Андрей Воронин - Слепой. Кровь сталкера
– Какая? По радио, что ли?.. – тоже с вызовом сказала Лиза.
– Нет, самая что ни на есть сексуальная. Мы с Карлом любим друг друга, и уже давно. Я привезла тебе документы на развод. Да, и ты сама понимаешь, от своей доли в клинике тебе тоже стоит отказаться. Хотя Карл, добрая душа, готов с тобой поделиться и даже хочет домик тебе купить, чтобы было где тебе жить в Швеции. Он хотел даже тебя подключить к осуществлению наших новых планов. Мы хотим объединиться с одной клиникой…
– Специализирующейся на пересадке органов? – уточнила Лиза.
– Ну да. Он с тобой все-таки говорил. А я думала так, заливает… Поэтому и приехала сама встречаться с российскими партнерами. И что ты по этому поводу думаешь? – вздохнула тетя Валя, разливая кофе в чашки.
– Думаю, что нас, то есть теперь уже вас, могут подставить.
– Почему? – удивилась тетя Валя.
– Да потому что практически все, кто занимается пересадкой органов, имеют дело с криминалом. И эти ваши так называемые коллеги, я уверена, просто будут использовать клинику Эриксона как прикрытие. Они будут прикрываться твоим честным именем…
– Ну что ж, если есть честное имя, им нужно правильно распорядиться. И если его можно подороже продать, почему бы это не сделать… – пожала плечами тетя Валя и добавила: – А на развод ты все документы подпишешь?
– О разводе вроде как я и Карл должны говорить… – удивленно приподняла брови Лиза.
– Да я уже юриста наняла, он все устроит. Ты, главное, бумажки подпиши.
– Хорошо, давай, – пожала плечами Лиза. Ей как-то вдруг стало все равно.
Тетя Валя достала из папки, которую принесла на кухню, несколько написанных по-шведски и по-английски бумаг и показала, где подписать. Пробежав глазами текст, Лиза поставила свои подписи и, вздохнув, покачала головой.
– Да ты не думай, я остановилась в отеле. Перед глазами твоими маячить не буду. Но ты не сказала главного… – чуть спокойнее начала тетя Валя.
– А что главное? Люблю ли я Карла? – тихо сказала Лиза, глядя в окно. – Думай, что не люблю, если тебе так станет легче.
– Да при чем здесь любовь! – возмутилась тетя Валя.
– А что же тогда главное?
– Ты где жить после развода собираешься? В Швеции или здесь? Я думаю, что тебе здесь лучше будет. С папой-мамой. А где, кстати, мама? – продолжала наступать тетя Валя.
– Отец мертв, а мама в больнице. Она еще не знает, что папы нет в живых… – холодно и отстраненно вымолвила Лиза и посмотрела в глаза тете Вале. Та побледнела и застыла.
Лиза встала из-за стола и направилась в ванную комнату. Она больше не могла сдержать слез.
– Прости, Лиза. Прости, я же не знала! Почему ты сразу мне не сказала?! – закричала тетя Валя, подходя к двери ванной и стараясь перекричать шум воды.
Постояв еще немного, она сказала:
– Ну, я тогда пойду! А то меня ждут.
У Лизы не было сил даже выйти ее проводить. После лекарства, которым усыпил ее Виктор, она чувствовала упадок сил, а тут еще этот визит тети, развод… и нужно поскорее ехать к маме, чтобы она не волновалась хотя бы насчет ее, Лизы.
Лиза вышла из ванной лишь тогда, когда хлопнула входная дверь. Она думала, что это ушла тетя, однако, выйдя в коридор, увидела, что тетя Валя бледная и потерянная стоит у стены, а в прихожей, тихие, скорбные, застыли мама, которую поддерживает генерал Потапчук, и вся семья Лепкиных.
– Лиза, слава богу, ты дома! – всплеснула руками Валентина Генриховна.
– Лиза, помоги маме пройти в комнату, – попросил Потапчук.
Мама села, потом прилегла на кровать и уснула.
Когда Лиза вышла в прихожую, чтобы выключить свет, тети Вали там уже не было.
– Она уже знает? – спросила Лиза, кивнув в сторону маминой спальни.
Потапчук только кивнул.
– А где ты пропала? Мы чуть с ума не сошли, когда поняли, что тебя нет, – сказала Валентина Генриховна.
– Это отдельная история, – покачала головой Лиза.
– Это Виктор? – спросил Потапчук.
– Да, – подтвердила Лиза и тут же поспешила сказать: – Отца он не убивал, у отца почку вырезали, и он умер. А Виктор боялся, что на него подумают, поэтому закопал его тело…
– Суд разберется, – строго сказал Потапчук и спросил: – Где он теперь?
– В деревне Корешки, в Подмосковье, – ответила Лиза.
– Странно… – покачал головой Потапчук. – Там дом его матери. Я посылал туда своих людей, они с соседями говорили, но никто его не видел…
– Он в доме у соседки, Михайловны. Я вколола ему снотворное. Он спит, – проговорила Лиза.
Потапчук тут же вышел в прихожую и, позвонив кому-то, назвал адрес:
– Деревня Корешки, вы там уже были. Он у соседки его матери, Михайловны. Ему введено снотворное, но он в любую минуту может проснуться. Вооружен. Опасен. Брать живым. Михайловну эту тоже везите.
Лиза между тем собралась с силами, заварила кому чай, кому кофе.
Потапчук, вернувшись, не стал садиться за стол, подошел к окну и сказал:
– Как же ты нас всех напугала, Лиза! А если бы все закончилось иначе?
– Да, я прошу прощения. Я виновата. Очень виновата, – потупилась Лиза и спросила: – А где Глеб?
– Глеб далеко, – сказал Потапчук, – но именно он догадался, что ты можешь отправиться на свидание к Виктору, который сбежал из больницы.
– А как же без него… вы тело отца… – начала Лиза.
– Все уже сделано. Завтра похороны, – сказал Потапчук. – Главное сейчас поддержать мать. Ты на сколько сможешь остаться в Москве?
– Навсегда, – спокойно сказала Лиза. – Я больше не поеду в Швецию. Для меня тоже сейчас главное – это мама.
– Да, это хорошая новость, – кивнул Потапчук. – Я у тебя не спрашиваю почему. Об этом поговорим потом. А сейчас ты остаешься с матерью. Скоро подъедут врач и медсестра. Сделай все, чтобы мать переключилась на твои проблемы, убеди ее в том, что она тебе нужна. А я поеду заниматься похоронами.
– Мы тоже поедем, – сказали Лепкины, поднимаясь с места. – Если что, обязательно звони.
Лиза кивнула и тихо спросила:
– А где тело отца? Вы его привезли?
– Тело отца в морге, – сказал Потапчук и добавил: – А привезли мы не одно, а два тела. Там еще мужчина один погиб, из сталкеров. Его рядом недавно закопали. Сейчас разыскиваем родственников. Хотя те, кто уходит в Зону, как правило, никому не нужны. Или, во всяком случае, они так думают, что они никому не нужны ни при жизни, ни после смерти.
Заперев входную дверь, Лиза заглянула к маме в комнату, потом вернулась на кухню и начала убирать. Она не включала ни телевизор, ни радио, посуду помыла очень быстро и снова заглянула к матери. Она очень боялась, что не услышит, как мама проснется и будет ее звать.
Убравшись, Лиза присела за стол и только теперь почувствовала, как сильно устала. За сегодняшний день она столько пережила, что можно считать, родилась заново. Завтра похороны отца и начало ее новой жизни. Теперь она будет жить здесь, в Москве, значит, нужно искать работу и просить кого-то присматривать за мамой, пока она будет ходить на службу. Впрочем, после развода с Карлом согласно брачному контракту ей причитается достаточная сумма денег, чтобы вообще не работать. Если разумно распорядиться этими деньгами, купить недвижимость, положить эти деньги в надежный банк или вложить в какое-то дело…
Лиза покачала головой. Она подумала о том, что, пожив в Швеции, она тоже, очевидно, стала меркантильной настолько, что перед похоронами отца думает не о нем, а о деньгах, которые ей причитаются после развода.
Лиза встала и, убедившись в том, что мать спокойно спит, направилась в кабинет отца, села за его стол и машинально взяла в руки небольшой деревянный бочонок-карандашницу, который, сколько она себя помнила, всегда стоял у отца на столе. Ей захотелось вынуть карандаши, перевернуть бочонок и посмотреть на дно. Так она, приходя к отцу, всегда делала в детстве. Каково же было Лизино удивление, когда она заметила, что на приклеенной магазинной бирочке, где было обозначено место и дата выпуска, фантастическая по нашим временам цена в каком-то одном рубле и пятидесяти копейках, которые почему-то были обведены карандашом, между строк осталась сделанная отцом запись.
Лиза протерла тряпочкой лежащее на бумагах увеличительное стекло и прочитала: «Карта ВО – у Пушкина в деревне на пленке. 12 гривен».
Это было послание отца, адресованное ей, Лизе. Ведь только она любила вот так переворачивать у него на столе этот бочонок. Слезы покатились у нее из глаз. Теперь она точно знала, что и где нужно было искать. Подумав, Лиза решила, что не будет втягивать в эту историю генерала Потапчука, дождется Глеба. И как только он вернется в Москву, поделится с ним своим открытием. И они еще раз съездят в Зону и найдут, наконец, то, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.
– Лиза! – тихо позвала из своей комнаты мама.
А когда та вошла к ней, попросила:
– Лиза, у нас где-то был диск, где отец читает стихи… поставь его. Я хочу посмотреть и послушать.
Лиза молча кивнула и, повернув ноутбук так, чтобы маме было хорошо видно, поставила диск и включила запись.
