Время «мечей» - Корецкий Данил Аркадьевич
– Пошел вон, тварь! – крикнул Карнаух.
В ответ послышалось рычание, и дверь снова содрогнулась.
– Приготовься, Володя, сейчас я его отпугну, – Карим несколько раз выстрелил из пистолета, вспышки на мгновение разрезали темноту, высветив испуганные лица. Запах горелого пороха наполнил помещение. Крыльцо заскрипело, освобождаясь от тяжести зверя. Недовольное рычание отдалилось.
Володя прильнул к окну и всматривался в темноту, слегка рассеиваемую светом слабой лампочки над входом. Против ожидания карабина в его руках не было. Все столпились за ним, глядя, как огромная бесформенная туша неспешно бродит вдоль барака, то и дело останавливаясь и принюхиваясь.
– Сейчас учует… – процедил Володя.
– Если не получится, возьмешь карабин и завалишь эту мразь без затей! – сказал Карим. Никто не понимал, что они имеют в виду, но все чувствовали, что эти двое не боятся медьвака. Мончегоров им даже позавидовал. Ему было, мягко говоря, не по себе. Очень не по себе! Как, впрочем, и всем остальным…
Бесформенная масса направилась к складу, но на полпути остановилась и с рычанием стала рыть землю. Тут же раздался взрыв, ярко блеснула вспышка, тушу отбросило в сторону, раздалось ужасное рычание, перешедшее в жалобный вой…
– Готово! – Володя схватил карабин. – Карим, прикрой меня!
Они открыли дверь и выбежали наружу. Карим с автоматом стоял возле крыльца, осматриваясь, а Володя подбежал к умирающему зверю, вскинул карабин к плечу и выстрелил. Вой смолк. Они вернулись в барак.
Тайга зажёг керосинку.
– Что это было? – спросил Иван Степанович.
– Да ничего особенного! – со смехом рассказал Володя. – Закопал наживку и заминировал!
Но никто не разделил его веселья. Люди молча разошлись по своим местам.
– Зря это, – пробормотал Омон. – Они мстить будут…
– Не бойся, Миша! – покровительственно сказал Володя. – Я их всех перебью!
Керосинку гасить не стали. Щелей, через которые ветер вытягивал запах горелой солярки, было достаточно, а со светом спать не так страшно. Впрочем, сон как рукой смахнуло. Все лежали, настороженно вслушиваясь в ночные звуки. Казалось, что кто-то ходит вдали, Муха даже сказал, что расслышал рычание. Только под утро все уснули. Первыми поднялись занадворовцы. Михаил взял ружьё, и они с Николаем осторожно вышли на улицу, прикрыв за собой дверь. Через некоторое время проснулись и остальные.
Все обступили тушу убитого медьвака. Выглядел он как обычный медведь, только в два раза больше. Зверю разорвало грудь и живот, внутренности вывалились наружу, передняя лапа была оторвана и валялась в стороне. Володя тут же принялся вырезать огромные когти на сувениры.
– Плохо, очень плохо! – переговаривались Омон и Артист.
Республика Дагестан. Махачкала
Хотя этот факт и не афишируется, родственные связи на Кавказе гораздо сильнее служебного долга. Даже когда они вступают в откровенное противостояние. А в данном случае, строго говоря, никакой конкуренции интересов не было. Племянник захотел встретиться с дядей – какой в этом криминал? Правда, дядя – и.о. начальника УФСБ, но племянник тоже не какой-нибудь шалопай, а депутат Законодательного собрания, фигура в республике заметная – то по радио выступает, то по телевизору, то в газете, а то и вживую произносит пламенные речи с какой-нибудь высокой трибуны… Конечно, не все так просто: на племяша то и дело поступает компрометирующая оперативная информация, но сейчас время строгой законности – на основании донесений агентуры нельзя делать выводы о солидном человеке, особенно парламентарии! Ведь это спецсубъект, и депутатской неприкосновенности его никто не лишал…
Белый «Порше Кайен» с обычными гражданскими номерами подкатил к элитному спортивному комплексу «Олимп» и под предупредительно поднятый шлагбаум беспрепятственно проехал на VIP-стоянку. За рулем сидел полковник Магомедов лично, в штатской одежде, без охранника и машины сопровождения. В принципе это был большой риск, но он рассчитывал, что и племянник руководствуется законами гор, а потому родственная кровь перевесит его темные связи. И действительно, его встретил личный телохранитель депутата Магомедова – огромная груда волосатого мяса, упакованная в черный костюм и с витым шнурком, уходящим в недра деформированного уха борца.
Магомедов-племянник ждал дядю в тренажерном зале, где он, в одних трусах, под бдительным взглядом второго охранника – полного близнеца первого, в одиночестве выжимал лежа стопятидесятикилограммовую штангу. Рядом стоял портативный магнитофон, из которого несся бодрый шансон из репертуара группы «Лесоповал».
Тепло поздоровавшись и отправив телохранителей за дверь, Магомедов-младший увеличил громкость до предела и, вытирая полотенцем вспотевшее тело, сразу перешел к делу:
– Извини за беспокойство, дядя! К нам прибыл человек оттуда! – он поднял палец вверх.
– Из Москвы, что ли? Так он у нас. Только не из Москвы, а из Пятигорска. Хотя подчиняются они действительно Москве напрямую… А ты-то откуда знаешь?
Племянник досадливо поморщился.
– Да мы о разном! К нам прибыл! Из Саудовской Аравии или откуда-то оттуда…
Только тут до Магомедова-старшего дошло, что младший имеет в виду. Он даже отшатнулся.
– Ты что, с ума сошел?! – прошипел он. Лицо покрылось красными пятнами.
– Ты соображаешь, кому это рассказываешь?! Ох, Магомед, ты и сам плохо кончишь, и родственников подставишь! Как чувствовал – не хотел с тобой встречаться!
– А почему одному из руководителей органа исполнительной власти не встретиться с представителем законодательной власти? – невозмутимо ответил тот. – Тем более, что я зампредседателя комиссии по борьбе с терроризмом! И разговор наш напрямую этого касается!
– Касается, только с другой стороны, – пробурчал Магомедов-старший. Столь наглая уверенность племянника сбила его с толку.
– Сторона тут одна! Уже скоро у нас будет другое государство! Я и тогда останусь наверху, а руководящие посты займут правоверные мусульмане, которые помогали строить халифат! И своего дядю я, конечно, не забуду… А вопрос у меня очень простой: надо заглянуть в дело о перестрелке на границе и посмотреть – был ли при убитом нарушителе металлический стержень? Блестящий, вот такой длины, а толщиной вот так…
Магомедов-младший вытянул вперед свой толстый указательный палец, еще испачканный тальком. Магомедов-старший смотрел на этот палец, как на волшебную палочку. Потом неопределенно кивнул и, не прощаясь, направился к выходу.
– Давай в Управление! – приказал он водителю и сильно хлопнул дверью. Тот понял, что шеф не в духе, и очень осторожно тронулся с места.
«Порше Кайен» только подъехал к зеленым воротам, как створки распахнулись. Дежурный прапорщик выскочил навстречу из своей будки и лихо козырнул. Магомедов вышел из тягостного забытья.
«Когда я не исполнял обязанности, так они только генералу козыряли, – мрачно подумал он. – Даже без специального разрешения шефа на территорию личную машину не пропускали! Выйдет Сизов из отпуска, и уважение закончится… А на пенсию отправят – вообще все отвернутся! А родственники – на всю жизнь родственники. Если ещё и они от меня откажутся… Магомед, хоть и наглец, но одно верно сказал: он “в обойме” и при любом раскладе при власти останется! Как можно ему отказать?»
Поставив машину прямо под окнами своего кабинета, Магомедов медленно направился в здание. Тягостные мысли не отпускали.
«Но как можно выполнить такую просьбу?! Было бы какое другое дело… А это на самом высоком контроле! По нему работает лично начальник оперотдела Управления «Т», причем у него особые полномочия от самого Директора! Нижегородцев даже делал доклад на Совете Безопасности, ему сам Президент вопросы задавал! А он отвечал…»
Последнее обстоятельство перевесило чашу колеблющихся весов!
Время было обеденное, большинство сотрудников находилось в столовой. Заместители начальника туда ходили редко. Кто-то предпочитал ездить домой, кто-то обедал в ресторане, кому-то приносили в кабинет.
