Михаил Серегин - Бандитский спецназ
– Внимание! – многозначительно произнесла она с экрана. Роговский насторожился. – Милиция срочно просит откликнуться Щукина Николая Владимировича, уехавшего поездом с Казанского вокзала в столицу Татарстана в одиннадцать ноль-ноль. Органам внутренних дел срочно требуется ваша помощь для уточнения свидетельских показаний по поводу поножовщины на вокзале. Обратитесь, пожалуйста, в ближайшее отделение милиции.
– Гляди-ка, – ухмыльнулся Бык и выключил телевизор. – Наш пострел везде поспел. Эх, Молот, мне бы твои заботы!
Роговский поднялся из-за стола и начал ходить по комнате. Вся его деятельная натура противилась вынужденному ожиданию, и лишь огромным усилием воли Бык сдерживал себя от того, чтобы не отдать приказ об атаке вотчины Дыбина. Разгневанный собственным бессилием, Бык стукнул кулаком по столу. В этот момент в его кармане зазвонил сотовый телефон. Роговский вздрогнул.
– Дорогая? – поинтересовался он в трубку, думая, что звонит жена. – Случилось что-нибудь?
– Ну насчет дорогой не знаю, – раздался в ответ грубоватый голос Дурнова. – А вот что случилось, это не вам у меня, а мне у вас нужно спросить, милейший Станислав Семенович.
– Что-то я не пойму, о чем вы говорите, господин полковник, – холодно ответил Роговский. – И вообще, по какому поводу меня беспокоите?
– Да вы что, охренели оба?! – буквально взорвался Дурнов на том конце провода. – Звоню этому барану, Дыбину, спрашиваю, что за налет на его особняк был, он меня матюками кроет. У тебя хотел спросить, почему твоих троих братков в «Варяге» завалили, а ты из себя идиота строишь! Вы мне, блядь, прекратите дураками прикидываться. Вы, между прочим, от меня зависите не меньше, чем я от вас, и на своем участке беспредел устраивать не позволю. Вы что, козлы, думаете, я не понимаю, что вы между собой разборки затеяли?!
Роговский молча держал трубку у уха. Сначала он удивился словам Дурнова об обстреле особняка Дыбы, а затем понял, что простоватый полковник не может так правдоподобно строить из себя оскорбленную невинность. А это означало, что Дурнов не замешан в начавшейся войне. Более того: похоже, кто-то намеренно ее спровоцировал, поскольку никто из людей Роговского по дому толстяка не стрелял!
– Подожди орать-то! – наконец пришел в себя Роговский. – Про какой обстрел ты говорил?
– Дураком продолжаешь прикидываться? – оскорбленно взревел полковник. – Вы что, мать вашу, оба неприятностей на свою задницу хотите?
– Ты мне не грози и не ори! – еще громче заорал в трубку Бык и, услышав, что Дурнов затих, спросил уже тише: – Так что же там произошло у Дыбина?
Полковник вкратце рассказал о стрельбе в особняке Дыбина и той несуразице, которую наплел хозяин дома приехавшему по вызову соседей усиленному наряду милиции. Затем поведал о том, как, просматривая утренние сводки, наткнулся на бойню в кафе «Варяг». Отдел там работал не его, но Дурнову спихнули распоряжение о вступлении в действие плана «Перехват». Вот там-то полковник и прочел фамилии убитых. Сверившись со своей личной картотекой, Дурнов установил, что все убитые, кроме официантки, естественно, принадлежали к группировке Роговского. Сопоставить по времени обстрел особняка и убийства в кафе труда не составило. И полковник тут же понял, что между Быком и Дыбиным началась война.
– Так что ты, Стас, мне голову не парь, – подвел итог Дурнов. – Я последний раз предлагаю в моем присутствии встретиться тебе с Дыбиным и мирно уладить все разногласия. Иначе вы оба будете иметь дело со мной. А там еще неизвестно, хватит ли у вас силенок на то, чтобы свои шкуры спасти.
– Не грози. Компромата на нас у тебя нет, – усмехнулся Роговский. – А то, что ты выведешь из игры кого-нибудь из наших братков, особой роли не сыграет. Один против нас двоих ты не выстоишь – либо сдохнешь, либо вылетишь из своего кресла.
– Вот как? – зашипел в трубку полковник. – Грозить мне вздумал? Значит, по-мирному ничего решать не хотите?
– А вот этого я не говорил, – решив прекратить детскую браваду, устало вздохнул Бык. – Я действительно, Юрий Никифорович, не понимаю, что происходит. Никто из моих людей не нападал на особняк Дыбина. И если только не он сам организовал эту стрельбу, то получается, что нас кто-то пытается столкнуть лбами. Уж не ты ли?
– Охренел? – удивился Дурнов. – Стал бы я предлагать вам встретиться, если бы решил спровоцировать вашу войну?
– А почему бы и нет? – ядовито проговорил в трубку Роговский. – Помнится, один раз ты уже продал нас Лимону. Почему бы и теперь не заманить нас в ловушку и не перестрелять, как котят, а потом свалить все на наши с Дыбиным разборки?
– Хорошо. Допустим, у тебя есть основания меня подозревать, хотя это – полная чушь, – вздохнул Дурнов. – Но согласись, что если мы встретимся в ресторане «Метрополь», например, то там контролировать ситуацию я не смогу. На людях, в высшем свете и под охраной независимых ни от кого людей, пресекающих любые попытки пронести внутрь оружие, ты себя будешь чувствовать в безопасности?
– В общем, да, – вынужден был согласиться Роговский.
– Тогда жду тебя там через два часа, – усмехнулся полковник и повесил трубку.
* * *Дыбин, в отличие от своего противника, смотрел криминальные новости по телевизору не случайно. Толстяк понимал, что четверное убийство в «Варяге» не останется незамеченным, телевидение раздует настоящую сенсацию, стремясь повысить рейтинг своих каналов. Но самым главным было то, как отреагирует на это милиция.
Такое преступление они не смогут зашвырнуть в долгий ящик. Наверняка довольно быстро выяснится, что трое из убитых имели тесные связи с бандитской группировкой Роговского. У Быка возникнут серьезные проблемы, и Дыбин хотел узнать, что именно предпримет Дурнов, чтобы выгородить своего компаньона.
Дыбин старательно прослушивал все сообщения, надеясь уловить хоть намек на вмешательство Дурнова, но пока, судя по их собственным словам, менты терялись в догадках. Видимо, полковник давал возможность Роговскому замести следы. Но рано или поздно Дурнову придется раскрыть истинное лицо убитых. И вот тогда-то по обоим предателям Дыбин и сможет нанести решающий удар. А пока толстяк плевался, выслушивая бред журналистов и вранье ментов. Но каково же было его удивление, когда в криминальной хронике проскользнуло сообщение о Щукине.
– Вот сука этот Бык! – Дыбин подскочил с кресла и со злостью пнул его ногой. – Коляна, значит, тоже пытался замочить? Слабо тебе, недоносок, с Молотом справиться!
– Что случилось, босс? – испуганный криками, влетел в комнату Купон с пистолетом в руке. – Что такое?
– Пушку убери, – совершенно спокойным голосом проговорил толстяк. – Только что по телевизору передали сообщение, что Колька Щукин участвовал в какой-то поножовщине на Казанском вокзале.
– Роговский? – догадался Купон.
– А кто же еще? – усмехнулся Дыбин. – Только этому лоху Молота не достать. Менты передали, что Колян уехал. Теперь они просят его явиться в ближайшее отделение милиции.
– А он до Казани-то успел добраться? – поинтересовался бригадир.
– А хрен его знает, – пожал плечами толстяк. – Если туда часов четырнадцать ехать, то уже должен прибыть.
– Ну и хорошо. А я тут по другому поводу, босс. – Дыбин удивленно посмотрел на бригадира. – Было время, когда я довольно серьезно увлекался фотографией, поэтому немножко разбираюсь в этом деле. Так вот, босс, я внимательно изучил ну тот снимок и понял, что он был сделан откуда-то сверху. Немного раскинув мозгами, я определил примерный угол наклона камеры и нашел место, откуда велась съемка…
– Ни хрена себе! – удивился толстяк. – Вот уж не думал, что тебя что-то, кроме вышибания мозгов, интересует.
– Ну фотографией я занимался давно, – словно извиняясь, пробормотал Купон. – В общем, я нашел место на дереве, где сидел фотограф. И, судя по всему, этот хрен торчал на сучке не один день: там, под деревом, валяется несколько оберток от шоколадок. Причем большинство засыпано мусором, а пара штук – совсем свежие.
– Это что же получается? – Дыбин удивленно посмотрел на своего бригадира. – Выходит, какая-то сволочь несколько дней наблюдала за моим домом?
– В натуре, – согласился Купон.
– Найди его. Соседей моих поспрашивай, по своим каналам пробей. В общем, не мне тебя учить, – приказал толстяк. – Похоже, этот человек очень опасен.
Кивнув головой, бригадир вышел из комнаты. Толстяк тяжело опустился в кресло. Потирая переносицу, Дыбин задумался. Какой-то человек постоянно вертелся рядом. Причем, судя по всему, он не был человеком Роговского. Бык ведь и так мог узнать все, что хотел, пользуясь слепым доверием толстяка. На мгновенье Дыбину показалось, что он ухватился за ниточку, которая может привести его к разгадке, но мысль ускользнула, вспугнутая звонком сотового телефона.
