родин остался за ларьком. К нему вышел боевик. Посмотрел в глаза десантнику, усмехнулся и выстрелил из автомата. В колено. Он не стал убивать десантника. Перебил очередью ногу, вышел на проспект к своим соплеменникам, доложив старшему:
– Все в порядке!
Банда двинулась к зданию, но тут к месту расстрела вышла четвертая БМД. Командир взвода быстро оценил обстановку и отдал приказ на открытие огня по боевикам из всех видов оружия. Огнем пулемета и автоматов банда была уничтожена. Погиб и чеченец, что оставил в живых сержанта. В этой ушедшей на проспект колонне находились начальник штаба, замполит и зампотех. Майор Холодов, поняв, что произошло, приказал личному составу 7-й роты, части 8-й и 9-й роты спешиться и занять круговую оборону. Прорвавшиеся вперед две БМД 8-й роты, на одной из которых находился майор Кувшинин, развернулись, обстреляв дома, и двинулись к группе, занявшей оборону. Но прав оказался Голубятников. Проспект был буквально нашпигован боевиками. Один из них, выждав, пока передовая БМД выйдет в сектор обстрела, ударил по ней из РПГ-7. И в этом случае начальника штаба и весь экипаж боевой машины спасла печка-«буржуйка». Она была привязана к броне, и именно в нее попал кумулятивный выстрел. Печку разнесло на куски, машина осталась цела. Наводчик второй БМД заметил, откуда был произведен гранатометный выстрел, и из пулемета расстрелял огневую точку, уничтожив и гранатометчика, и тех боевиков, что находились рядом с ним в полуподвальном помещении. БМД вышли к своим, занявшим оборону вокруг горящих самоходных орудий и одной боевой машины десанта. Погибших солдат уложили к стене дома. Раненого сержанта поместили в десантном отсеке одной из машин, оказав первую медицинскую помощь.
Комбат узнал о трагедии незадолго до того, как БМД части подразделений вышли к горящим боевым машинам. Доложил командир 7-й роты капитан Кошерев.
Голубятников, выслушав доклад, матернувшись, отдал приказ на спешивание и занятие круговой обороны, что уже начали делать бойцы сбившейся с маршрута части колонны по команде заместителя командира батальона по воспитательной работе майора Холодова. По связи определились и с причиной выхода на проспект.
Занявшая круговую оборону часть батальона стояла в центре проспекта. Солдаты укрылись, в готовности отразить очень даже вероятное повторное нападение противника. Но в Белом доме, видимо, решили, что российские десантники понесли такие потери, что не способны к сопротивлению. Решили, что добились того же результата, что и на привокзальной площади, уничтожив два батальона мотострелков. И теперь следовало добить бойцов дерзкой колонны. Из Дома правительства вышла группа боевиков, к ней тут же подъехал «пазик». Бандиты загрузились в автобус и двинулись к оборонительным порядкам десантников.
Первым автобус заметил командир 7-й роты. Кошерев взглянул на стоявшего рядом за броней одной из БМД начальника штаба:
– Автобус, товарищ майор!
Кувшинин ответил:
– Вижу! И духов внутри под завязку! Они что, решили атаковать нас пехом, десантировавшись с «ПАЗа»?
– Хрен их знает! Тоже не врубаюсь, чего они собираются замутить.
– А стоит ли ждать, Юра?
Ротный воскликнул:
– Опа! Тормознулись. Начали выходить. У всех стволы! Да они, суки, добивать раненых приехали? Видно, решили, что нам каюк, кого не сожгли, тот ранен или контужен – вот и прилетели с комфортом пострелять тех, кто выжил. Ну, суки бородатые, сейчас вы вдоволь настреляетесь. Разрешите, товарищ майор, разобраться с этими ублюдками?
Кувшинин кивнул:
– Не разрешаю, приказываю, Юра!
– Выполняю! Нет, вконец оборзели джигиты.
Через десантный отсек ротный прошел к своему месту в БМД. И практически тут же башня боевой машины немного повернулась вправо, пушка опустилась и дважды выстрелила. Снаряды из пушки «Гром» разнесли автобус вместе с не успевшими выйти боевиками. Группу из шести мятежников наводчик БМД расстрелял из пулемета.
Кошерев вернулся к начальнику штаба:
– Ну вот и надрали задницы архарам. Отплатили за пацанов! Но все же, до чего эти чечены борзые?! Думают, мы пальцем деланные, что ли?
– Хрен их знает, Юра, о чем они думают. Скорей всего, под наркотой были. И вкололись прилично. Так что страх напрочь потеряли. Вот и поперли прямиком в могилу. Туда им и дорога. А это еще что за хрень?
Ротный взглянул на начальника штаба:
– Не понял?
– А ты на проспект взгляни, туда, где останки «ПАЗа» догорают!
Кошерев выглянул из брони. Увидел, как к месту расстрела боевиков подъехала обычная легковая «Волга». Без номеров. Впрочем, в Чечне все машины в то время ездили без номеров. Российские – в падлу, а своих еще не наштамповали.
«Волга» остановилась. Из нее вышли четверо боевиков в камуфляже, с автоматами. Посмотрели на БМД, потом на горевший «пазик», на трупы соплеменников, разбросанных по проспекту. Поняли, что произошло, и рванулись назад в машину. На этот раз наводчику команды ротного не понадобилось. Он навел на «Волгу» пушку и первым же снарядом разорвал ее на части. Остов загорелся. Вместе с ним сгорели трупы и этих четверых бандитов.
После того как наводчик БМД подорвал «Волгу», ротный воскликнул:
– Не-е, или у меня крышу снесло, или духи вконец нюх потеряли. Это надо же, к позициям почти двух рот на «Волге» выходить! Вот эти точно были под наркотой. Что творится?! Беспредел полнейший.
Начальник штаба вздохнул:
– Если бы они все так бестолково действовали, тогда и война не затянулась бы. Но, кроме этих, у Дудаева есть другие. Те, что три машины сожгли и тринадцать человек, почти два отделения, вместе с офицером положили. И таких козлов у него много. Докладывай комбату об атаках духов!
– Он охренеет, узнав подробности!
– От этой войны мы скоро все охренеем, Юра. Докладывай! А я обойду подразделения.
Голубятников воспринял доклад Кошерева на удивление спокойно. Он уже пережил в себе ни чем не оправданные потери подчиненного личного состава. После непродолжительной паузы повторил приказ:
– Пока оставаться на месте, гасить все проявляющиеся огневые точки боевиков, находиться в готовности вернуться на исходные позиции в парк.
Комбат отключил связь. Передал гарнитуру связисту и капитан Кошерев, продублировав по команде распоряжение Голубятникова. А Святослав вызвал генерала:
– Питон! Я – Лидер!
Ответил заместитель комдива:
– На связи!
– Где Питон?
– У начальства. Что у вас произошло? Мы слышали взрывы, стрельбу…
Пришлось докладывать обстановку заместителю командира соединения. Тот приказал ждать дополнительной команды, так как сам принять решение не может. Голубятников взорвался:
– А что вы можете? Планы рисовать да людей на гибель посылать? Но мы еще разберемся с этим.
– Лидер! Не забывайтесь! – воскликнул заместитель комдива.
– Да шел бы ты! Как объявится генерал, пусть связывается со мной.
– Это он решит сам, без подсказок.
– Или я буду решать, что делать, без ваших очень «ценных указаний». Все!
Голубятников бросил гарнитуру связисту. Присел на стул салона командно-штабной машины. Затем резко поднялся, вышел на улицу.
К нему подошел командир разведроты:
– Товарищ подполковник, тут с привокзальной площади вышел капитан-пехотинец, с ним трое бойцов.
– Где капитан?
– За «Сорокой»!
– Давай его сюда!
Телинский подвел до предела уставшего, в рваном, грязном, местами окровавленном обмундировании офицера.
– Кто вы? – спросил Голубятников.
– Начальник штаба одного из батальонов, что чеченцы уничтожили у вокзала, капитан Тихомиров. Со мной три солдата из разных подразделений.
– У тебя кровь на бушлате, ты ранен?
– Это не моя кровь. Я не ранен, солдаты тоже.
– Какова обстановка в районе вокзала?
Капитан взглянул на Голубятникова безумным взглядом:
– Какая обстановка? Там, подполковник, п…ц! Полный п…ц. Не ходите туда. Спасать уже некого. Более суток мы дрались, и это после того, как боевики почти сразу сожгли из гранатометов большинство боевой техники. Но мы дрались. Нам никто не помог. Никто. А сейчас поздно.
Он неожиданно схватил Голубятникова за отворот утепленного камуфляжа:
– Где ты раньше был, комбат?! Почему не помог?!
– Успокойся!
Капитан как взорвался, так и сник. Отпустил куртку:
– Я спокоен, комбат! Как никогда спокоен. Но ты туда не ходи, там п…ц! Слышишь… Ад там, подполковник! Не губи своих ребят. Уходить надо из Грозного, уходить, или все ляжем здесь.
