Сергей Самаров - Департамент «X». Нано-убийцы
– Вы поймали убийцу?
– Мы задали ему несколько вопросов, на которые он нам ответил. Долго беседовать нам было некогда, – Кирпичников отвечал нарочито вяло, с нежеланием.
– И где он сейчас? Необходимо проверить, имел ли он информацию о микрочипе, вживленном в объект. Это следует узнать обязательно. У меня есть основания предполагать, что некоторые силы всеми средствами готовы помешать нам провести эксперимент. Обязательно нужно выяснить этот вопрос, Владимир Алексеевич. Кроме как на вас, нам надеяться не на кого. Так где сейчас убийца?
– Понятия не имею. Возможно, он дома. Только я не знаю, где он живет.
– Я не понял вас, товарищ полковник, – в голосе профессора появились металлические нотки. – Вы же сказали, что арестовали его?
– Я говорил такое? – удивился Кирпичников с искренним простодушием. – Насколько я знаю закон, санкцию на арест может дать только суд. А аресту предшествует задержание, которое производится правоохранительными органами. Мы к этим органам не имеем никакого отношения. Следовательно, даже задержание – вопрос не нашей компетенции. Мы сделали только то, что посчитали нужным, – задали несколько вопросов и простились с человеком.
– То есть вы отпустили убийцу?
– Мы не едим убийц ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Нам он был не нужен.
– Но есть же закон...
– Закон не обязывает нас выполнять функции следственных органов. И вообще, говоря честно, в данном случае я считаю, что убийца не обязательно должен отвечать по закону. Здесь есть некоторые обстоятельства, которые работают в его пользу. По крайней мере, своим выстрелом он предотвратил множество террористических актов, в одном из которых, возможно, погибли бы вы, профессор, или кто-то из ваших близких родственников. Будьте ему благодарны.
– Вы занимаетесь самоуправством...
– Вас интересовал вопрос, знал ли убийца о микрочипе?
– И сейчас интересует.
– Он не знал. У него были совсем другие мотивы, и весьма весомые. Это убийство – проявление адата, кровная месть, и не более. Можете успокоиться. Против вас убийца ничего не замышлял и даже, думаю, понятия не имеет о том, что существует такой профессор Владимир Вадимович Огурцов. Извините уж, если я задел этим утверждением ваше самолюбие.
– Меня интересует еще и другое. Почему вы сразу не сообщили мне о гибели одного из носителей микрочипа? Почему я должен узнавать это из других источников?
– Потому что я продолжаю работать с оставшимся носителем. Или последний объект вас уже не интересует? Но в любом случае он интересует меня, поскольку мы имеем возможность выйти через него на банду Газалиева. И это в настоящий момент главное.
– Это главное для правоохранительных органов, которым вы не захотели помогать. А для вас главное – участие в нашем эксперименте. Не забывайте это и докладывайте каждый свой шаг.
– В настоящий момент я сижу в машине – не шагаю, стало быть, – и потому докладывать мне нечего. А если говорить серьезно, то каждый свой шаг докладывает только неприлично послушный ученик первого класса. Остальным обычно нет времени это делать. А мне, извините, тем более. Я буду сообщать вам о ключевых моментах. А каждый шаг вы контролируйте через спутник у тех, кому вживили микрочип.
Огурцов некоторое время помолчал, но не сумел найти подходящих аргументов для оказания давления на полковника. И потому просто потребовал:
– Ладно. Что сейчас со вторым объектом?
– Он только что покинул территорию «зоны». Это вы должны знать сами – вам же сообщают данные со спутника. И больше мне сказать нечего. Мы контролируем его передвижение с помощью вашего микрочипа. Это ваши спутники тоже должны знать – следовательно, и вы тоже. У меня все. На данный момент больше сообщить вам нечего.
– Я буду ждать вашего звонка. Но должен сразу предупредить, что считаю необходимым выяснить, была ли у вас возможность предотвратить убийство объекта и должны вы были арестовывать убийцу или нет. Будьте готовы к разбирательству, – сердито сказал профессор и отключился от разговора.
Трубка спутниковой связи имеет сильный «голос», и почти весь разговор было слышно в машине. И потому все чувствовали некоторое смущение, словно специально подслушивали, как профессор Огурцов отчитывает командира оперативной группы. Это смущение вызвало долгую паузу, которую вовремя прервал водитель:
– Сейчас куда едем?
– Думаю, на прежнее место. Где стояли, – решил Кирпичников.
– На заправку заскочить можно?
– Можно. Только не сразу всем машинам. Лучше по одной...
* * *Время между тем прошло незаметно. Казалось бы, выехали с базы еще ночью, до рассвета заняли позицию на холме; потом куча событий сменилась их отсутствием, и потянулось ожидание. И как-то незаметно вдруг наступил вечер, стало быстро смеркаться. А это значило, что предстояло работать.
За время ожидания Кирпичникову дважды звонил профессор Огурцов, но оба раза разговор заканчивался несколькими фразами, которые не помогали наладить отношения между главным действующим лицом в научной системе эксперимента с главным действующим лицом в практической сфере.
– Объект находится в доме у друзей. Пока не выходит. Ждем.
– Докладывайте, когда что-то изменится.
– Докладывать каждый шаг объекта?
– Конечно и безусловно.
– У вашего Департамента денег не хватит на оплату спутниковых разговоров. У моего, кстати, тоже. Докладывать буду, когда появится что-то важное.
Второй разговор был еще более коротким, но носил тот же смысл.
Потом Вельчанинову позвонил Абдулкадыр Бадавиевич с сообщением о банде Газалиева. С согласия полковника Кирпичникова – хотя такого согласия и не требовалось, поскольку Владимир Алексеевич уже не имел отношения к действиям спецназа ГРУ, – Василий Юрьевич перезвонил капитану Кирпичникову и передал сообщение человека с «Винторезом», который желает принять участие в захвате или ликвидации банды. Вельчанинов отправлял с отрядом капитана свою ОМОГ, но без командира, поскольку сам он был занят вместе с оперативной группой Департамента «Х» и работал при этом против части той же самой банды. Конечно, оперативная группа справилась бы со своими делами и без Вельчанинова. Но возвращение в город не было делом пары минут, а отряд капитана Кирпичникова выступал по тревоге, и заставлять себя ждать командир ОМОГ не пожелал. Да и посмотреть на чудеса техники, продемонстрировать которую обещал полковник Кирпичников, Василию Юрьевичу тоже хотелось.
Последним, незадолго до наступления сумерек, позвонил генерал-лейтенант Апраксин, проявивший недюжинную выдержку. Ему Кирпичников доложил все полностью – и о своих действиях, и о сложившейся ситуации, и о роли, которую сыграл Абдулкадыр Бадавиевич.
– Что будешь предпринимать? – спросил генерал.
– Постараюсь не допустить проведение террористического акта, – коротко объяснил Владимир Алексеевич.
– Меня Огурцов третирует. Ты ведь его на голодном информационном пайке держишь... Не возражаешь, если я доложу ему обстановку?
– Буду только рад, товарищ генерал. С вами он разговаривает другим тоном, а со мной – так, что я не могу ему нормально ответить. И вы же понимаете, у меня не может быть нормального отношения к профессору...
– Это я понимаю, – согласился генерал. – Ладно. Работай, мешать не буду. Профессору я позвоню. Что касается известных тебе людей, то они чувствуют себя спокойно и находятся под надежной охраной. Такую охрану не каждому олигарху удается получить. Может быть, даже ни одному...
– Спасибо, товарищ генерал.
Убрав трубку в жесткий кожаный чехол с магнитной крышкой, полковник посмотрел в окно сначала на ближайшие горы, которые с запада еще высвечивались на фоне неба четким контуром, а с южной стороны светились на красном закатном солнце заснеженными вершинами; потом на улицы поселка, еще не полностью покрытыми сумраком. И решил:
– Пора готовиться. Сначала проедем мимо дома, чтобы просто посмотреть. Это нужно сделать как можно быстрее, при этом не встретиться с группой. Потом будем думать, где удобнее поставить машины. Работать будем прямо с них. Место нужно самое безлюдное...
* * *В принципе машины можно было поставить и на дороге. Там они в вечернее время будут менее заметны, чем в поселке. Если кто и проедет мимо, это не вызовет интереса. Да и здесь, в Дагестане, местные жители не так агрессивны, как они же, но в срединной России. Туда они для того и едут, чтобы что-то хапнуть, и потому большая часть преступлений совершается представителями кавказских народов. Дома они бывают более смирными. Значит, эксцессов ждать не следует. К тому же вид вооруженных военных – если кто-то и пожелает выяснить, что за машины стоят на дороге, – отпугнет любопытных.
Далеко от поселка не отъезжали, только на выезде свернули не в сторону «зоны» и города, а в противоположную, чтобы это выглядело так, будто транзитные машины просто проезжают мимо поселка. А по какой нужде остановились, это не должно касаться никого.
