Сергей Самаров - Закон ответного удара
Игорь повернулся от окна – весенний лес дышал в форточку озоном и просто магически приковывал его взгляд. Сейчас стоило большого труда оторваться от заоконного пейзажа и посмотреть на товарища.
– Если бы только я сам знал это… Но на сегодня нам предстоит навестить Татьяну Павловну. Только навещать ее, я уже сказал, будешь ты… Если готов, то можем сразу и поехать.
Сохно встал чуть не по стойке смирно:
– Как юный пионер…
– Тогда, – Игорь наклонился, задрал штанину и отстегнул с голени кобуру с пистолетом «ПСС» и запасной обоймой, протянул Толику. – Вооружайся…
– Толку с этой пукалки… – проворчал Сохно, но пистолет все же пристроил точно так же, как это делал командир. – Готов.
Толик захватил с собой сумку, с которой приехал.
– Вперед!
Они спустились на первый этаж.
– Обедать когда будете, вояки? – поинтересовалась Татьяна и посмотрела на Сохно с удивлением – только совсем недавно по лестнице тараканом ползал, а сейчас уже трезв.
– Попозже. Сейчас надо по делам отлучиться. Машину я возьму.
Сохно потянул сломанным носом в сторону кухни и посмотрел на командира тоскующим взглядом уличной бездомной собаки.
– Закусывать надо было, – усмехнулся тот.
Машина стояла там же, у недостроенного дома. На сей раз Игорь выехал по ближайшему пути на улицу Воровского, оттуда напрямую к центральной улице города, свернул на улицу Российскую и через двадцать минут уже проехал мимо двора Кордебалета, отметив сразу прежнюю машину, из которой велось, видимо, наблюдение за подъездом. Сами наблюдатели, как издали показалось, сменились.
– Сидят, голубчики, воркуют…
– Конторщики? – Сохно понял все сразу, как и положено старому боевику, и окинул автомобиль с филерами оценивающим и чуть пренебрежительным взглядом.
– Хоть бы машину сменили, а то и вчера на ней, и сегодня… Люди только, кажется, другие.
– Раньше, в славные времена КГБ, они потоньше работали… – не удержался капитан и сказал все-таки прописную истину, которая в каждой газете присутствует.
– Если только это не специально так задумано… – все же засомневался Согрин. – Они могут держать пост здесь именно для того, чтобы меня в квартиру не допустить.
Он завернул за угол и остановился.
– Квартиру знаешь?
– Адрес помню. Только я у него не был ни разу. Татьяна Павловна по рассказам меня знать должна. Я видел ее на фотографии. Узнать должен. Так что разберемся, думаю. И еще – у меня там подружка есть – кошка Леса, которую я в чеченском лесу подобрал. Она сначала в нашем подвале блох кормила, там, в Грозном, потом Кордебалет ее с собой взял. Мне было еще некуда.
– Кроме того, я уже говорил… Татьяна Павловна умерла несколько месяцев назад… Но не думаю, что тебе придется иметь дело с привидениями. Эти сведения, как ты понимаешь, из данных ФСБ и МВД. Я у Болотова позавчера узнавал. Он не исключает «дезу». Я в ней уверен. Но все же мне как-то надо самому с Татьяной Павловной увидеться. Подумай, как бы ее вытащить на улицу…
– Попробую. Но если она себя плохо чувствует, едва ли что получится. А вообще, если есть подозрения… У меня для проверки другое имеется.
Капитан потянулся и достал с заднего сиденья свою не слишком чистую сумку, оттуда извлек небольшую радиостанцию – не больше транзисторного приемника и целлофановую упаковку. Игорь сразу понял по внешнему виду, что в этой упаковке.
– «Жучки»?
– Да… Еще запасы с Чечни… Не люблю почему-то – сам не пойму почему! – сдавать на склады оборудование и вооружение, которое можно просто списать. Я парочку «жучков» в квартире оставлю. Только тебе придется встать в зону прямой видимости. Станция слабая, и соседний дом будет, думаю, экранировать.
– Хорошо. Что у тебя еще есть?
– Гадость всякая. На непредвиденный случай. Только вот пистолет, как ты, я тащить не рискнул. На дорогах часто останавливают с проверками. Сам понимаешь. Но я знал, что вооружение личного состава – естественная обязанность командира, потому на тебя и понадеялся. А если что, могу и у этих конторщиков отобрать…
– Ладно, болтун… Покажи хоть, как этой штукой пользоваться. Я же больше, как ты говоришь, по оружию специализируюсь. А с такими игрушками Контора в основном работает.
– Элементарно… – Сохно показал, где включать, где выключать и что нельзя трогать, чтобы не потерять настрой на определенную частоту волн. – Сиди и слушай, как заядлый меломан. Что-то, может, и услышишь. Я обязательно пристрою один «жучок» в комнате, второй еще где-нибудь. Ты же знаешь квартиру, подскажи. На кухне или в туалете?
– Лучше в коридоре. У них телефон в коридоре стоит. Постарайся поближе к аппарату. Если разговаривать будет, то… А как крепится?
– Проще простого, двумя липучками… – И Сохно вышел из машины.
Игорь смотрел ему в спину. Высокий и очень широкоплечий мужик с тонкой талией и узкими бедрами. С такой фигурой и в цирке можно выступать, чтобы женщины приходили только на это чудо природы полюбоваться, – и самого циркового номера не надо. Но что сделала жизнь из него? Три жены было у капитана. Ни с одной больше года не прожил. Всем трем алименты платит. Он и женился-то, как сам говорил, из жалости к женскому полу. Хотя относиться к тому, что он говорит сам, следует всегда с осторожностью. Из всех, кто входил в отдельную мобильную группу первого состава, только один Согрин, как командир, имел доступ к досье на своих офицеров. А досье это составлялось подробное, с применением перлюстрации корреспонденции и прослушиванием телефонных разговоров, с проверкой родственников «на просвет». И Согрин один знал, что Сохно пишет стихи и печатает их под своим именем. Сам Игорь слишком мало разбирался в литературе, чтобы оценить творения товарища, но уже одно то, что Толик никому и никогда не открывал тонкие стороны своей души, говорило в его пользу. А нарочитая грубоватость – это было только то, за чем он скрывался от всех и вся. Эта грубоватость вошла у капитана в привычку, и он сжился со своей маской, никому не показывая, что болит и ноет у него внутри, что спать по ночам мешает даже после утомительного марша, когда другие засыпают, только успев сомкнуть глаза.
Вот и тогда, на военный аэродром в степном, всеми ветрами продуваемом забайкальском городке, из пяти живущих там офицерских жен только одна жена Толика пришла проводить группу во Вьетнам. Она тогда была на седьмом месяце беременности. И не знала, естественно, что улетает ее благоверный не на учения, а на боевую операцию. Родила она дочь вскоре после их возвращения, слабую, недоношенную – переволновалась, вот и последствия. Врач-педиатр гарнизонной поликлиники посоветовал ей на время уехать к родителям. Условия военного городка не могли дать необходимый уход и обеспечение для девочки. Толик провожал их.
Жена не вернулась. Тихо, без скандалов кончилась любовь. Не выдержала испытания разлукой…
И две следующие жены оказались далеко не Пенелопами. Они все очень или не очень, но хороши, когда ты рядом, но, когда ты надолго уезжаешь и они не знают точно – вернешься ли, это уже совсем другие люди. Очень хочется, чтобы тебя ждали, но дожидаются редко. Судьба всех спецназовцев ГРУ из отдельных мобильных групп, всех тех, чья жизнь проходит в бесконечных и опасных командировках! Официально, конечно, жены не знают и не могут знать, куда ты уезжаешь. И не говоришь им до тех пор, пока из очередной командировки тебя не привезут испластанного в куски пулями и осколками. Тогда уже о чем-то догадываются и, конечно же, не отстанут, пока хоть часть правды не выпытают.
Тут и начинается их настоящая, непридуманная судьба, та самая судьба, которая приносит испытаний и огорчений больше, чем радостей…
И понять жен спецназовцев можно. Женщинам нужна уверенность в завтрашнем дне. В группе два человека из девяти осталось. И это нормальный процент выживаемости для отдельных мобильных групп, как говорит статистика… Попадет ли твой муж в эту двойку? Редкая женщина согласится жить только постоянной надеждой…
Шурик Кордебалет вообще не женился. Прожил два года с одной женщиной, не регистрируясь, потом год с другой. И та же история… История типичная и в чем-то справедливая, хотя и горькая… С самим Игорем то же самое произошло…
К тому же, что греха таить, выходя замуж за молодого офицера или даже за курсанта военного училища, девушка, естественно, мечтает стать с годами женой генерала. Офицерам спецназа ГРУ это не грозит. Это в американской «Дельте» служат офицеры в чине не ниже капитана. А в нашем Главном разведывательном управлении даже командующий всем войсковым спецназом полковник Манченко в генералы выйти не может – должность не пускает.
Но работу и службу все они выбирали себе сами. А выбрав однажды, уже не могут из нее уйти.
* * *Привал устроили в пещере контрабандистов, как на проверенном и удобном для обороны месте. Правда, сначала обсудили спорный тактический вопрос – стоит ли запирать себя в каменный мешок, если сайгонские бандиты преследование не бросили? Но посчитали, что нет никаких данных о том, что они знают о существовании пещеры. А место для обороны здесь очень удобное. И не те вояки сайгонцы, которых следует предельно опасаться, это не «зеленые береты» и даже не лаосские контрабандисты. Однако, на всякий случай, решили выставить два скрытых поста подальше от расщелины-входа, в тех самых ранее приготовленных и уже опробованных ямах под кустами. Если кто-то решится атаковать группу, то попадет под перекрестный огонь. И этот огонь даст возможность оставшимся членам группы выйти наружу и принять участие в бою.
