Сергей Зверев - Легионер
— Как представитель миротворческих сил предлагаю немедленно всем разойтись.
— Что?! Еще чего! — зашумели голоса от двух враждебных сторон. — Убирайтесь отсюда!
— Еще раз повторяю — немедленно прекратить беспорядки и разойтись, — голос адъютанта был сух и серьезен. — В противном случае открываем огонь.
Однако похоже, что призывы к мирному разрешению проблемы слушать никто не хотел. Крики еще больше раскалили и без того напряженную атмосферу противостояния.
— Давай, — кивнул Мазур оператору.
— Сейчас сделаем, — проговорил тот, включая прибор.
Последствия не заставили себя долго ждать. Если бы не знать о силе генератора, то можно было подумать, что на площадке у церкви разыгрывается какая-то сценка. Уж слишком гладко и словно по мановению волшебной палочки стали развиваться события.
Вначале стало необычно тихо. После диких криков, проклятий и скандирования лозунгов наступила тишина. Словно в сомнамбулическом состоянии сербы перестали забрасывать камнями албанцев, а те, как роботы, спускались с лесов храма. Однако Мазур, зная, в чем дело, видел, что их действия происходят как-то подневольно, словно по приказу. Он понимал, что, когда действие генератора прекратится, они вновь сорвутся с катушек и на этот раз будут действовать вообще бездумно. Представив себе последствия, командир миротворцев вздрогнул.
К храму подкатили машины Хайдари.
— Видишь? — толкнул Мазур оператора. — Они подготовились как следует.
На стеклах машин красовались те же сетки. Было ясно, что и на албанцев генератор не действует.
— Интересно, — хмыкнул Мишель. — Сами догадались, наблюдая за нами, или кто подсказал?
— Вполне возможно, — отозвался оператор. — Может, кто-то из электронщиков и дал информацию.
Не только сетки были защитой албанцев. Более привычное оружие тоже бросалось в глаза — над потолочными люками возвышались пулеметы.
— Всем сербам зайти в храм! Всем албанцам отойти ко мне! — командовал Хайдари через динамик.
Учитывая молчание Мазура, команды выполнялись зомбированными людьми беспрекословно. У машин Казима столпились албанцы. Сербы гуськом потянулись в собор.
— А теперь выключить генератор!
Оператор вопросительно посмотрел на главу миротворцев.
— Делай, что он тебе говорит, — спокойно ответил Мазур и приставил пистолет к виску специалиста.
Надо сказать, что со стороны все выглядело весьма убедительно — что-то кричащий оператор и адъютант, нацеливший на него пистолет.
Генератор был выключен. Следом за этим Казим вытолкнул из машины Семенова.
— Забирайте его и выходите из машин.
Стволы пулеметов красноречиво были направлены на миротворцев. Тем временем люди Хайдари уже заколачивали ворота в храме, заполненном сербами.
Мазур, повернув голову, вдруг увидел, как со стороны Дмитровицы сюда направлялась целая вереница машин. Десять… пятнадцать… девятнадцать… а там и еще…
Подъехав к храму, машины людей Пелагича окружили полукольцом территорию, направив свои стволы на албанцев. Да, теперь численное превосходство было у них. Мазур увидел и Милована Крайковича, и Божидара Пелагича.
— Все, дорогой, вы проиграли на этот раз, — озвучил свою позицию Божидар. — Генератор наш.
Хайдари ухмыльнулся:
— Храм заминирован, и, если прозвучит хоть один выстрел, он взлетит вместе с людьми на воздух. Смотри, — он продемонстрировал маленький, но внушительный радиопульт.
Мазур и оператор вышли из микроавтобуса, демонстративно держа перед собой руки.
— Всем отойти от машин! — скомандовал своим солдатам Мазур. — Пускай разбираются сами. Мы своей шкурой рисковать не собираемся. Послушай, Пелагич, нам не нужны проблемы.
Тот, поколебавшись, все же отдал своим людям приказ опустить оружие. Сейчас действительно было не до миротворцев.
Хайдари с пультом в руке в компании самых верных людей уже забрался в микроавтобус с генератором и с удовольствием рассматривал пульт.
— Все правильно, — с удовлетворением констатировал он. — Как мне и доложили, все просто и доходчиво. Человек с высшим радиотехническим образованием все поймет. Что скажешь? — обратился он к своему специалисту.
— Без проблем, Казим, — ответил тот. — Дай мне денек, и я со всем этим разберусь.
Мазур, стоя с поднятыми руками, периодически посматривал на часы. Очередной взгляд был последним.
— Ложись! — зычным голосом закричал он, падая на землю и увлекая за собой оператора.
Миротворцы попадали на землю. В следующее мгновение страшной силы взрыв разнес на куски микроавтобус.
Все объяснялось очень просто — перед выходом из микроавтобуса адъютант заставил оператора включить программу на самоуничтожение с отсрочкой на несколько минут.
Наступившее замешательство было столь внушительным, что миротворцы обезоружили и четников, и совершенно растерявшихся албанцев. Гибель предводителя и его помощников словно парализовала волю к сопротивлению.
Заскрипели отрываемые доски, и сербы были выпущены из храма.
— Я не виноват! — внезапно закричал Милован Крайкович. — Это все Пелагич придумал, я только кое-что выполнял!
Божидар словно не слышал ничего. Пустым, невидящим взглядом он уставился в землю. Теперь он понял особенно отчетливо — на этом все. Камера в Гааге ждала его. Внезапно он встал, отряхнул колени и обратился к Мазуру:
— Можно, я помолюсь?
— Хорошо, — кивнул легионер. — Пропустите его.
Словно тряпичная кукла, идя медленно, опустив голову, Пелагич скрылся за воротами церкви.
— Ну что, командир, похоже, что мы двух зайцев поймали? — подошел к адъютанту сержант.
— Вроде того, — лаконично ответил Мазур.
Он присел на траву, глядя на безоблачное синее небо, на купола древнего храма, на бабочку, присевшую неподалеку.
«Неплохой экземпляр, — улыбнулся Мишель. — Поликсена».
Из храма прозвучал одинокий выстрел. Два миротворца ринулись туда, но Мазур уже знал, что они скажут через минуту. Пуля в рот или в висок — сидеть в тюрьме Божидар Пелагич не собирался.
Глава 41
Неожиданная развязка резко изменила все происходящее в округе города Дмитровицы, и дальнейшие события в этой части Косово развивались быстро. Во всяком случае, быстрее, чем они протекали до этого. Прежде всего героическая борьба Казима Хайдари и Божидара Пелагича на этом закончилась по причине отсутствия среди живых главных героев этого спора. Пелагич, хоть и избежал Гааги, порадоваться этому уже никак не мог. Пущенная в рот пуля навсегда остановила его поистине наполеоновские планы. Тело Божидара было увезено родственниками в родную деревушку и погребено на скромном деревенском кладбище. Да, если бы ему всего несколько дней до трагической развязки рассказали о том, что вместо смелых замыслов он очень скоро закончит свой жизненный путь, причем так нелепо, вряд ли он поверил бы в такое. Слишком энергичен, здоров и честолюбив был один из предводителей четников. Однако случилось так, как случилось.
Казиму Хайдари в этом смысле повезло еще меньше. Если его главный враг, доведенный до отчаяния рухнувшими жизненными планами, потрясенный до глубины души, пустил сам в себя пулю, то у Казима на такой шаг не было даже времени. Взрыв, прекративший его помыслы и дела, привел к тому, что и похоронить-то как следует «героя» албанского народа не удалось. Машину и находившиеся в ней тела раскурочило настолько, что найти и опознать в этом разлетевшемся на немаленькое расстояние чертовом коктейле части тела Казима было уже невозможно. Долгая и утомительная борьба Хайдари и Пелагича окончилась ничьей.
Простому народу, что сербам, что албанцам, разборки двух предводителей были как кость в горле, а их смерть не стала горем. Нормальные люди хотели всего лишь мирно жить и работать, не боясь следующей ночи. Ведь различия в вере и национальности Бог создал совсем не для того, чтобы доказывать свое превосходство ножом или автоматом.
Многострадальный собор Святого Георгия наконец окончил свою борьбу за существование, причем с положительным успехом. Саперы разминировали древний храм, который теперь уже почти восстановлен. Реставраторы постарались на славу, и снова, как и много лет тому назад, церковь гордо возносит свою золотую главу, напоминая о славных временах этого края.
Командировка миротворцев в один из самых неспокойных регионов Европы тоже на этом завершилась — вскоре их вывели из Косово. На это у тех, кто отдавал такой приказ, были свои причины, и, надо отметить, основательные. Некоторым ответственным за многое людям совсем не хотелось, чтобы информация об использовании запрещенного международными конвенциями генератора вышла «наружу».
Семенов, пострадавший в самом конце этой истории, оказался надолго на больничной койке. Проведя несколько месяцев в госпитале и выйдя оттуда, он убедился, что ему все же повезло, пускай и относительно. Трибунал, который маячил перед ним со всей определенностью, так и не состоялся: под суд легионера не отдали, побоявшись огласки. Было приложено немало усилий, чтобы вся эта темная история не стала достоянием гласности. Соответственно, легионера тихо комиссовали по состоянию здоровья. В документах это значилось следующим образом: потеря его (здоровья) при несении службы.
