Александр Тамоников - Расстрельная сага
Сергей отключил телефон, вставив его в держатель передней панели. Он был почти уверен, что услышит пустой вызов, так как понимал, насколько трудно товарищу будет незаметно скрыться с завода. Фигура он слишком приметная. Для всех. Однако пустого вызова не последовало — Солоухов увидел вышедшего из-за кинотеатра Брединского. Марк оглядывался по сторонам, ища взглядом Сергея. Майор из форточки махнул ему рукой.
Спустя минуту кандидат в губернаторы опустился на мягкое сиденье переднего пассажира автомобиля Солоухова.
— Что означает эта конспирация, Серега?
Вместо ответа майор задал свой вопрос:
— Ты одежду давно не проверял?
Брединский удивился:
— В смысле?
— В смысле «жучков», которые на твой прикид могли насажать люди Штерна!
— А?! Вот ты о чем! Об этом не волнуйся. Меня предупреждали о подобных штучках, и в кабинете установили специальный аппарат. Пока ничего замечено не было.
— Это хорошо. Но пока о делах выборных ни слова. Сейчас отъедем в одно место, там и поговорим.
Солоухов резко развернул иномарку и повел ее на выезд из города. Одновременно отслеживая обстановку, пытаясь определить, не подцепили ли они с Брединским «хвост» Штерна. Ничего подозрительного майор не заметил. Сворачивая в лес, он был уверен, что слежки за его машиной не велось, но вот в том, что Марк на самом деле «чист» от прослушки или маяков, полной уверенности у майора не было. Поэтому, остановив машину сбоку от грунтовки, на небольшой поляне, и приказав другу молчать, Сергей лично тщательно проверил одежду Брединского. Марк оказался прав, он был «чист» от, как сам выразился, всяких шпионских штучек.
Закончив с проверкой, Сергей предложил Брединскому прогуляться по лесу. Тот без особого энтузиазма, но согласился.
Выйдя из салона, кандидат в губернаторы спросил майора:
— Не понимаю, за каким чертом мы приехали сюда?
— Ты же сам просил о встрече!
— Да, но не здесь же. Почему мы не остались на заводе? Или хотя бы в пределах города.
Майор взглянул на Брединского:
— Марк, ты серьезно не понимаешь, что вляпался в такое дерьмо, выхода из которого нет?
— Это еще почему? Несмотря на некоторые проблемы, возникшие в последнее время, шансы на победу во втором туре у меня неплохие. Очень даже неплохие. Правда, они снижаются, а проблемы возрастают, но это я и хотел с тобой обсудить. Ты же заставляешь меня тайком покидать завод, тащишь в глухой лес, устраиваешь обыск! Да еще говоришь, что я попал в дерьмо.
Солоухов подтвердил:
— Да, Марк, в дерьмо! Ты говорил на вечере о проблемах в команде, о подкупе подчиненных. Теперь давай обо всем сначала и подробней.
Брединский объяснил сложившуюся на данный момент в его штабе обстановку.
Выслушав школьного товарища, а ныне претендента на высокий государственный пост, Сергей проговорил:
— Все, о чем ты сказал, пустяки. Цветочки. Ягодки впереди, и ягодки ой какие ядовитые!
— Что ты имеешь в виду?
Сергей, взяв друга под руку, поведал ему о результатах собственного анализа сложившейся обстановки.
Брединский заметно занервничал:
— Подожди! Ты уверен в том, что Штерн рвется в губернаторы области ради контроля над заводом? Вернее, его секретным цехом?
— Ну, не только, но за этим в первую очередь!
— Как ты мог получить информацию о том, что оружие из Переславля уходит боевикам?
Сергей достал из кармана диктофон, предусмотрительно переложенный туда из кейса, протянул Брединскому:
— Послушай пленку!
В диктофоне стояла первая кассета, раскрывающая махинации с вагонами эшелона № 4432.
Прослушав пленку, Брединский взглянул на друга:
— Кто это говорил, Сергей?
— Один очень известный, авторитетный, близкий к руководству всех сил моджахедов в Чечне, но уже покойный полевой командир по кличке Дервиш.
— Но почему чеченский полевой командир делится с тобой тем, что составляет строгую тайну боевиков?
— А вот на этот вопрос, друг мой, я отвечать тебе не буду. Не имею права. Но даю гарантию, что все тобой услышанное — чистая правда.
— Но тогда Штерн лишь звено в очень крепкой преступной цепи?
— Да, он только лишь звено, но звено немаловажное. И те, кто стоит над Штерном, любыми средствами постараются протолкнуть отставного генерала в губернаторы! Они пойдут на все, чтобы взять власть в регионе в свои руки!
Брединский задумался. Затем тихо проговорил:
— Они меня уберут.
Сергей спокойно согласился:
— Скорее всего, Марк. Но не сразу. Какое-то время дадут подергаться.
Кандидат в губернаторы повысил голос:
— И ты говоришь об этом таким безразличным тоном?
— А что, мне кричать на весь лес?
Брединский потер ладонью лоб:
— Но что делать, Сергей?
Солоухов ответил:
— Во-первых, не суетиться. Вести себя дальше так же, как ты вел до нашего разговора. Во-вторых, вспомнить, не происходило ли чего-нибудь необычного в твоем штабе за последние дни. И в-третьих, обеспечить безопасность своей жене.
Марк вздохнул:
— Да, легко сказать, вести себя, как прежде. Для этого надо быть артистом, а я не актер.
— Придется перевоплотиться, друг, придется. Что скажешь про штаб?
— Нет, в штабе вроде все как раньше. Вот только обстановка изменилась. Люди начали нервничать, что ли. Особенно Сыроедов.
— Кто такой?
— Бывший вице-мэр города, начальник моего предвыборного штаба.
Солоухов повторил:
— Сыроедов. Фамилия какая-то нехорошая.
— Разве в фамилии дело?
— Ты сам пригласил его в штаб? Или посоветовал кто?
— Сам.
— И претензий к нему не имеешь?
— В общем, нет.
— Хорошо, ну, а если представить ситуацию: Штерн предлагает Сыроедову большие деньги. Тот возьмет их, сменив хозяина?
Брединский пожал плечами:
— Не знаю, Сереж.
— Не знаешь. Вот это плохо. Твоим первым помощником должен быть исключительно надежный человек, в котором ты мог бы быть уверен, как в самом себе.
— Но тебя-то в начале гонки рядом не было.
— А с чего ты взял, что я бы согласился возглавить твой штаб, а не отговорил бы от участия в выборах?
— Согласился бы.
— Ну ладно, это все пустое. Анна, надеюсь, в безопасности?
Марк утвердительно закивал головой:
— Да, да! Она дома, под охраной! Вот только…
Солоухов сразу зацепился за последнюю, оборванную фразу друга:
— Что «вот только»?
— Сестра жены, Надежда, с шестилетней дочерью Оксаной. Они в деревне Росиновка, что недалеко отсюда.
— И что Надежда с Оксаной там делают?
— Понимаешь, я, как бы это объяснить, предчувствовал, что ли, что если за них возьмутся мои конкуренты…
Сергей прервал Брединского:
— Предчувствовал и отправил в деревню. Ничего умнее придумать не мог?
— Но они там в безопасности. Каждую среду мой человек навещает их, отвозит все необходимое. Пока ничего не произошло.
— Вот именно что «пока». А где же муж Надежды и отец Оксаны?
— Он погиб в Чечне в 2001 году, будучи командиром местного парашютно-десантного батальона.
— Ясно. Почему ты не спрятал их у себя дома?
Брединский замялся:
— Да я как-то не подумал…
Солоухов решительно заявил:
— Надо сестру жены с дочерью срочно вернуть в город!
— Хорошо. Завтра же перевезу.
Разговор прервал сигнал вызова на сотовом телефоне Брединского. Аппарат Марка был настроен так, что Солоухов имел возможность слышать разговор.
Брединский, посмотрев на дисплей, пожал плечами — видимо, номер вызывающего абонента был ему незнаком, — но ответил:
— Брединский слушает!
— Марк Захарович? Штерн беспокоит! Здравствуйте. Хотел с вами встретиться, приехал на завод, а вы словно испарились. Никто не знает, куда делся шеф.
Марк, стараясь держаться спокойно, ответил:
— Добрый день, Юрий Иванович! Я сейчас вне города, решил, знаете, отвлечься немного от дел насущных. Воздухом чистым подышать. Но если бы позвонили заранее, то я непременно бы встретил вас у завода.
Генерал словно отмахнулся:
— Ну и ладно. Когда думаете вернуться в Переславль?
— А что?
— Мне необходимо поговорить с вами.
Брединский удивился:
— Вот как? И в чем причина этой необходимости, если не секрет?
— Да какой секрет, Марк Захарович? Обсудить кое-что надо. То, что касается, естественно, выборов. Хотел сделать вам одно предложение. Уверен, оно заинтересует вас.
Брединский посмотрел на Солоухова. Тот жестом показал — соглашайся.
Марк ответил:
— Хорошо. Согласен. Где и когда вы предлагаете встретиться?
Штерн предложил:
— На причале у пристани, внизу Крепостного вала Кремля, стоит на приколе небольшой катер. Как вы смотрите, чтобы в 13.00 совершить на нем прогулку по Оке? Одновременно и пообедать, и поговорить?
И вновь Брединский взглянул на майора. Тот показал, думай, мол. Марк, глядя на Сергея, проговорил:
— По Оке покататься, говорите? Отобедать?
